- Хм…
- Вот вам крест!
Молча огибаю Самару и шагаю в особняк. Служанка семенит позади. Распахиваю железное полотно и замираю. Как вижу, сюрпризы на этом не заканчиваются. Инна в подвенечном платье рассекает по первому этажу от гостиной до зоны камина, меня замечает.
- Ой, Богданчик… плохая примета, я же в таком образе… - шутливо кокетничает. – Но ты посмотри, какое оно роскошное! Вау! На корсете настоящие кристаллы Сваровски.
- Ты права, Инна. Думаю, мы погорячились со свадьбой. Торжества не будет.
- Нет!!!
Я отдаю себе отчет, а в Инну бес вселился. Вот они настоящие эмоции, которые я ждал от нее, раньше. Женщина истерит и с ума сходит. Вороной каркает и даже в какой-то момент пугает.
- Уймись.
- И что теперь? Вытуришь из дома на паперть? Стоять и просить милостыню? Я подарила тебе себя, Богдан. У меня ничего нет!
- Я решу этот вопрос. – Не слишком приятно наблюдать искренность при таких обстоятельствах. – В крайнем случае куплю билет в Сыктывкар.
На этом слове Инна валится в обморок и Самара тут же спешит ей на помощь.
Насмотревшись театрального выпада одной актрисы, я поднимаюсь на второй этаж, здороваюсь с Александрой, оседаю до ночи в комнате за бумажными делами. Но мысли по-прежнему далеко, за пределами особняка.
Я осознаю, что творится в моей голове. Некий механический процесс, игра гормонов. Валерия вызывала всплеск дофамина, а теперь ее нет и у меня подобие ломки. Нехватка. Тяга. Зависимость к новой порции внимания няньки.
Нужно отвлечься. Штудирую контракты и все китайские предложения на сделки. А внутри жжет. Я хочу Валерию. Прямо сейчас в полпервого ночи. Точнее, я не могу допустить, чтобы этой аферистке так легко сошла с рук денежная махинация. Пусть даже инициатором был я. Не имеет значения. Беру телефон.
- Павел, просыпайся. Выгоняй автомобиль из гаража, мне срочно надо в город!
Подрываюсь с кровати. У шкафа по привычке тянусь к брюкам, но в последний момент достаю джинсы, белую футболку, темный пиджак сверху. Как долго не надевал кроссовки, подумать только. Я собираюсь проучить неблагодарную генетическую мать и облачаться в костюм перед ней много чести. В повседневной одежде чувствую себя как-то… раскованно.
Замираю на мысли с чего бы вдруг я достал с полки одеколон и воспользовался? На автомате.
Не ощущая под собой опоры, вылетаю из комнаты к лестнице. Ниже на первый этаж. На улице мрак и штормовой холодный ветер, должен пронизывать, но кожа моя горит. Источает жар, грудину давит, точно внутри вот-вот вспыхнет пламя.
Стремительно шагаю по территории и встречаю водителя Павла рядом с Мерседес за пределами дома. Шального заспанного парнишку, что пялится на меня странно.
- Я передумал, сам поведу авто! Свободен.
Запыхаясь, тяну руку к водителю, чтобы тот передал ключи.
- Простите Богдан Александрович, кажется, вы на взводе… я не могу доверить управление и…
- Рехнулся?!
Паша прав, я действительно возбужден, хотя это мягко сказано. Сложно объяснить мое состояние. Мне просто надо к Валерии. Настаиваю, и раздраженно припугнув водителя, забираю ключи, без умысла толкаю его плечом. Павел чуть не валится, отшатывается, пятится к воротам.
Я запрыгиваю в машину, завожу мотор. Резко топлю педаль в пол, оглушаю водителя ревом из-под капота. Не церемонюсь и давлю колесами свежий газон, шаркаю по бордюру днищем и с пробуксовкой срываюсь на дорогу.
