поздней монархической версии. Получить какое-то четкое обоснование нашего толкования с необходимыми временными привязками мы, вероятно, сможем, сопоставив явление Державной иконы Богородицы с Фатимскими явлениями. Возможно, что явление Державной и Фатимские явления содержат одно и то же послание свыше, переданное нам в разных образах и на разных символических языках, и нахождение соответствий между этими событиями может дать нам ключ к пониманию духовного смысла явления Державной иконы. Примечательно, что мысль о том, что явление Державной и Фатимские явления находятся в какой-то таинственной связи, уже не раз высказывалась в литературе.
Явления Девы Марии португальским детям в 1917 году стали одним из самых известных католических явлений Богоматери. Принципиальную роль в них играют «три тайны», переданные во время явления 13 июня. В тексте «второй тайны» мы читаем:
Вы видели ад, куда отправляются души бедных грешников. Чтобы спасти их, Бог хочет установить в мире почитание Моего Пренепорочного Сердца. Если то, что я вам скажу, будет исполнено, много душ будет спасено и настанет мирное время. Война скоро закончится. Но если люди не перестанут оскорблять Бога, начнётся худшая война при Папе Пии XI <…> Чтобы предотвратить это, я пришла просить о посвящении России моему Пренепорочному Сердцу и о причащении ради возвращения к Первым Субботам. Если мои просьбы будут услышаны, Россия обратится и настанет мирное время. Если нет, то она распространит свои ошибки по всему миру, вызывая войны и гонения на Церковь. Добрые будут мучимы, Святейший Отец будет много страдать, некоторые народы будут уничтожены[114].
Как видно, первая тема явления относится к ужасному моральному состоянию человечества в начале XX века и, в частности, к состоянию русского общества, резкий рост проблем которого, в том числе имевших морально-этический характер, описывали многие публицисты и писатели той эпохи (достаточно ознакомиться с журналистикой начала века или перечитать «Тихий Дон» Шолохова). Соответственно, дальше в откровении говорится о необходимости обращения России, то есть покаяния в грехах и утверждения этических ценностей. Если бы русскому народу удалось найти этот путь еще весной-летом 1917 года, когда происходили Фатимские явления, Россия могла бы избежать Гражданской войны и последующего тоталитарного режима, а мир, возможно, не был бы ввергнут в столь кровавую и ужасную Мировую войну и нового конфликта Германии и бывших стран Антанты либо удалось бы избежать, либо он проходил бы в более умеренных формах. Вероятно, этот сценарий описывает первое толкование явления Державной иконы, высказанное протоиереем Сергием Булгаковым: «Россия спасена». Явление Державной как знамение, указывающее на немедленное спасение России, вероятно, соответствует этой позитивной возможности покаяния и исправления, описанной в Фатимских явлениях. Этот вариант, однако, не реализовался, и Россию и человечество в дальнейшем ожидали все бедствия, описанные во второй Фатимской тайне. Однако развернувшимся историческим катастрофам все же было обещано счастливое разрешение:
Если мои просьбы будут услышаны, Россия обратится и настанет мирное время. Если нет, то она распространит свои ошибки по всему миру, вызывая войны и гонения на Церковь. Добрые будут мучимы, Святейший Отец будет много страдать, некоторые народы будут уничтожены. В конце моё Пренепорочное Сердце восторжествует. Святейший Отец посвятит Россию мне, и она обратится и некоторое мирное время будет даровано миру[115].
Таким образом, мы видим, что в соответствии с этим предсказанием мир ожидает длительный период бедствий, мало того, говорится о том, что Россия «распространит свои ошибки по всему миру», под чем, очевидно, следует понимать становление режимов, ориентировавшихся на сталинские образцы в Монголии, Китае, Камбодже и целом ряде других стран, которые принесли в эти государства практики массовых репрессий и преследований религии. Тем не менее Россию ожидает обращение, которое произойдет после посвящения России Непорочному Сердцу Девы Марии. Согласно наиболее популярной католической версии этих событий, посвящение России, принятое на небесах, произошло 25 марта 1984 года — вскоре после чего последовало прекращение гонений на Церковь и окончание Холодной войны. В это же время Державная икона была возвращена из запасников Исторического музея в Казанскую церковь в Коломенском, в России и соседних странах широко распространилось ее почитание, также связанное с почитанием Царственных страстотерпцев и Новомучеников и исповедников Российских, которое увенчалось их официальной канонизацией на Архиерейском соборе 2000 года.
Тем не менее нельзя сказать, чтобы мнение о том, что явление Державной было пророчеством о будущем возрождении Церкви в России, получило бы какое-то распространение — если оно вообще когда-либо было высказано. Причина этого совершенно очевидна — явление Державной иконы было связано с событиями Февральской революции, падением монархии и крахом Российской империи, а не с Октябрьским переворотом. Исходя из этого можно предположить, что явление Державной иконы было знамением каких-то событий, связанных с политической историей России и ее историческими судьбами, а не с историей Церкви.
Таким образом, далее мы переходим в область еще не исполнившихся предсказаний, рассказывающих нам о будущем России и мира. Как все эти десятилетия полагали монархисты, явление Державной иконы предвещает будущее восстановление монархии в России. Судя по всему, эта точка зрения до сих пор отстаивается представителями монархического движения, правда уже не с таким увлечением и напряженным ожиданием, как 1990–2000-е годы, когда реставрация монархии казалась вполне возможным событием. Толкование явления Державной иконы как пророчества о возрождении традиционной России, существовавшей до Февральской революции, ставшей началом крушения империи и пути к Октябрю и Бресту, выглядит достаточно интересным и вполне правдоподобным и актуальным толкованием. Так, подобные предания были известны уже относительно захваченной турками Византийской империи: «Согласно одному из них, записанному английским путешественником Дж. Бэнтом в 1883 г. на о. Наксос со слов епископа Паранаксийского Григория, патриарх Геннадий Схоларий на одной из литургий, которые служились уже после взятия турками Константинополя, утешал христиан тем, что несмотря ни на что “царский венец сохранен, Церковь должна сохранять его до тех пор, пока царство не будет восстановлено”. Согласно другому повествованию, извлеченному С. Ламбросом из древней рукописи, «венец и скипетр Константина Палеолога сохранила и хранит Пресвятая (Дева), “пока не будет помилован несчастный народ христиан”»[116]. Похожие представления мы находим и во Франции, которая еще в 1638 году была посвящена Деве Марии королем Людовиком XIII, во многом в ознаменование побед королевской армии над гугенотами и окончания периода гражданских смут. В своем указе король объявлял, что «принимая Пресвятую и Славную Деву как особую покровительницу нашего царства, мы особым образом посвящаем нашу персону, наше государство, нашу корону и наших подданных»[117]. Таким образом, идея Девы Марии как хранительницы христианского государства представляется довольно традиционной, и история явления Державной
