Я живо представил себе, в каком виде меня найдут.
– Когда же ты передумал? – спросил я.
– Когда спустился вниз, к реке. Ты лежал там… и не двигался. Я подошел очень близко. Мне нужно было просто прокусить тебе шею. Ты бы захлебнулся. Это даже не стало бы убийством. Но я сомневался.
– А почему перестал сомневаться?
– Ты разбил ногу. Помнишь? Кровь текла в реку. Я… попробовал ее на вкус. Это было… интересно.
У меня вдруг так свело скулы, что я чуть язык не прикусил.
– Вот и ты это чувствуешь, – сказал он. – Волки любят кровь. По крови можно многое сказать. И я тогда понял, что ты один из нас. Я подумал: почему они велели мне тебя убить?
– Действительно, интересно, – пробормотал я. – Ну и что же? Проголодаешься – убьешь?
– Нет. Лучше умру.
– Т-твою мать, – выругался я по-взрослому, хоть мне это и не нравилось. – Спасибо, конечно. Успокоил. Но… погоди… я что, тоже таким стану?
– У тебя еще есть время, – сказал Вик. – У меня уже нет.
Герман
Последняя битва
Когда ворон Карл вернулся с дежурства и устроился на деревянной доске подоконника, Герман сидел за столом и внимательно рассматривал что-то на экране планшета. За окном алел закат. Огни на мачтах сияли в полную силу, и проволока на периметре поблескивала и искрилась и как будто даже переливалась огнями святого Эльма. Защита была включена на максимальную мощность.
Герман поднял голову. Невесело подмигнул старому другу.
– Похоже, сегодня у нас важный день, Карл, – сказал он. – Точнее, даже ночь.
– Факт, – согласился ворон.
– Если останемся живы, выйдем в отпуск. Поедем отдыхать. Куплю тебе новую клетку-переноску. Ну… или Серый купит. Не забудь ему напомнить.
Ворон переступил с лапы на лапу и помотал головой.
– Ты какие курорты предпочитаешь? Туруханск или Котлас?
Ворон отвернулся.
За окном кое-что изменилось. Солнце исчезло за лесом, хотя алое зарево еще горело, обещая ветреный день. Но пока вокруг царило безветрие, и было непонятно, почему низкие темные облака ползут от леса в направлении дома, задевая кроны сосен.
– Страшно? – спросил Герман у Карла. – Как думаешь, они рискнут?
Ворон пошевелил крыльями, как бы пожимая плечами.
– А мы? Выдержим или нет?
– Fire! – произнес ворон, будто репетировал боевой клич.
– Не спеши, – сказал ему Герман.
Он снова взял в руки планшет. Система охраны в заповеднике была достаточно сложной, но могла управляться с одного терминала. Можно было бы, например, запустить на разведку сторожевой дрон (он стоял наготове во дворе), но сейчас это не имело смысла. Облака тьмы, что ползли от Черного Леса прямо к дому лесника, были видны невооруженным глазом.
Герман проверил емкость конденсаторов. Получалось, что мощности должно было хватить на несколько хороших ударов. Никаких плазменных пушек, конечно, у Германа не было, но хорошенько разогреть атмосферу вокруг дома он мог. Гости были бы довольны теплым приемом.
Тут его мысли потекли в другую сторону. Стараясь ступать как можно легче, он поднялся по широкой деревянной лестнице и остановился у двери Сережкиной спальни. Прислушался. Не услышал ровным счетом ничего.
Должно быть, парни дрыхли без задних ног. По крайней мере, они сказали ему, Герману, что собираются улечься спать пораньше. Вид у них был усталый. Герман внимательно пригляделся к обоим, но не заметил ничего подозрительного. Выдал им дополнительный надувной матрас и на всякий случай погрозил кулаком.
Герман вернулся вниз. Карл уже бродил по столу, поглядывая на планшет круглым черным глазом.
– Все спокойно? – спросил Герман.
На планшете была открыта карта здешних мест. На карте был специально отмечен лагерь юных экологов, а также дороги, тропинки, речки и другие важные топографические объекты. Состояние объектов менялось: было видно, как плотные потоки тумана выходят из опасной речной долины и тянутся к дому лесника. Им оставалось проползти совсем немного.
Герман провел пальцем по карте длинную кривую линию, как будто прочертил границу между домом и лесом.
– Тьма будет здесь к полуночи, – показал он. – Тогда все и начнется. До тех пор старина Гройль не сделает и шагу.
Ворон тоже посмотрел на экран.
– В прошлый раз… тогда, давно… ты помнишь, что было в прошлый раз?
– Матвей, – сказал ворон.
– Да. Тогда они забрали Матвея. А сегодня тянут свои вонючие лапы за его сыном… но с тех пор кое-что изменилось. Мы не зря вооружались, Карлуша. Пусть себе ползут. У нас есть чем их встретить. Нам бы чуть побольше времени…
Карл нахохлился.
– Стар-рость – не радость, – сказал он.
На это Герман только рассмеялся.
– Ты не оригинален. И ты забываешь одну важную вещь, друг мой, – сказал он. – Мое долгое терпение тоже может подойти к концу. И тогда я сделаю то, чего уже давно не делал… очень, очень давно… это станет неприятным открытием для нашего друга Гройля. Представляю себе его гнусную морду. Впрочем, даже в его возрасте еще не поздно учиться чему-то новому, полезному…
Карл посмотрел на него, склонив голову, как если бы хотел спросить: чему же?
– Капитулировать, – ответил Герман.
* * *
И вот обе стрелки на стенных часах в гостиной у Германа встали вертикально вверх. Луна (уже не полная, ущербная) заглядывала в его окно, словно приглашала выйти. Но Герман не спешил.
Он рассматривал карту в своем планшете. Арена военных действий была перед ним как на ладони – трудно даже придумать сравнение точнее.
Все началось с того, что свинцовая туча, пришедшая со стороны леса, опустилась и сгустилась вдоль изгороди усадьбы лесника. Два или три тонких языка отвратительной жидкой тьмы попытались было протечь под забор, но на мачтах сверкнули электрические разряды, и щупальца отдернулись и убрались прочь за периметр. Тогда тьма потекла в обход; густой удушливый туман обложил усадьбу со всех сторон и как бы замер, ожидая дальнейших распоряжений.
Герман знал, что будет дальше.
Взглянув еще раз на экран планшета, он со вздохом отложил его и поднялся. «Моторола» шуршала на столе. Но и рация была ему уже не нужна. Он взял только фонарь.
Ворон тихо каркнул из угла, будто прощался. Герман показал ему кулак. В дверях он задержался и подхватил винтовку, стоявшую наготове. Ворон встопорщил перья и щелкнул клювом: он одобрял.
Впрочем, когда Герман вышел за дверь, Карл немедленно перелетел на стол и, склонив голову, стал смотреть одним глазом на брошенный планшет. Что уж он на нем различал – было неясно, но вид у мудрой птицы был при этом очень серьезный.
Лесник Герман не тратил больше времени. Он знал наверняка, куда
