моего сына с его женщиной, но вместо этого он попытался убить их.
«Его женщина». Атлатль закрыл глаза. Совет собрался сразу после того, как все узнали об их появлении, и он успел поговорить с Тахи только о гибели Вавацеки.
– Что на это ответит Нутау? – вымолвил самый пожилой старейшина.
– Атлатль не был причиной потопа, – сказал отец.
– Из-за него боги вызвали потоп! – не унимался Банти. – Он…
Главный старейшина поднял руку, и Банти замолчал.
– Тебе еще дадут возможность высказаться и не будут перебивать. Нутау заслуживает того же.
Шаман закашлял и отвернулся, чтобы сплюнуть. Атлатлю показалось, что плевок его был темным, как кровь.
Главный старейшина сделал знак Нутау, чтобы тот продолжал.
– Племена собираются вместе, чтобы поделиться знаниями об окружающих нас землях, – продолжил Нутау. – Сегодня все смогут услышать то, что мы с сыном узнали о потопе. И все последующие поколения должны будут передать это знание своим потомкам.
– Какое это имеет отношение к обвинениям Банти? – спросил главный старейшина.
– Мой сын совершил путешествие на Гору призраков, чтобы бросить вызов Богу-Черепахе, – ответил Нутау.
Со склона холма донесся ропот удивления.
– Он проявил отвагу, которой мы все должны восхищаться. Может быть, Атлатль опишет то, что нашел там вместо разгневанного Бога-Черепахи? – спросил Нутау у главного старейшины.
Тот оглядел сидящих на склоне, чтобы увидеть их реакцию, и с улыбкой кивнул. Казалось, он и сам тоже хотел это услышать.
Атлатль начал говорить, и поначалу его голос дрожал от волнения. Но когда он увидел, что старейшинам самим очень интересен его рассказ, то продолжил увереннее. Когда юноша закончил свой рассказ, он понял, что многие ему поверили.
Видимо, Банти тоже это понял, потому что громко произнес:
– Мы знаем это только с их слов. Всем известно, что за Горой призраков находится конец света. Там земля богов.
– Любой, кто отправится на Гору призраков, сможет убедиться во всем сам, – ответил Нутау. – Атлатль не навлекал на нас гнева богов. Это я повинен в том, что произошло с моим племенем. Когда вода стала подниматься выше водомерного камня, именно я не стал слушать предание о Боге-Черепахе. Мне следовало чтить все, что поведали старейшины. Они понимают истину, а я – нет.
Один из старейшин вышел вперед.
– Все мы видели, как после таяния снегов птицы летят на север, за Гору призраков. Мы видим и то, как птицы возвращаются на юг, прежде чем снова выпадет снег. Этого нельзя отрицать. Живут ли птицы в стране богов? И есть ли что-то там, севернее льдов? Быть может, там находятся неизвестные нам дальние земли? У меня нет на это ответа. И все же я не верю, что такой уважаемый охотник, как Нутау, говорит нам неправду о причинах потопа. Любой из нас может сам отправиться на Гору призраков, чтобы проверить, действительно ли Нутау осмелился распространять ложные сведения о земле, на которой мы живем.
Снова заговорил главный старейшина:
– Против Атлатля есть еще одно обвинение, и оно очень серьезное. Я прошу Пауоу выйти и рассказать старейшинам, что же произошло в тот день, когда случился потоп.
Глава тридцать первая
В отличие от Атлатля Пауоу начал говорить спокойно. Его речь была быстрой и сердитой. Он описал то, как поднималась вода и как им удалось взобраться на плавучее дерево. Сначала Пауоу рассказывал правду, но потом он дошел до той части рассказа, где дерево зацепилось за выступ и Нутау с Атлатлем выбрались на безопасный участок суши.
– Он оттолкнул дерево! – заявил Пауоу старейшинам. – Я пытался помочь Тахи перебраться на землю, но Атлатль отпустил ветки и оттолкнул нас.
Со склона холма донесся гул возмущения.
От негодования у Атлатля отвисла челюсть и слова протеста чуть не сорвались с его уст. Но он вспомнил, как главный старейшина упрекнул Банти за то, что тот перебил его, и промолчал.
– Он хотел, чтобы мы утонули! – продолжал Пауоу. – Нам удалось добраться до суши и найти дорогу к Собранию только потому, что дерево продолжало плыть еще день.
