— Нет, вы… то есть ты неправильно понял.
Обращаться к нему на “ты” до сих пор было непривычно, все равно как называть просто “Рустам” вместо “Рустам Тигранович”.
Рустам. А ведь это очень красивое имя. Ему подходило, ведь в нем улавливалось нечто могущественное.
— Я давно собиралась сходить в парк аттракционов, но никак не представлялось возможности. Вам… ой, тебе там вряд ли понравится.
— Почему это? — хмыкнул.
Я улыбнулась. Каримов в парке аттракционов. Экзотическое зрелище. Но раз он не возражал, то обязательно стоит туда сходить.
— Поехали, — решительно заявил босс.
— Прямо сейчас? — удивилась я.
— А зачем тянуть? — усмехнулся и подмигнул.
=48=“Бредовая затея”, — так я думал по дороге в парк аттракционов, но решил дать этой идиотской выдумке шанс, исключительно потому что туда хотелось Лазаревой.
Я никогда не бывал в подобных местах, не тратил время на глупости. Это же для детей, для сопливых ребятишек. В прошлом некому было отвести меня туда, а в настоящем я не находил ни единой причины самостоятельно отправиться в парк. Бесполезная ерунда. Чушь. Я понимал, что ничего не терял. Удивлялся, зачем девчонке вдруг туда захотелось. Забава для мелкоты.
Ладно. Раз пожелала — получит. Странным образом, мне захотелось сделать ей приятно. Хотя по факту я бы предпочел преподнести ей более серьезный подарок, нежели пара часов проведенных в дурацком парке.
Может, что-то из драгоценностей? Автомобиль?
Я невольно усмехнулся этим мыслям. Нет, я уже немного изучил Лазареву, поэтому прекрасно осознавал, как она отреагирует. Ни за что подобное не примет, вернет моментально, еще и обидится. Но тут всегда можно найти обходные пути. Под предлогом очередного официального приема вручить ей бриллианты. Пусть наденет, пусть привыкнет. Потом будет тяжелее от них избавиться.
Только дьявол раздери, зачем ей бриллианты? Я отлично понимал, что самые дорогостоящие камни покажутся дешевыми стекляшками на фоне ее горящих глаз. Никакие драгоценности не стояли рядом с ее неподдельной искренностью.
Черт. Откуда все эти мысли брались в моей голове?
Я пытался притормозить, очнуться, сбросить странную магию этого очарования. Правда — пытался. Но ничего не получалось, и близко не удавалось.
А совсем скоро все только хуже стало. Мы приехали в проклятый парк аттракционов и очень скоро я лишился остатков своего контроля.
— Пойдем на карусель! — воскликнула Лазарева.
Это же для детей…
Я не успел отказаться, и она затащила меня на первый аттракцион. Я вроде и пробовал возразить, но не смог, слишком много восторга пылало в ее ясных глазах, слишком сильно она сжала мою ладонь крохотными пальцами.
Карусель оказалась огромной и, судя по размаху, по габаритам, явно предназначалась для взрослых. Наверное, эту штуковину тут специально для родителей поставили, чтобы они не скучали, пока их дети веселятся поблизости.
В будний день тут было не так уж много народу. К счастью. Я надеялся, охрана пресечет любые попытки сделать наши фотографии, а если кто-то попробует раздобыть компрометирующие снимки Каримова, то мигом лишится камеры.
Я мог легко представить заголовки завтрашних газет.
“Миллиардер впал в детство”, “Зачем Каримов отбирает забавы у невинных детей?”, “Что Каримов забыл в парке развлечений?” — причем это начало, дальше последовало бы гораздо больше. Репортеры перегрызли бы друг другу глотки за такой эксклюзив и мои снимки в одном из расписных вагонов паровоза, куда Лазарева потащила меня дальше.
Но скоро стало на все наплевать.
Я увлекся. Повелся. Безнадежно залип. И конечно, дело уже было совсем не в парке развлечений. Я вдруг поймал себя на том, что никогда ничего подобного не ощущал. Стало совершенно не важно, чем я занят. Значение играла только компания.
— Тебе нравится? — спросила Лазарева.
— Безумно, — ответил я и осознал, что ни капли сейчас не солгал.
— Ой зачем вы купили такое огромное ведро…
— Вы? — оборвал я и выгнул бровь.
— Прости, — улыбнулась девчонка. — Ты купил. Зачем столько попкорна?
— Ты же хотела.
— Так там есть маленькие порции. А этой хватит на целую семью.
Что-то царапнуло под ребрами, но я не разобрал, что именно, просто пожал плечами и усмехнулся.
— Я тебе помогу, — сказал и отправил горсть попкорна в рот.
Она рассмеялась. Безумно, я и сам понимал, однако в тот момент мне показалось, что повсюду рассыпались сверкающие бриллианты. Наверное, вокруг просто зажглась иллюминация, ведь уже стемнело.
=49=— А пойдемте… ой, то есть пойдем на колесо обозрения, — вдруг выпалила девчонка и кивнула в сторону. — Сейчас там как раз будет хороший вид.
С попкорном было покончено, и мы отправились выполнять программу дальше.
Пришлось признать, тут заключалось нечто особенное: почувствовать себя простым человеком, забыть про пафос и мишуру. Роскошь давно стала привычной частью моей жизни, а здесь я вдруг опять оказался в прошлом, вернулся к истокам, с которых прежде начинал свой путь. Время будто обратилось вспять. Я стоял в очереди, дожидаясь, когда нам разрешат войти в соответствующую кабину.
Ха. Видел бы мне сейчас кто-то из моих деловых партнеров или конкурентов. Я и очередь. Взаимоисключающие понятия. Я забыл, когда ожидал хоть чего-нибудь.
— Красиво, да? — спросила Лазарева и глаза ее засверкали.
Девчонка завертела головой по сторонам, как только мы заняли положенные места и колесо двинулось дальше.
— Я же говорила. Потрясающий вид. Ночной город с высоты птичьего полета. Ох, я знала, что будет великолепно, но не подозревала, насколько сильно захватит такое зрелище! Дыхание вышибает. Правда?
Правда.
— Река. Мост. А как поразительно выглядят отсюда простые дороги, автомобили. Точно множество сияющих нитей. Смотри, там театр! Огромное здания. Очень эффектно подсвечено. Тебе нравится?
— Конечно.
— Завораживает, — выдохнула с восторгом.
— Согласен.
Только я смотрел не на ночной город. На нее. Смотрел и оторваться от такого зрелища никак не мог.
Искры неподдельного изумления в светлых глазах. Искренняя улыбка, широкая и ослепительная. Ямочки на щеках. От Лазаревой веяло чистотой. Мне показалось, я никогда прежде подобных людей не встречал. Настоящих. Или просто не замечал? Ценил совершенно другие качества? Да черт знает. Теперь все казалось не таким уж важным. Моими мысли занимала она. Она и только. Мир вокруг растворился, исчез без следа, перестал существовать.
