своими руками долго и тяжело, а нанимать работяг бессмысленно. Что знают трое, то знают все, это тогда уже не тайный выход, а пустышка. Убивать работников за такую малость тоже глупо. Тем более, что он теперь честный купчик, отошедший от дел. Ну как отошедший, переквалифицировавшийся на торговлю информацией. Но никак не душегуб. У него даже походка теперь другая, не как у казначея «бойцов удачи», он совсем другой человек.
Эти слова Гиём повторял как мантру, пока его везли в закрытой карете непонятно куда. Конвоиры вели себя корректно, но на вопросы трусливого купчика не отвечали, движением челюстей давая понять, что расспросы неуместны. Мог ли он сбежать? Теоретически ежели рассуждать, попробовать было можно. Но практически заниматься этим Гиём не стал, был немалый риск не справиться и стать мертвецом или попасть куда-то в совсем другом статусе. Нет уж, пока карты не открыты, он будет придерживаться последней версией себя — неопасного и безответного простолюдина, не сумевшего занять достойное место в среде купцов.
Особняк, в который купца привели, выглядел солидно, но несколько неухоженно. Было заметно, что пару столетий назад он строился по последней моде и с размахом. А теперь слегка обветшал, словно у хозяев пропала в нём нужда или нет денег на поддержание в должном состоянии. И кому же он понадобился, попутавшему берега аристократу или придворному, который не хочет афишировать общение с простолюдином. Сильно не хочет, если прикинуть неординарный способ вызова Гиёма пред свои очи. Кстати, Гиёмом казначей стал уже перед переездом в Имант, но об этом молчок. Старый настоящий купец Гиём не просто удалился от дел, а весьма радикально — канул в воды одного безымянного прудика.
То, что вельможа, удостоивший беднягу беседой, был без маски, купец счел нехорошим знаком. Завязали бы ему глаза, он и то бы так не переживал, потому как лишне знание — это всегда лишний риск. Не им придумана пословица «меньше знаешь, дольше дышишь». А сегодняшний расклад прозрачно намекал на то, что… А впрочем, может он сам себя пугает! С чего ситуации быть такой угрожающей? Кому нужен мелкий купчишка, от которого ничего в мире не зависит, у которого в загашнике нет ни одной серьёзной тайны? Надо просто выслушать, чего от него хочет этот дорого, но неброско одетый господин и удовлетворить его хотелки. А потом выкинуть сегодняшние события из головы. Так всё и оказалось, почти так. Ну или не совсем:
— Доброго дня, Гиём, или как там тебя.
— Именно так, ваше могущество, Гиём! — он подбавил почтительности в голос столько, чтобы звучало почти подобострастно, но еще с достоинством. Если таковое может быть у торгаша — С кем имею честь беседовать? Если мне позволено будет спросить.
— Неважно, продолжай звать меня могуществом. Возникла нужда в твоих услугах, Казначей.
— Ваше могущество, я не понимаю…
— Скажи-ка, шрам на правом предплечье от четырехлистного клевера совсем исчез, или ты сэкономил на целителе? Я всё про тебя знаю, не юли.
— Я понял, ваше могущество.
— Понял он. Думаешь, в Иманте отбросам вроде тебя дозволено дышать просто так? Или ты предполагал, что можешь сбросить кожу как змея? Я тебя удивлю — сменив свою шкуру, змея остаётся змеёй. Это всем известно.
— Я благодарен за то, что мне дозволено дышать воздухом Иманта. Очень вкусный воздух, свежий.
— Дерзишь? Лучше скажи, что ты думаешь о том, кто вымел тебя из Мерсалии как таракана метлой?
— Думаю, что он был в своём праве. Наша контора немного зарвалась, когда взяла тот заказ на благородного господина.
— И не желаешь отомстить?
— Нет. Меня остановили, я смог изменить свою судьбу, я уже не тот глупый человек, думающий, что от него в этом мире что-то зависит. С меня сбили спесь, ваше могущество.
— Мне не нужна твоя спесь, мне нужны твои навыки.
— Я весь внимание, ваше могущество.
— Жорж дер Долинол должен умереть. Или от естественной причины, или по вине своих недругов из Мерсалии. В Имант ни одна ниточка тянуться не должна.
— Это непросто, — позволил себе сделать первый шаг к торговле Гиём.
— И непросто, и не дёшево. Говорят, голодная лошадь быстро не скачет. Получишь две тысячи денариев.
