То ли профессор всегда таким был, то ли грядущее приключение так взбудоражило его кровь, но после согласия Макса он развил бурную деятельность. Обратился к знакомым и в кратчайшие сроки раздобыл ему фальшивый паспорт на имя Максимилиана Байера, двумя годами старше истинного возраста Платова, и за несколько дней оформил им визы и другие необходимые бумаги. По настоящим документам Макс не мог лететь, во-первых без разрешения родителей, а во-вторых, при пересечении границы он мог тут же угодить в полицию по делу об убийстве Лив.
Медленная грустная песня в наушниках парня служила отличным саундтреком к воспоминаниям о странной одинокой девушке-изгою с необычным именем, и как теперь выяснилось, принцессе, которую кроме как Максу, спасти было некому.
В памяти всплывали сцены чуть ли ни с первого класса. Когда всех приводили мамы, с Оливией приходил высокий мрачный мужчина с окладистой бородой и серебристыми волосами. Тогда все думали, что это её дедушка. Но, как выяснилось позже, это был отец. А вот матери не было. Совсем. Это обстоятельство и сыграло в пользу выбора жертвы на травлю. Ведь издеваются над теми, кто хоть в чем-то отличается от основного коллектива. Но среди одноклассников, к сожалению или к счастью, не нашлось слишком толстых или худых, ушастых или беззубых, или как-то по-иному выделявшихся детей. Зато была очаровательная девчушка с волнистыми рыжеватыми волосами, у которой умерла мама. Ну чем не идеальный повод для буллинга?
Вот и пошло-поехало: сначала насмешки, потом стали прятать её вещи, сначала по мелочи: карандаши, ручки, тетрадки. Вскоре настало время для более крупных пакостей: исчезал рюкзак, пачкали и прожигали куртку. Макс лично рисовал неприличные картинки на её учебниках, и сейчас ему было ужасно стыдно за те идиотские шалости. Оливия стойко терпела, видимо понимая, если пожалуется отцу – станет еще хуже. В третьем классе до учительницы, наконец, дошло, что не всё так мило в вверенном ей детском коллективе, и она серьезно поговорила с учениками и их родителями. Физическая травля прекратилась. Но началась психологическая.
Оксана очень постаралась выдумать ей это дурацкое прозвище и до сих пор гордилась этим, как чуть ли не главным достижением в жизни. Маслёнку периодически бойкотировали, ведь учась хорошо, она не давала списывать после очередной гадости, устроенной дорогими одноклассниками. Макс замечал, что она особо не нуждалась, и в материальном аспекте у отца её был полный порядок. Из-за травли, она постаралась ни от кого не зависеть и в плане учебы. Так что всегда была холодной, ни от кого независимой, отстраненно-неприступной, гордой девочкой, даже виду не подавшей в школе, когда у нее исчез отец.
Совесть ела Макса и за последнюю крупную гадость, что они всем классом устроили для жалкой изгойки.
Оксана училась очень плохо. Ни о чем кроме как о моде, косметике и инстаграмме не думала. Что при её идеальной внешности, было само самой разумеющимся. Но двойку в четверти, тем более в выпускном классе, ей получать не хотелось. Поэтому, найдя в интернете ролик о том, как можно исправить оценку в журнале, и подговорив неплохо разбиравшегося в компьютерах одноклассника Женьку изменить баллы и в школьной программе, «золотые детки одиннадцатого «Б» выкрали классный журнал. Но что-то пошло не так, и страницу с отметками они безнадежно испортили. Оксана и её приближенные пришли в ужас. А потом нашли крайнего. И козлом отпущения, естественно, стала Маслёнка.
Когда учителя хватились журнала, Оксана первая ткнула в изгойку пальцем. Лив справедливо возмутилась, но весь класс поддержал девушку Платова, наперебой рассказывая, что в последний раз они видели журнал в руках Оливии.
