Николай Векшин Левина проснулась отрезкого толчка вбок. Отболи ажискры изглаз посыпались.
—Володь, ядрить кадрить твою налево,— сонно выругалась Марьяна Ильинична намужа, который порой поночам так свои тренированные руки-ноги раскидывал, что однажды пришлось даже наработу сбланшем под глазом идти.
Ужкак онпотом извинялся, даже самой стыдно как-то было зафингал этот. Мог быиненастолько ярко проявиться. Носиняк был совершенно бессовестный— сиял налице Марьяны ещё добрые две недели, перецветая отчернильного кжёлтому.
Апотом вдруг сонный мозг вспомнил, что мужа-то больше нет. Умер. Даиона влесу, аневпривычной постели. Резко села, глаза вытаращила, данизги вночном лесу невидать.
—Зверьё,— тихо проговорила старуха, пружинисто поднимаясь наноги.
Марьяна отбросила одеяло. Дхок подхватила еёпод локоть, помогая подняться.
Беглянки прижались спинами друг кдругу инапряжённо вглядывались влесную тьму.
—Волки,— сипло проговорила Дукуна.— Ямагией жахнула, данеуходят. Чуют, знамо, что мало нас. Астая-то большая, сюдыть еёчерез тудыть…
Ивэтот момент наних разом ринулись тени. Хрустнули ветки под лапами, раздался рык, пахнуло звериным духом. Марьяна Ильинична выставила перед собой тонкие чужие руки иизо всех сил ударила понапавшим. Пламя метнулось встороны, опалило морды иосветило поляну. Яркая огненная вспышка ослепила беглянок. Рядом взметнулась другая вспышка— белая. Раздалось рычание, обгоревшие звериные тела попадали уног Левиной. Итакая еёобуяла ярость…
Что загнусный мир⁈
Нипоспать, нипоесть толком, нипомыться!
Ещё ивши!
—Ануполучите, ироды!— заорала она вовесь голос.— Владимира Ильича навас нет!
Огонь выплёскивался изладоней горячими толчками. Раздался скулёж. Воняло палёной шерстью. Всуматохе иневидно было— нападают волки или сбегают, ноЛевиной было уже плевать. Она вошла враж, иринулась следом. Воскаленную морду полетел сгусток огня. Вдругую плеснуло горящей силой. Звери схрипением удирали, аЛевина нагоняла идобивала. Занялись ближайшие деревья. Тлела жухлая листва под ногами. Дхок растерянно замерла стоя нашкуре.
—Даостопайся уже! Лес сожжёшь, балбеска!— взвыла старуха.
Норазрушительное пламя плескалось вгруди итребовало выхода. Левина яростно огляделась ивдруг заметила мужскую фигуру задеревьями.
—Выкто такие?— взревела Левина, окатив волной огня ползущего прочь раненого волка.
Тот дёрнулся изатих.
—Мыпришли вам напомощь,— раздалось из-за кустов.— Новидим, что помощь ненужна, так что мы, пожалуй…
—Стоять!— взревела Левина, имужская фигура застыла.
—Так изапомним, тебя посередь ночи лучше неподымать,— хмыкнула Дукуна, оглядывая некогда мирную поляну, ипринялась затаптывать очаги огня.
Снующие заближайшими стволами силуэты вышли наполянку. Кто-то завалил тушами волков горящий куст. Когда угроза лесного пожара миновала, повисла пауза. Бывшие узницы церковных застенков смотрели напришельцев сподозрением.
—Бояться нас нестоит, мывам невраги,— продемонстрировал вдруг огонёк наладони патлатый парень.— Увидели вспышки ирешили посмотреть, может, помощь нужна.
—Кому? Инквизиторам, штоль?— хитро проскрипела старуха.
—Данет, напротив. Унас иусамих кним счёты имеются. Если хотите, можете присоединиться кнашему лагерю,— пробасил широченный коротышка.
Лица его было неразличить, афигура казалась квадратной. Только позже, уже напути клагерю незнакомцев, Марьяна Ильинична поняла, что онпросто был одет вотороченный мехом плащ, который только подчёркивал природную коренастость.
Коротышка оказался главарём этой развесёлой, нонеособо честно́йкомпании. Что это разбойники, партизаны или какие-то другие деклассированные элементы, Левина поняла сразу. Ноона-то исама теперь преступница. Иизтюрьмы сбежала, ивсоставе преступной группировки ограбила пятерых послушников, идаже соучастницей убийства стала… Ивсё это занеполные сутки.
Страшно подумать, что предстоит дальше.
Кразбитому влесу лагерю они вышли довольно скоро. Даже тракт непришлось пересекать. Ижили тут явно непервый день. Земля уобложенного камнем кострища вытоптана, вокруг лежат толстые древесные стволы, лежанки обустроены навозвышенностях инад каждой— шалаш изветок ипромасленной плотной ткани. Ивот что интересно. Смотришь налагерь вупор— видишь его. Ностоит только отвернуться, как тут жеизвида теряешь ибудто даже забываешь оего существовании. Неиначе как колдовство…