— Прошу прощения, но этого мало.
— Авансом. По достижению результата получишь еще три.
— Мне только на наём команды и подготовку покушения нужно не менее пяти. Жизнь графа стоит дорого, а уж этого — тем более.
— А ты наглый. Наглый и дерзкий.
— Ваше могущество, честный, насколько могу это говорить в подобной ситуации. Чтобы с гарантией достигнуть результата, нужно его подготовить.
— Хорошо, получишь сейчас пять тысяч. Еще одну дам после. Плюсом к праву спокойного проживания в Кале. Раз тебе тут так нравится. Деньги привезут в твой дом завтра.
— Прошу прощения, сколько у меня времени на исполнение заказа?
— До начала весны. Не спеши, но и не затягивай. Отвезите его к порту, там высадите. — Подручные молча кивнули господину, а потом жестом предложили Гиёму следовать за собой. Ну хоть так.
Трясясь в экипаже, бывший наёмник не позволял себе даже думать о ситуации, в которую он попал. Ему не нужно было, чтоб хотя бы тень мысли отразилась на его лице. Кто знает этих сопровождающих, вдруг они умеют думать и анализировать? И только уже дома, под одеялом Гиём начал размышлять над той ситуацией, в которой он оказался. Самая первая и здравая мысль продать дом и бежать, на самом деле совсем не здравая. Поскольку его прихватили такие серьёзные люди, наверняка вокруг развешаны сторожки и колокольчики. Только дернись в неправильную сторону — и ложная свобода сменится кандалами на руках или кинжалом в спине. Нет, такие люди не принимают отказов, не позволяют вольно трактовать свои приказы.
А еще они не оставляют свидетелей. Если им очень нужно, чтобы следы не вели в Имант, никто не оставит Гиёма в живых. Даже если ему позволят вернуться. Да он и сам может прямо сейчас прикинуть несколько путей своего устранения на территории Иманта, при этом будет совершенно очевидно, что заказчик и организатор из Мерсалии. Тот же вариант с местью главаря «Бойцов удачи» вполне правдоподобно звучит. И смерть при задержании злодея вполне впишется в картину событий. Бежать, только бежать! Но бежать нельзя, нужно спокойно уходить, причем уходить на выполнение заказа. А дом, дом жалко, но жизнь дороже. Тем более, что есть один способ. Если взять кредит под залог дома, то можно получить весьма неплохие деньги… «Стой! Над тобой нависли совсем не глупые люди, они всё поймут и сделают выводы. Жадность в твоём деле плохой помощник!» — оборвал сам себя бывший казначей. Осторожность — вот то единственное, что позволило ему выжить там, где погибли его более решительные и отважные соратники.
Если бы Гиём мог подслушивать на расстоянии, он бы обязательно похвалил себя за правильный прогноз действий такого неожиданного и тайного нанимателя. В тот момент, когда он трясся под одеялом, в одном из «высоких кабинетов» вельможи обсуждали именно его скромную персону. А точнее, перспективы порученного ему дела.
— Мне представляется, что у нашего засланца есть все шансы справиться с порученным. Опыт, мотивация, связи в этой среде.
— Надеюсь, вы держите его на коротком поводке?
— Да, этот прохиндей успел пустить корни в столице, ему понравилась спокойная жизнь. Он постарается вернуться к ней. Тем более, что в Мерсалии наш человечек успел сильно потоптаться по мозолям сильных мира сего. Если пару графов, конечно, можно называть сильными фигурами.
— Да уж, насчет «сильных фигур» было слегка притянуто за уши, но наёмнику и такие противники покажутся изрядным пугалом. Страшнее кошки зверя нет. Вы организовали ему финансирование или решили сэкономить как обычно?
— Дал ровно столько, сколько он запросил на организацию дела. И сверху пообещал совсем немного, чтоб не напугать его. Ушлый тип, такому пообещай золотые горы — сразу испугается и забьётся в норку.
— Надеюсь, вы всё просчитали верно. Не хотелось бы, чтобы заказ остался невыполненным. А пуще того, чтоб про него узнал наш король. Вроде уже взрослый, почти десять лет на троне, а всё не избавится от благородных иллюзий.
— Это да. Впору другого монарха искать, при котором можно говорить и работать в соответствии с понятиями экономики, а не куртуазности.
— Кстати,
