Жорж Долинольский в этом свете мне кажется более практичным. Когда по велению его величества я начал изучать положение дел в Долиноле, удивился деловой хватке этого выскочки.
— Вот и думай, выскочка он, креатура Якоба Третьего или новая фигура на политической доске.
— В любом случае, когда лань забита и насажена на вертел, бессмысленно рассуждать о её статях.
— И то верно. Из мертвецов, как правило, редко выходят хорошие правители.
— А хотелось бы, не правда ли? Коронованные трупы не имеют привычки казнить своих советников и всегда прислушиваются к советам.
— Истинно! Не выпить ли нам по такому случаю? Есть отличное вино!
— Дайте угадаю — из подвалов Пристов?
— Разумеется. Владетельные лорды приходят и уходят, а добрая лоза остаётся своими корнями в щедрой земле на благо достойных.
Октябрь, мерзкий и противный, был в своём праве на земле Долинола. Но если честно, таковым он был только в сравнении с летом. Если верить местному коренному населению, в сравнении с зимой — октябрь почти сухой и теплый месяц. А зимой люди стараются без нужды не выходить из дома. И даже, если не идет дождь, графство охватывают сильные туманы и промозглая сырость. Если я что-то понимаю, мне как воздух нужны нормальные дороги с твёрдым покрытием, а не кисель под ногами и колесами.
Мои хотелки так бы и остались беспочвенными фантазиями, если бы не Жан. Вернее, результат геологических изысканий в его баронстве. Различные прикидки, сделанные мною лично и с помощью управляющего приводили к одному и тому же выводу — мостовую мы не потянем, даже дорога с щебеночным покрытием будет слишком дорогой для экономики графства. А если сделать меньше слой щебня, то она быстро придёт в негодность. И тут приезжает сам барон дер Гент, он же Женя, он же Жан с непонятной фигней. Поначалу я решил, что черные блестящие куски, показанные мне, есть антрацит или какой-то другой уголь, а потому обрадовался. Но Жан рассказал, что бросаемый в печь, минерал издаёт противную вонь, чадящий дым, да еще и растекается в черную липкую лужу. Вот тут я опять очень обрадовался — это же асфальт!
— И что это такое, твой асфальт? Что-то путное?
— Ваше сиятельство, я тоже впервые слышу это слово. В чем его польза? — Подключился к беседе Блез.
— Братцы, надо больше читать древние манускрипты. Это природная смола, которую умные предки использовали при строительстве кораблей и дорог.
— Не понял — где корабли, а где дороги! Что между ними общего?
— А я понял! Дайте угадаю: смолу разогревали и смолили ею корпуса лодок?
— Это и так понятно. А на дороге что смолили? — Засмеялся Жан.
— А вот тут не так очевидно, дорогой мой барон. Смолу эту смешивали с щебнем, наносили верхним слоем, а потом раскатывали как тесто. Когда она застывала, получалось твердое ровное покрытие. Оно не боится воды, не расползается под колесами и лежит десятки лет.
— Как мостовая?
— Не так долго, зато гораздо ровнее. В повозке на такой дороге засыпает любой путник, словно он лежит в своей постели.
— Невероятно!
— Да, невероятно. Тем не менее это чистая правда. И для начала мы будем покрывать асфальтом не дорогу, а внутренний двор моего замка. Там и отработаем технологию. Жан, вы с управляющим должны будете определить закупочную стоимость смолы. Я намерен брать с твоего баронства налоги именно асфальтом.
— О! Хоть какая-то польза от моих гор будет. Думал, только зря деньги на рудознатцев потратил.
Глава 16 Плоды щедрой осени
Как хорошо, когда можно выдать идею, а потом спихнуть её на чьи-то плечи, в данном случае управляющего. Единственное, технические моменты нового процесса надо было вложить в его голову. Это не всегда легко сделать, особенно, если не знаешь подробностей. В данном случае — температура нагрева и пропорции смеси гравия с асфальтом для меня были тайной за семью печатями. Зато я твёрдо помнил, что в смесь можно всыпать не просто любые фракции, а разные, включая самые мелкие. И даже скорее мелкие, чем крупные. В голове всплыли два слова — щебень и гравия. В чем разница, я не знаю, но дал указание крупный щебень из каменоломни сыпать в основание покрытия, а мелкий непосредственно в разогретую смолу. Соответственно, два раза смесь греть не надо — велел разработать способ, при котором варево будет готовиться на месте и сразу укатываться в дорогу. В самом первом случае — в площадку перед цитаделью.
