— Не на какую-то, а на моего проректора, — поджал губы дракон. — К тому же я рассчитываю, что после посещения лечебницы вы незамедлительно приступите к своим обязанностям.
— Рассчитывайте, — закатила глаза я. — А мне положен сытный обед и отдых. Так что…
— Попрошу и вас, ректор, присесть на соседнюю кушетку, — скомандовал Арминг.
— Зачем? — насторожился Лейв.
— Мне не нравится ваша аура и состояние накопителей. Что с вашей магией?
Я перевела настороженный взгляд на Ранна, а у того даже ни один мускул на лице не дрогнул.
— А что с ней? — спокойно уточнил дракон у целителя, точно о погоде за окном.
Клауф прищурился, загадочно замолчал и стал присматриваться к Лейву магическим зрением. Мне от такого пристального внимания сделалось не по себе, но у ректора нервы оказались намного крепче. Он вел себя как ни в чем не бывало.
— Мне кажется, что энергия неправильно поступает в накопители, — наконец заключил маг. — Словно ее что-то сдерживает и не дает свободно течь.
— «Мне кажется» — в этом случае ключевые слова, — хмыкнул ректор.
Клауф даже не заметил, как его только что щелкнули по носу. Мало того что не обиделся, так еще и продолжил допытываться:
— Как у вас с оборотом?
— Прекрасно, — ответил Ранн. — Хотите проверить?
Арминг огляделся по сторонам, словно прикидывал, поместится ли здесь ректор в истинном обличье.
— Пока не стоит. У меня такое ощущение, что ваш дракон застоялся… Я вижу какие-то яркие алые всполохи вокруг капсулы со второй сущностью, — нахмурился целитель. — Ваш зверь стабилен?
Я отвела взгляд в сторону, сделав вид, что жутко заинтересовалась шкафом с зельями, на самом же деле превратилась в одно сплошное любопытное ухо.
«Так-так-так… Значит, у идеального Лейва все же есть проблемы?» — злорадствовал мой внутренний голос.
— Думаете, нестабильный маг получил бы столь высокое назначение? — выгнул бровь Лейв.
— Маг — нет, но проблемы со второй сущностью не оценивают столь категорично…
Если волшебников с нестабильной силой превращали в нантов, то к двуипостасным было иное отношение. Их не лишали магии, если зверь на нее не влиял, и давали возможность обуздать вторую сущность. Если же вторая ипостась так и не поддавалась контролю основной, то ее запечатывали, оставляя оборотней без возможностей к обороту.
— У меня нет никаких проблем, — сказал как отрезал Ранн.
Он был убедителен, но я отчего-то ему совершенно не поверила.
— А еще я вижу черное пятно на вашей ауре, — не унимался Клауф. — Вас проклинали?
«И желательно не раз», — понадеялась я.
— В силу рода моей деятельности мне приходилось сталкиваться со всяким, — ушел от ответа Лейв. — Вам не о чем беспокоиться, господин Арминг. Вы лучше помогите магистру.
В голосе дракона прозвучала такая мощь, что целитель даже голову нагнул, не в силах ей противиться.
— Как скажете, ректор, — сказал он.
Повторно прогонять Ранна мне не пришлось, дракон сам ушел, оставив меня с целителем.
— Скорейшего восстановления, магистр, — пожелал мне Лейв, бросив нечитаемый загадочный взгляд напоследок.
Знай я раньше, что неудобные вопросы имеют на него такое воздействие, — давно бы избавилась.
С моей щекой и зубом Клауф разобрался довольно быстро, безболезненно и качественно. Магия Попилькуса не смогла существенно мне навредить, лишь испугала внешними метаморфозами.
— Прекрасно выглядите, магистр, — раскланялся передо мной Ооррик, которого я встретила в коридоре. — Как и всегда.
— Льстец, — закатила глаза я. — Но прогиб засчитан.
Дух был частеньким гостем в лазарете, впитывая в себя из эфира эманации болезней. При жизни мужчина обладал темным даром, вот и тяготел к специфическим вещам и занятиям.
— Как можно, Ива? — улыбнулся призрак. — Я всегда предельно честен с дамами. Особенно с такими красавицами.
— Вы красноречивы, Ооррик, зря женитьбы боялись сильнее, чем смерти, — фыркнула я. — Даже в местные легенды вошли как знаменитый сердцеед…
— Так за гранью жизнь продолжается, а вот после прохождения брачного ритуала и связывания себя узами с одной женщиной, — дух даже передернулся, словно сама мысль об этом внушала ему истинный ужас, — не уверен, что так же.
Я лишь хмыкнула, не став разводить дискуссию.
— Сегодня-завтра на кладбище будут новые гости, — сообщила я призраку.
— Свежее мясо? — обрадовался дух.
— Ваша кровожадная сторона мне нравится еще меньше, чем любвеобильная.
— Что поделать? Я разносторонняя личность, — блеснул глазами Ооррик.
— Не мясо, а мои студенты-первокурсники, — поправила его я. — Поэтому жрать их не надо.
Призрак и не смог бы, но я всегда ему подыгрывала, чтобы не топтаться по мужскому самолюбию. Мертвые мужчины еще чувствительнее к обидам, чем живые.
— Только ради вас, Ива, — притворно тяжело вздохнул Ооррик. — Ради ваших прекрасных глаз и того, что вы частенько посылаете на кладбище подпитку для меня.
Легенда о скрытом источнике магии отлично работала до сих пор, адепты, от первокурсников и до выпускников, с завидным постоянством и упорством искали его на кладбище. Помнится, и я с Гелой однажды решилась выбраться посреди ночи, чтобы получить порцию свободной магии.
Получила синяки на заднице, потому что все ступени древнего склепа пересчитала, когда убегала от Ооррика — этот дух качественно умел пугать, — и выговор от ректора.
— Но если вы хорошенько проучите их, чтобы не забывали следовать правилам академии, я буду не против, — улыбнулась я призраку, выходя во двор.
— Все для вас, красотка, все для вас, — пообещал мне Ооррик.
Солнце ударило в глаза, и пришлось зажмуриться. Поэтому-то я и не заметила сразу мужчину, шагнувшего мне наперерез.
— Вот мы и встретились, Мастер, — хмыкнул он. — У меня есть для вас подходящий заказ на парочку запретных зелий и артефактов. В императорской темнице отличная лаборатория — не хотите ли проверить ее пригодность?
Я смотрела на дознавателя, от которого мне все это время успешно удавалось скрываться, и холодела от ужаса.
* * *
— Так ты и есть знаменитый Мастер? — сморщила носик моя настойчивая клиентка.
Обычно я старалась лично с ними не контактировать, наняв для этих дел мальчика-гнома — моего помощника. Сегодня Ом взял отгул.
А эта девица полгода добивалась со мной аудиенции и предложила заплатить десятикратную цену только лишь за встречу. Вот тогда моя жадность и оказалась сильнее осторожности.