Сироту немедленно вызвали к директору, и вышла она оттуда лишь через несколько часов, зареванная и несчастная. Журнала так и не нашли, и пришлось заводить новый. Оксана естественно не призналась, что оговорила одноклассницу, и документ всё это время лежал в кейсе Макса. Классной деве это происшествие, всё же помогло - двойку в четверти она не получила. Но на Лив, с того момента, начали коситься не только одноклассники, но и учителя.
Сейчас, вспомнив этот эпизод и сопоставив некоторые даты, Макс сообразил, что пакость для Оливии пришлась как-раз на первое, после исчезновения её отца, время. В свете этого, поступок выглядел еще более омерзительным и вопиющим.
«Я спасу тебя принцесса, вытащу оттуда! А потом ты простишь меня. И я буду рядом. Да, я хочу быть рядом с тобой. И я добьюсь этого. Потому, что… ты мне нравишься. Очень нравишься!» - признался он сам себе и расплылся в улыбке. Вот так всё просто! Ему, оказывается, была нужна не искусственная кукла Оксана и остальные алчные красотки города, липшие к нему, словно мокрые банные листья к пятой точке, а одиночка-изгой, тихая и скромная, но сильная и независимая, которая так остро нуждалась в помощи и защите.
***
Флёр сидела перед зеркалом и меланхолично расчесывала длинные светлые волосы. Стивник удрал. В который раз за последнее время. Ну да, он с самого начала откровенно признался девушке, выбранной отцом ему в невесты, что не испытывает к ней романтических чувств. Но Флёр знала, что его сердце точно никому не принадлежит – да, он взрослый мужчина, наложницы и любовницы гостили в его спальне время от времени, но это были просто естественные потребности тела – не более. Ни с кем из них, больше пары дней её жених не задерживался.
Но и брать Флёр в жены, Стивник тоже не торопился. Каждый раз находил какие-то дурацкие отмашки, словно тянул время и чего-то ждал. Флёр была умной девушкой и понимала – давить на принца бессмысленно и опасно – он передумает, найдет другую, более сговорчивую, мягкую, податливую… А лишаться в будущем статуса королевы Блония Флёр не собиралась. Знала и так: если проявит терпение и тактичность, то никуда милый жених от неё не денется.
В последнее время всё лишь усугубилось. У Флёр, к её полной неожиданности, начали просыпаться некие чувства к жениху. Да, все вокруг твердили о кровожадности, тяжёлом вздорном характере, нетерпимости Стивника, но девушка знала избранника другим: справедливым, разумным, даже пытливым, проявлявшим интерес к науке и всему новому. Во дворце много чего говорили про принца, в народе же, с придыханием передавали из уст в уста, что он и есть возродившийся Лордон. Приписывали ему дикий нрав, ужасное обращение с людьми и женщинами в особенности. Но мудрая невеста понимала – такие слухи были на руку кандидату в короли, более того, он их всячески поощрял и поддерживал – подданные должны бояться своего господина. Иначе вновь наступит анархия, как несколько десятков лет назад, когда свергли прошлого короля и на престол взошел отец Стивника.
В глубине души Флёр надеялась, что со временем, если она будет кроткой, проявит благоразумие и терпение, Стивник всё же полюбит её. И только вера в этот благополучный исход заставляла сдерживать злость и стервозный характер невесты. Её сестре Лайзе в этом плане повезло больше: Зигмунд не скупился на комплименты и подарки для нее. С удовольствием проводил дни и ночи в компании будущей жены, но, тем не менее, не гнушался и остальными смазливыми девицами, порхавшими по дворцу. Но то был Зигмунд. Всего лишь запасной вариант на случай гибели (не приведи Лордон!) наследника. Быть невестой, а потом и женой Стивника – это совершенно особый статус. Требовавший серьёзных жертв. Флёр собиралась пожертвовать своим характером, свободой, жизнью, в конце концов, чтобы обрести его. Жажда власти и любви принца потихоньку опутывали её прочными стальными нитями.
