свой нож в живот орка. Тот от неожиданности опешил, но не прекратил читать заклинание. Тишина Тефнут, по словам друга, лучше всего действует именно в таких ситуациях.
Ожидаемая орком магия отказалась ему подчиняться, попросту не услышав магический зов. Осознав подставу, зеленомордый попытался отбросить от себя вора, но было уже поздно. Друг выдернул нож и всадил его снова. А затем снова и снова. Уровень шамана-каннибала приближался к семидесяти, а потому мир требовал веское обоснование для его смерти от рук низкоуровневого пустотника.
Тишина слетела с врага практически сразу, другу удалось выиграть всего жалкие несколько секунд, но он продолжал кромсать и по откату повторять слова молитвы тишины, мешая врагу колдовать. Однако орк и так в полной мере понял, насколько он был не прав, а потому просто схватил со стола огромные покрытые засохшей кровью клещи и как следует приложил ими Терми в бок, так что тот отлетел, впечатавшись в стену. Тишина тут же снова слетела, но шаман не решился вернуться к прежней тактике.
Я схватил длинный ржавый кол, стоявший у входа, не переставая повторять одни и те же слова обращения к павшей богине.
Пятеро. Вот сколько максимально я способен держать врагов такого уровня на себе. Слабые гоблины честно держались почти пол минуты до повторного каста. Тролли держались покоем всего секунд десять. Увы, это число было примерным и нигде не отображалось, а потому я был вынужден внимательно следить за всеми своими подопечными.
Зажатая Фил лихорадочно пыталась выбраться из рук тролля, но тот даже будучи полностью расслабленным и спокойным все равно крепко ее держал. Одно другому не особо мешало. Фрезия не стала на этот раз сбегать в иное измерение, а потому врага пока не сильно заботило наше присутствие.
Застывшую чашу весов нашего противостояния разрешил вор. Окончательно разочаровавшись в кухонном ноже тролля, друг обратился к проклятой стихии, активируя длань пустоты. Прорвавшаяся из фиолетовых сполохов пламени акулья пасть с крошечными щупальцами и мелкими хищными глазками с радостью впилась в плоть шамана. На глазах она наливалась потусторонним сиянием, все сильнее втягивая в себя силу орка.
Не смотря на страшную рану, шаман со стеклянными глазами смотрел на друга, никак не сопротивляясь. Следом повалился и сам Терми, с силой отдирая хищную конечность от поверженного врага.
Мои уста без остановки продолжали повторять молитву покоя. Кое-как справившись с собой, друг вспомнил мои уроки дыхательной гимнастики и попытался хоть немного остановить нахлынувшее вместе с магией пустоты безумие.
Прикончив шамана, Терми ловко прыгнул в сторону пленных гоблинов, пускаясь в кровавое пиршество. Обратив вторую руку, вор с наслаждением вгрызся сразу в двух беззащитных зеленомордых, тем самым настолько напугав третьего, что тот сорвал покой раньше срока, пустившись в бегство, но тут его встретила уже приходящая в себя фрезия, залепив гоблину смачную пощечину.
Надзиратель потерял равновесие и повалился рядом с последним оставшимся в живых противником — тем самым троллем-надзирателем, что еще недавно сжимал в своих руках Фил. Страх близкой смерти, животный ужас, подгоняемый инстинктами самосохранения, был сильнее молитвы давно забытому всеми богу. Как и его мелкий собрат, тролль сорвал путы божественной магии, но решил потратить драгоценные минуты своей жизни совсем не так, как стоило бы:
— Не убива-ай, мяасо! Не на-а…
Серьезно? Он зовет нас мясом даже умоляя нас же о пощаде? Да еще и с такой наивной искренностью верит, что нам есть дело до проступившей на его глазах мокроте?
Голос тролля сменился булькающим звуком и хрипом из пробитого горла. Впавший в кровавое неистовство вор набросился на людоеда, словно бешеный волк на холеную жирную курицу. Высокий уровень и регенерации позволили врагу выжить даже после столь чудовищной раны.
Осознав, что пощады не будет, тот стал отмахиваться длинными конечностями, но одержимый пустотник будто обтекающая вода уходил от неуклюжих тычков огромной туши, вгрызаясь в любые части тела противника.
Самое главное было недоступно глазам незнакомых с проклятой стихией разумных. Каждый удар становился смертоноснее с каждой частицей страха, что вместе с тем сеяли в душе монстра неуверенность, сомнения и желания бежать. Метания эмоций тролля ловко плясали под желания пустотника. Вместо природной ярости зеленомордый едва удерживался от рыданий, не в состоянии противиться смерти из-за одного только лишь страха перед ней. Высокоуровневый монстр уже проиграл — самому себе.
Вот только оставался еще один неприятный момент.
По себе зная о том, что может последовать дальше, я ловко подскочил к столу, срывая с него дворфийку и пиная мебель под ноги товарищу. Вовремя. Едва источник ароматных эмоций затих, как все те же звериные инстинкты направили Терми на нас.
Я хорошо знаю такие приступы ярости. Пустота использует любую возможность, чтобы свести своих адептов с ума. Стоит лишь немного почувствовать внутри себя голод этой стихии, как покой станет единственным, о чем можно мечтать. Пустотник подобен дикому зверю, что чувствует невыносимую боль, и от того нападает на всех вокруг. Не понимая, что это вовсе не окружающие враждебны. Что враг внутри тебя самого. Впрочем, в духовном плане мы и так жрём сами себя.
Рванув в сторону выхода, я едва успел уйти из-под нового удара одержимого товарища. Выбежавшая следом за мной Фил громко лязгнула решеткой, в которую мгновением позже врезалась зубастая лапа Терми.
6. Тишина и Покой
— Какого.. мать его.. хрена?!! — запыхавшаяся фрезия, как и прежде, не стеснялась в своих выражениях.
— Не волнуйся, это нормально. Он скоро придет в себя, — попытался я ответить девушке максимально дружелюбно.
Не прокатило.
— Не волнуйся? Да ты хоть знаешь где меня выкинет, если я тут сдохну?!
— Ээ.. выкинет? — переспросил я, уже понимая, что она имеет ввиду место своего возрождения, как именного существа.
— Забей, — махнула рукой искатель, окончательно утратив свой пыл. Как и в прошлый раз ее вспышка эмоций была столь же сильна, сколь и скоротечна. — Лучше скажи, что с ней.
Оставленная мной на полу медновласая дворфийка все еще была в сознании. Она уже едва хрипела, а из остатков обглоданной почти до самого плеча руки текла целая река крови. Видимо кровотечение в процессе жестокой пытки блокировал орчий шаман. Да и вообще, ни одно живое существо не способно перенести такое, не потеряв сознание от болевого шока или скончавшись от кровопотери. В горячке сражения я не обратил на это внимания, но сейчас понимал, что так просто не может быть.
Да обретешь ты покой в объятиях её.