Банти поднял руку, и главный старейшина кивнул ему.
– Спросите у любого из нашего племени, – заявил Банти. Он вытер рукой рот, и Атлатль увидел красные следы у него на коже. – С того момента, как они оба научились ходить, Атлатль постоянно искал повод помучить Пауоу. Это все из-за ревности мальчика-калеки к тому, кто обещает стать одним из лучших охотников среди нас.
«Мальчик-калека»… У Атлатля опять запылали уши, и он стиснул челюсти.
– Стоит ли мне обратиться к членам племени, которые могут это опровергнуть? – спросил главный старейшина у Нутау.
– Да, Атлатль всегда разыгрывал его, – сказал Нутау. – Даже я признаю это.
– А ты? – обратился главный старейшина к Атлатлю. – Ты сам признаешь это?
Юноша кивнул.
– Ты оттолкнул дерево? – спросил главный старейшина. – Ты пытался утопить своего двоюродного брата?
– Нет, – ответил Атлатль. Он собирался многое объяснить. Хотел заявить, что это Пауоу оттолкнул дерево и что тот хотел заполучить Тахи. Но Атлатль не знал, как это прозвучит перед всеми племенами.
Выдержав паузу, главный старейшина обратился к Нутау:
– Ты видел, как твой сын оттолкнул дерево? – спросил он.
– Свидетельствам Нутау верить нельзя! – вмешался Банти. У него снова начался приступ кашля, его грудь тяжело вздымалась при попытке вздохнуть, и боль исказила лицо. – Он попытается защитить своего сына!
– Так же, как и ты защищаешь своего? – сухо поинтересовался старейшина.
Банти открыл было рот, чтобы что-то сказать, но промолчал.
Нутау вздохнул.
– Я всегда говорю правду такой, какой ее вижу. Да, мне хотелось бы сейчас защитить Атлатля, но тогда я припал к земле и держался изо всех сил. Мой сын находился прямо передо мной, но я не видел, что произошло.
Банти кивнул с довольным видом.
– Есть еще один свидетель, – объявил главный старейшина. Он поднял голову и оглядел склон холма. – Молодая женщина по имени Тахи. Я хочу, чтобы она вышла и поговорила с нами.
Атлатль уставился в землю, боясь выдать то, что бы-ло написано на его лице. Тахи. Он понял, что девушка спустилась к подножию холма, только когда услышал ее голос.
– Ты слышала, – начал главный старейшина, – что Пауоу сказал нам: он говорит, что Атлатль отпустил ветви и оттолкнул дерево. Ты это видела?
– Нет, – громко и отчетливо произнесла Тахи. – Я этого не видела.
Атлатль поднял голову. Его сердце готово было выпрыгнуть из груди, когда он увидел на ней ожерелье: оно было украшено птичьими перьями, которые он ей подарил.
Лицо Пауоу побагровело от едва сдерживаемого гнева. Он прекрасно понимал, что значили эти перышки.
– Итак, – сказал главный старейшина, – ты утверждаешь, что Атлатль не отталкивал дерево?
– Я не верю, что он мог так поступить.
– Ты не веришь, что он мог так поступить? – переспросил ее старейшина. – Разве ты можешь заглянуть ему в сердце и узнать его намерения?
– Я вместе с детьми нашего племени часто наблюдала за ним, – ответила Тахи. – Я наблюдала за ним вместе с теми, кто нуждался в помощи. Он никогда не проявлял по отношению к людям ничего другого, кроме доброты. Он не стал бы пытаться кого-то утопить.
– Ты хочешь сказать, что он всегда был добр к Пауоу?
– Это другое, – возразила она. – Они оба…
Тахи медлила, словно обдумывая то, что собиралась сказать. Когда она продолжила, ее голос зазвучал еще увереннее.
– Я не верю, что Атлатль оттолкнул дерево.
– Что же ты видела? – строго спросил старейшина. – Это очень важно. Атлатль оттолкнул дерево и не дал вам с Пауоу перейти на безопасное место?
Тахи долго собиралась перед тем, как ответить. Когда она наконец заговорила, Атлатль едва мог расслышать ее.
– Я держалась за ствол дерева и ползла вперед. Мне мешали ветки, и я не видела, что произошло.
Вокруг воцарилось молчание.
Главный старейшина обратился ко всем остальным.
– Я не услышал достаточно показаний
