по поляне…
Эх-ох, мой бог
Жернов провернуть помог.
Мастеру казалось, что эти звуки идут к нему откуда-то из другого мира. Он лежал с закрытыми глазами, чувствуя боль во всем теле. Малейшее движение вызывало такое острое страдание, точно у него были переломаны кости или разорваны мышцы. И все же он должен выполнить поручение капитана.
— Синья, тебе надо сходить в лавку Салу. Возьми с собой Пассариньо, он поможет тебе донести продукты. Пусть сходит пару раз.
На дороге звенели колокольчики коляски полковника «Лулы. Экипаж остановился у двери Жозе Амаро. Послышался голос кучера:
— Эй, кто там в доме?
— Добрый вечер, сеу Педро.
— Мастера нет, дона Синья?
— Он болен, сеу Педро.
— Полковник прислал меня к нему с поручением.
— Я ему передам, сеу Педро.
И снова звон колокольчиков в тишине вечера. Пассариньо продолжал петь:
Эх-ох, мой бог
Жернов провернуть помог.
Старая Синья зашла в комнату взглянуть на мужа. Он спал, широко открыв рот, полуприкрыв глаза. Она пошла за простыней накрыть его. В этот день у Марты снова случился припадок. И вот сейчас, перед мужем, которого она боялась, перед ее суровым властелином, Синья чувствовала себя сильной, хозяйкой положения. Но вот Зека открыл глаза, посмотрел на нее, как бы желая испепелить ее своей ненавистью, и Синья, вскрикнув, убежала на кухню. Что-то дьявольское она увидела в лице мужа.
VII
— Дона Адриана, вы не верите этому потому, что не хотите поверить. Но ведь нашли же его с набитым землей ртом на берегу реки.
— Ерунда, Маргарида, все это выдумки.
— Выдумки, дона Адриана? Но я несколько раз видела, как он бродит по берегу, сам не зная зачем. Что он там делает? Ну скажите мне, что нужно мастеру Жозе Амаро у реки, раз он там бродит как неприкаянный?
— Девочка, мой кум с большими причудами и трудным характером. В этом нет ничего особенного. Ведь он целый день работает, а вечером идет погулять, размяться.
Негритянка Маргарида остановилась у дома Виторино, чтобы рассказать его жене, как старый Лусиндо нашел мастера Жозе Амаро. Она была взволнована, видно было, что это произвело на нее сильное впечатление.
— Сколько раз я его там встречала. Ведь меня сегодня могло уже не быть в живых, дона Адриана.
— Да будет вам, дона Маргарида. Злые сплетни — больше ничего. Очень скоро вы увидите кума в полном здравии.
Негритянка молча склонила голову, ничего не сказав. Она ушла под моросящим дождем, ступая по грязи. Когда она скрылась из виду, старая Адриана попыталась отбросить нелепые мысли, будто ее кум превратился в оборотня, но не смогла. Несколько дней назад Виторино отправился в Итамбэ, и до сих пор от него не было никаких известий. Она узнала от одного возчика из Гойаны, что он находился в энженьо Гамелейра, у своих родственников из Пернамбуко. Адриана старалась думать о Виторино, но это ей не удалось. Мысли упорно возвращались к мастеру Жозе Амаро. Она представила себя на месте кумы Синьи, и ей стало жаль ее. Когда люди предъявляли какому-нибудь христианину такое обвинение, они уже не отставали от него. Бедняга кум, теперь ему не будет больше покоя! Теперь до самой смерти он останется для всех оборотнем, страшным чудовищем, которое выходит по ночам губить живые существа. И как такое приходит людям в голову. Она была необразованной женщиной, не читала книг, но знала, что все это глупости, дурацкий страх запуганных людей. Надо прибраться в доме, а потом пойти разузнать, что же на самом деле приключилось с кумом. Может, он действительно очень болен? Так она и поступила. Когда стало вечереть, она отправилась в дом мастера Жозе Амаро. Солнце все еще палило, но тень от кажазейр смягчала дневную жару. Дона Адриана прихватила с собой пятнистого петушка. Может быть, у кумы нет молодой курятины для больного. Она шагала вверх по дороге, продолжая думать о словах негритянки Маргариды. Вскоре на тропке, которая вела к дому старого Лусиндо, ей повстречалась группа людей. Судя по тому, что за спиной они несли гамаки, это были дорожные рабочие. Они разговаривали со старым Лусиндо. Завидев дону Адриану, старик пошел ей навстречу.
— Добрый вечер, дона Адриана. Далеко ли собрались?
— Да нет, хочу навестить куму Синью. Я слышала, с кумом случился обморок.
— Это верно, я сам нашел его. Вид у него был как у покойника, дона Адриана! Зубы стиснуты, рот полон земли. Я даже решил, что он мертв. Не стал его трогать. Поспешил позвать старуху, а заодно и всех, кто встретился по дороге. Бедняга Жозе Амаро! Народ болтает о нем бог знает что, распускает всякие слухи. Мои сестры дрожат при упоминании о нем. Мне трудно судить, дона Адриана. Я уже стар и, хоть прожил большую жизнь, никогда не встречал человека с таким характером, как у мастера: он всем грубит.
— Это верно, сеу Лусиндо, но кум неплохой человек. Только вот на язык несдержан…
— Да, дона Адриана, и все же когда народ начинает о ком-нибудь говорить плохо, то это неспроста.
Рабочие остановились возле жуазейро. Потом один из них подошел к сеу Лусиндо.
— Старина, нам нужно где-нибудь переночевать. И хорошо бы поесть, мы очень голодны.
— Что вы, сеньор, такую ораву не больно накормишь. Я бедняк, у меня ничего нет, я живу тем, что заработаю на своей лошади.
— Мы заплатим.
— Да на что мне ваши деньги? Где я смогу купить продовольствие?
Когда рабочие ушли, старый Лусиндо сказал доне Адриане:
— Из сертана. А я не хочу иметь дела с сертанежо. Они, как муравьи, расползаются по свету, оставляя свои дома. Да, дона Адриана, и все же мастер Жозе внушает всем ужас. Негритянка Маргарида видела, как он бродит по ночам точно помешанный. И чего человек бродит по ночам? По правде сказать, я не очень-то верю в эту историю с оборотнем. Ведь и про беднягу Неко Паку то же самое говорили. Я знал покойного Неко. У этого мужчины было сердце девушки. А по ночам он ходил только потому, что не мог переносить солнца. С мастером Жозе Амаро что-то другое. По правде говоря, я не могу сказать о нем ничего плохого. У него свой дом, свое ремесло, своя семья. Во всем, черт возьми, виноват его язык. Похоже, нет такого человека, который был бы угоден мастеру, дона Адриана? Вот вы хорошо его знаете, он ваш кум, и все же вы
