остались только дети и подростки. И совсем немного взрослых. Вот, в общем-то, и всё.
Да, отменно омерзительная история. Ящеры никогда не питались человеческими детьми, а в один прекрасный момент решили попробовать. Интересно, а в создании големов, поклонении Сатане и организации сверхсекретного ордена, управляющего Терриной, их не обвиняли? Уж больно похоже. И ещё поголовное уничтожение взрослых, которые, как я подозреваю, могли что-то помнить или даже знать. Интересно, ящеры просто стали удобным орудием, или их тоже следовало проредить?
– А что за Небесный Червь? Он сошёл до войны или после?
– До. Я не знаю, что это было, Света. Только то, что однажды ночью огромный огненный червь вошёл во дворец Совета, и больше не вышел оттуда. Тогда многие говорили, что это один из ангелов или даже Солнечных Богов.
– Бабушка говорила, что это был главный Солнечный Бог. После того, как он пришёл, Солнце стало в два раза тусклее. – Шива задумчиво осмотрел лапку и куснул коготь.
– Рейша была и остаётся умнейшей кошкой! Она не способна верить в эту глупость. – Канделиус зашипел и нервно хлестнул хвостом по земле.
– Так она и не верила. Ей рассказывала об этом подруга из двуногих, а бабушка просто пересказала это мне. Как сказку. – Шива укусил ещё пару когтей и принялся за другую лапу.
Инопланетянин прилетел, после чего началась война, исчезли звёзды, и Солнце стало в два раз тусклее. Потрясающе! Чем-то сценарий Апокалипсиса напоминает.
– Шива, а с твоей бабушкой ещё можно поговорить?
– Можно. За восемь дней успею слетать туда-обратно. Что ты хочешь узнать?
– Рассказ её человеческой подруги настолько точно, насколько она сможет. Тебе точно не будет трудно лететь так далеко?
– Не беспокойся, Лана. – Шива легко оттолкнулся от земли, ещё в прыжке раскрыл крылья, оттолкнулся ими. Минута, и чёрно-серебряный котёнок размером со взрослого земного кота уже скрылся из виду.
– Канделиус, ты не мог бы… – Я замялась, не зная, как намекнуть коту, что Доменике не стоит знать о моём интересе к войне с ящерами и Небесному Червю.
– Я не расскажу Доменике о нашем сегодняшнем разговоре и о том, куда делся Шива. Это, знаешь ли, и не в моих интересах тоже.
Армия вернулась к закату. Я с ужасом наблюдала, как по чёрным чешуйчатым телам льётся густая красная кровь, как ковыляют бескрылые шмели, поразительно неуклюжие на земле. В центре армии шли, точнее, плелись, несколько искалеченных человек – сначала я думала, что это Доменике и его приближённые, но нет – мой «учитель» и остальные бенанданти шли позади армии, и выглядели измождёнными, но целыми.
Слуги, державшие котлы с пищей для ящеров тёплыми ещё с вечера, засуетились, готовясь раздавать пайки; сначала я хотела помочь, но передумала – для ящеров я, скорее, так стану не поразительно милосердной Леди, а ещё одной служанкой.
Поэтому я сидела и наблюдала, как солдаты, получив свои порции, моментально выливают содержимое мисок себе в глотку, а потом валятся в ближайшую ямку и засыпают мёртвым сном. Шмели высасывали свои порции и сбивались в одну огромную стаю, не делясь по две-три особи, как раньше. Доменике о чём-то разговаривал с пленными, затем прошёлся по лагерю, останавливаясь у особо пострадавших ящеров, обошёл пушистую шмелиную кочку. Остальные аристократы сидели возле одной из палаток и с бешеной скоростью ели. Причём, забыв о неприязни к использованию столовых приборов, ели ложками и руками.
Женевьева и Антонио первыми закончили с ужином. Антонио пошёл к ящерам, видимо, собирался помочь Доменике, а Женевьева отправила тарелки к слуге, занимающемуся посудой, и начала беспокойно оглядываться. Интересно, кого она ищет?
– Вела, ты в порядке? Я боялась, ретрибутис убьёт тебя.
Я так глубоко погрузилась в свои мысли, что даже не заметила, как Женевьева устроилась рядом со мной, изящно поджав под себя ноги. Так значит, она меня искала.
– Я пробыла без сознания около часа, но уже пришла в себя. Спасибо.
– Ого! – Если бы мне кто-то когда-то сказал, что я увижу не просто удивлённую, но офигевшую Венеру Ботичелли, я бы сочла, что речь идёт об очередном мастере фотошопа, издевающемся над мировыми шедеврами. Но вот она сидит рядом со мной: миндалевидные глаза округлились, изящный ротик неаристократично приоткрыт. Эх, нельзя Женевьеве так явно удивляться. Я даже ненадолго перестала завидовать её точёному лицу.
– В этом есть что-то неправильное?
– Ты пропустила сквозь себя силу, скопившуюся во всех верхних залежах гранталла! Естественно, я беспокоюсь, не убило ли это тебя. В истории говорится только о трёх бенанданти, выживших после таких объёмов энергии. И все они сошли с ума.
– Я не знала об этом. Тогда спасибо за беспокойство, подруга.
Женевьева радостно улыбнулась, возвращаясь к привычному безмятежному выражению лица. Интересно, сколько ей лет? Насколько невежливо будет прямо спросить её об этом?
– Так Террина осталась без гранталла?
– Не совсем. Хлодвиге сказал, что в нижких пластах осталась энергия, а верхние насытятся со временем. Если Доменике сможет остановить утерю магии. – Женевьева, сама того не замечая, принялась теребить подол. – Знаешь, если бы я не понимала, что потеря магии уничтожит нас, я бы не пошла за Доменике. Я даже не смогла сегодня никого убить, только защищала.
– Мой мир, из которого пришли и твои предки тоже, прекрасно живёт и без магии. Точнее, мы смогли развить технологии настолько, что некоторые из них уже неотличимы от магии. – Я с интересом наблюдала за тем, как отреагирует Женевьева. В последние дни я всё чаще думала о необходимости соединить достижения двух ветвей человечества в единую техно-магическую цивилизацию. Но для этого мне нужны были сторонники, и брат и сестра Нуово были в числе самых вероятных кандидатов.
– Да, ты рассказывала. И я не могу даже вообразить, как может, например, быть в теле человека нечто настолько маленькое, что его даже нельзя увидеть, но при этом способное заставить страдать или даже убить. Хотя об этом же говорил предыдущий пришелец. Мы тогда почти вымерли от неизвестной болезни, а Роман собрал несколько чудо-машин, сделал с их помощью какую-то жидкость, ввёл её в кровь каждому живому человеку и крылатому коту и велел сжечь всех умерших. Болезнь отступила.
– Хочешь увидеть кое-что интересное?
– Конечно. Что нужно делать?
– Доменике говорил, что существуют какие-то увеличивающие образы. Ты владеешь ими? – С увеличением и уменьшением объектов я так и не разобралась. Ну не мог мой мозг адекватно воспринять идею, что можно безнаказанно уменьшить какой-то объект или увеличить, не используя дополнительную энергию или материю.
– Владею. Что увеличить?
– Ничего. Вот, видишь, перед нами нет ничего. Вот это ничего