Разгоняю авто за двести, мчу по опустевшей трассе, попадаю в объективы камер, придется оплачивать штрафы за превышение скорости, но это сейчас совершенно неважно. Нервно обгоняю попутки, до мокрых штанов пугаю встречки.
Я двигаюсь запредельно быстро, но время словно растягивается в гнетущую бесконечность. На въезде мысленно репетирую речь, прокручиваю возможные варианты. Зная по памяти адрес Майской, он прописан в контракте, сворачиваю на нужную улицу.
В свете фонарей тленно возвышаются серые панельные дома, голые сухие тополя по обочинам, замусоренные тротуары.
Сбавляю обороты и въезжаю во двор, фары позволяют разглядеть детскую площадку, прям как у меня в детстве. С железными турниками и чудовищными скульптурами то ли медведей, то ли посланников из самого ада. Криво разукрашенных эмалью раз на десять точно.
Абсолютно не беспокоюсь о том, как попаду в девятиэтажный скворечник Майской. Сегодня воскресенье, я в старом районе города, а это значит, что по закону природы мне встретятся на поблизости те, кто ведут ночной и весьма разгульный образ жизни. Останавливаю Мерседес у четвертого подъезда и, как всегда, не ошибаюсь. Выхожу из авто. По растрескавшемуся асфальту двигаюсь к лавке.
- Кто тут живет? Мне надо открыть двери.
Местные дебоширы цепенеют и таращатся, будто увидели приведение. Мне известна причина – они сразу поняли, кто стоит перед ними. Воочию так просто и без охраны. Тощий мужик неопределенного возраста роняет пластиковый стакан, подскакивает с места, суетливо шарит в своем грязном кармане.
- Пожалуйста, Богдан Александрович… а можно поинтересоваться, вы к кому?
- Нельзя.
Какой любезный народ. Я шагаю внутрь подъезда, ощущая кошачью вонь, ускоряюсь. Лифт не жду, поднимаюсь по лестнице.
На третьем этаже практически срываюсь на бег, ноздри щиплет от кошмарного смрада чьей-то стряпни. Я уже встречал подобный на рынках Вьетнама, когда ушлые поселенцы тушили насекомых прямо на улице в чане и щедро посыпали перцем. Спрашивал у одного, мол, вкусно? А он говорит, не знаю, мы такое не едим, это все для туристов.
Добираюсь на этаж, перевожу дыхание, ищу глазами дверь с номером двадцать девять. Медленней подхожу вплотную, ноги точно в свинец превратились. Тяжело. Прижимаюсь ладонью к створке. Валерия Михайловна спит уже, наверное. Сейчас постучу – напугаю. Зависаю, вспоминая, как она плакала. Зависаю, и тут же в голове всплывают слова, переданные Самарой - “и, слава богу”. Что ж...
Злюсь, отодвигая на второй план манеры и элементарный такт. Давлю, опять и опять на кнопку звонка. Слышу по ту сторону возню, отхожу на два шага назад и выпрямляю спину. В душе буря, сумасшедший коктейль из гнева и звериной тоски. Уничтожающий разум, затмевающий взор.
- Кто там?
Знакомый нежный голос эхом оседает у меня в сознании. Да, я хотел его.
- Не прикидывайся. Ты видела меня в глазок.
На мгновенье стихает все, и я готов выбить эту чертову дверь, лишь бы Майская скорее открыла. Наконец створка распахивается, и я вижу на пороге сонную, лохматую няньку. Кажется, ее знобит. Девушка ёжится и скрещивает руки на груди, а я не замечаю того самого лучшего пеньюара, обещанного мне в смс от няньки.
Валерия Михайловна нынче в растянутой стариковской кофте и шортах невнятного цвета, фасона. Не ждала меня стопроцентно, считываю ее неловкость. Поделом, я тоже был неприятно удивлен, когда вместо меня с дочерью она предпочла куш.
