горла заунывный вой.
— Как же ты надоел мне со своим Саргасом, Эсмонд! Сколько можно, изо дня в день — то Брэднар, то Саргас! Доведёшь — уеду к отцу. Заберу Яниса и уеду. А ты живи с Саргасом, если все ещё не можешь его забыть…
— Конеееешно, — начинал шипеть змей, моментально обрастая броней — тебе лишь бы от меня подальше… Все правильно, детёныш! На что я тебе — без магической силы, без денег? Весь в долгах… А все из — за твоего Саргаса!
— О, Боги Светлые! — Эйрин хлопала дверью.
Потом же, примирившись, лёжа в ночной постели, обвив друг друга, как молодые плети побегов, забывали все: и ревность, и боль, и войну…
… Скользнув губами по животу мужа, она вобрала в рот его плоть. Слегка прикусив, стала ласкать языком, вызвав звериный рык и стон… Застонала сама, чувствуя, как напрягаются соски и низ живота наполняет знакомая уже, раскалённая тяжесть. Двинулась вперёд и назад, сдавив руками каменные бёдра.
— Детёныш… — прошипел наг — я так долго не выдержу… Ты так это делаешь… Ты с ума меня сводишь!
Прервавшись на мгновение, сжав член рукой, Эйрин повторила движения снова. Потом, чувствуя близкие уже горячие спазмы, переместилась на бёдра мужа, вобрав его в себя. Скользнула вперёд и назад, задев белыми ягодицами темную кожу.
— Тебе нравится, мой любимый? Так тебе нравится?
— ДААА! — зарычал он, переворачивая её на спину.
Сейчас он хотел главенствовать, доминировать и она позволила ему это. Тесно прижав жену к себе, резко вошёл в желанное тело, призывно выгнувшееся ему навстречу.
— Хочу тебя, любимый мой!!! Давай же, возьми меня…
— Моя Эйрин. Мой детёныш. — рявкнул он, исторгаясь в неё горячим потоком, не переставая двигаться и чувствуя, как её тело отвечает ему мятной, тёплой влагой.
Лёжа потом и обняв жену, удобно расположившуюся у него на груди, сказал:
— А все — таки я счастливее всех Саргасов и Зангаров вместе взятых!
Эйрин свела брови вместе:
— Ты опять начинаешь?!
— Да нет! — расхохотался Король — Я имею ввиду, что женат удачно. На Единственной Королеве Экрисса. Ведь даже если эти два брата, Сианорский и Ланеронский женятся когда — нибудь (что маловероятно!), ты все равно останешься Первой. Закон Экрисса, сира Королева! Первая и Единственная.
Эйрин покачала головой и улыбнулась:
— Первая — да. Но уже не единственная…
Эсмонд приподнялся, непонимающе глядя ей в глаза:
— Что такое?! Ты…
Эйрин откатилась на подушки и расхохоталась:
— Все таки Вы неисправимый тупица, Сир Лоннлейнский! Вы совершенно ничего не чувствуете! Эсмонд! Ну давай теперь скажи, что тебе мешает моя Беулльская Суть… чувствовать такие вещи…
— Эйрин… — он прижал её к себе — У нас будет…
— Дочь. — кивнула Королева — Маленькая Принцесса Экрисса…
Дочь. Жизнь. Возрождение. Начало…
Эпилог
Эсмонд расхаживал по коридору, сжимая в пальцах бокал с коньяком. Залпом осушив его, Король прислушался. За дверью было тихо. Схватив с пола бутылку, он отпил прямо из горлышка. Коньяк обжег горло, но от этого легче не становилось… Он вновь прислушался, но снова никаких признаков, что Королева разродилась — не было. Поставив полупустую бутылку на пол, он сполз по стене, сдавив руками голову. Внутри у него все колыхалось и вовсе не от выпитого спиртного.
А день начинался так прекрасно…
Они долго нежились в кровати.
Король отодвинул подол пеньюара жены, любуясь на круглый живот. Положив на него ладонь, он почувствовал ответный мягкий толчок.
— Сопротивляется, вся в мать.
Эйрин немного дернула плечами, отвернулась к окну, пряча счастливые глаза, чтобы муж не загордился собой и вовсе.
— Милый, прекрати тревожить ее. Она всю ночь пиналась, только успокоилась, а тут ты со своими нежностями.
— Молчать, женщина! Бремя Ваше такое — рожать нам детей.
Королева промолчала, чувствуя приближение родов, оторвала руки мужа от своего живота и положила свои, ласково поглаживая и успокаивая малышку.
Потом они гуляли в саду, радуясь солнцу и процветанию Королевства…
Сын сидел в коляске, которую катил гордый отец, поддерживая под руку беременную жену.
А после началось это страшное время — ожидание.
Впервые в жизни у него были противоречивые чувства! С одной стороны, Король не хотел ограничиваться двумя наследниками, а с другой — неизвестность убивала. Ему было страшно потерять жену и дочь.
Он хотел быть рядом с ней, почувствовать всю боль и тяготы родов, но Эйрин прогнала его, подпустив лишь целителя и Кормилицу.
— Чем этот глупый старик может помочь тебе?
Однако железная воля Королевы была непоколебима.
— А чем сможешь помочь ты?
— Позволь, девочка, я просто буду рядом. Хочу увидеть ее первым.
Она не позволила, не пустила, оставив себе таинство рождения. И теперь мужу предстояло дожидаться вестей с той стороны двери.
С тех пор как они начали новую жизнь, прошло немного. За это время Эсмонд не успел до конца восстановить свое состояние и вернуть своей казне былое богатство. Но здесь, сейчас, он считал себя богачом. Деньги для него не имели никакого значения, ведь у него была семья. Жена, которая по-настоящему расцвела в этом Королевстве, впрочем как и он. Король понял в чем смысл жизни. Её истинный смысл.
Однако, самым приятным воспоминанием для Эсмонда была их встреча с сыном. Он неотрывно следил за ним, привыкая к роли отца ответственности.
Если бы он знал, что Эйрин будет так страдать, то он вообще бы никогда не прикоснулся к ней. Король, наверное, уже не меньше ста раз прошел эту дорожку из конца в конец, пока не услышал свое имя из ее уст.
Влетев в комнату, Эсмонд окинул уставшую жену взглядом. Взяв ее маленькую ладошку в свою, несильно сжал.
— Я рядом, любимая, рядом! Что мне сделать? Как помочь?
Она немного хихикнула, тужась.
— Ничего! Раз уж ты здесь, тихонько посиди и не мешай.
— Тут уже ничего не сделаешь. Вот так это все обычно и происходит. — ответила Лавиния.
Королева не сводила глаз со своего мужа. Собрав все свои силы, она еще раз напряглась, чувствуя, как ребенок выходит из нее.
— Сейчас, ты первым увидишь ее… — пообещала девушка.
И правда! Громкий крик младенца разрезал тишину этой комнаты. И роженица, и отец, и Кормилица с целителем вздохнули с облегчением, радуясь, что все разрешилось благополучно.
Перерезав пуповину и обтерев мылышку, Лавиния передала ее в руки отцу и они с целителем вышли, оставив троих наслаждаться этим волнительным моментом.
Эсмонд не сводил взгляда с дочери, которая рассматривала его в ответ, облизывая маленькие губки. У девочки были глаза Эйрин. Такие