Шевалье Зигрид слегка охренел, если мягко выразиться от такого новаторства — он тоже ничего не слышал про такое инновационное покрытие. К его чести, сразу скажу, что говорить что-то уничижительное про вертолет, который не полетит, архитектор не стал. Этот специалист, к своим сорока годам не утративший жажду всего нового, верно понял: сейчас на его глазах и под его руководством будет происходить масштабный строительный эксперимент. Причем платить за всё будет не он. Мечта любого мальчика — делай что хочешь, тебе за это ничего не будет! И ведь получилось! Насколько выгодной окажется данная технология, пока не знаю, считать затраты будет Блез. Но вот одно скажу сразу — применение цилиндрического деревянного барабана, забитого крупными каменными блоками, обеспечило удовлетворительную прикатку покрытия. Для меня удовлетворительную. Народ же, причем как простой люд, так и благородные господа, нарадоваться не могли на идеальную по их меркам площадку. Колеса тележек катались по асфальту беззвучно, ходить можно было с закрытыми глазами без опасности споткнуться и упасть.
— Жорж, ваше сиятельство! А давайте полы в замке сделаем из асфальта!
— Э нет, друг Зигрид! Это ты принюхался и не замечаешь, как асфальт воняет. Скоро пахнуть будет не так резко, на улице дак вообще нормально, но в доме с таким ароматом я жить не согласен!
— Жорж, откуда ты столько знаешь? Всю жизнь изучаю архитектуру и строительство, а про такие вещи впервые слышу.
— Так сколько ты живешь, Зигрид? За сорок лет всех тайн человечества не постигнуть.
— А ты, Жорж, ты сколько живешь?
— А я книжки читаю умные. С раннего детства как начал…
— Покажешь?
— Нет. Довольствуйся моими рассказами, Зигрид. Ты с бетоном начал экспериментировать?
— Когда? Заманчиво, иногда хочется что-то такое сделать по рассказанному тобой рецепту, но нет. Замок не место для экспериментов. Сначала я в своём имении опробую, если удачно получится, тогда можно будет применять при строительстве.
— Хороший подход, грамотный.
— Вот еще вопрос — мы можем покрыть твоим асфальтом крышу? Как этот материал будет держать воду?
— Если сделать уклон, чтоб вода не стояла на крыше, то можно. И это будет лучше, чем мостить досками, ты прав. По крыше будут ходить наблюдатели, а при осаде замка еще и стрелки с пушкарями. Да, ровная негорючая поверхность, не пропускающая воду — это верное решение. А что, вы планируете уже перекрывать крышу?
— Да, через неделю закончим твой донжон. Останутся только отделочные работы. Очень хорошо, что ты раздобыл еще денег — я смог закупить высушенное дерево в достаточном количестве. Материалов хватит на всё.
— Мои покои дубом отделают, я надеюсь?
— Не надейся, будет орех. Тебе понравится. Печи уже все выложены, просушены, на днях начинаем прогревать. Это будет самый тёплый замок в двух королевствах.
— Не во всём мире?
— Нет конечно! В южных странах такая жара, что там мечтают о прохладе. Там замки не успевают остыть даже зимней ночью. Тем более, что там и зимы-то нет. Люди не утепляют свои жилища, а охлаждают.
— Да уж. Совершенство недостижимо. Вот где ледяным магам раздолье.
В конце октября архитектор пришел очень быстрым шагом с ошеломительной новостью: моя деревянная дорога продолжает работать! Событие это оказало на него непонятное мне возбуждающее действие:
— Зигрид, я не понял причину твоего удивления. Что такого случилось, что снова начал до небес превозносить нашу деревянную дорогу?
— Ты не понял, ваш-сясьтво! Каменные блоки и щебень продолжают подвозить! Бесперебойно, словно ничего не происходит!
— А что происходит?
— Дожди! Пошли дожди, всё графство застряли в непролазной грязи, и только твоя дорога исправно функционирует!
— Ну да, я для того её и велел построить, чтоб всегда, чтоб бесперебойно, чтоб расходы на логистику окупили первичные затраты на её постройку.
— То есть ты знал⁈ Ты всё с самого начала знал! Это невероятно!
— Знал, знал. Успокойся. Я продумал все моменты, поэтому был уверен в правильности того,
