Джесси выжидала, вглядываясь в него, не замечая толчеи кругом. Наконец он улыбнулся и шутливо взял под козырек, как бы отдавая ей честь. Но тут кто-то схватил его за руку, отвлек, и контакт между ними пропал. Она думала, он обернется, отделавшись от назойливого собеседника, однако быстро сообразила — иной похвалы, чем шутейское приветствие, ей не дождаться.
Ничего оскорбительного в его реакции не было, но Джесси все же ждала большего. Дружеского объятия, признания, что она была великолепна или хотя бы молодцом! Она почувствовала в душе пустоту…
В конце концов все перебрались в ресторан по соседству на традиционную ежегодную вечеринку после отчетного концерта — музыканты, приглашенные, члены совета и спонсоры.
Когда она наконец высмотрела Эдди, тот уже сидел за самым главным столом, а его соседями были дамы из совета и местное городское начальство.
— Мисс Уолш! — Джесси обернулась на зов, стараясь скрыть свое разочарование. — Мы заняли для вас место. — Рядом оказался Боб, ее коллега по колледжу. — Если вы, конечно, не собираетесь сидеть с большими шишками.
— Предпочитаю другое соседство, — решительно ответила она.
К радости Джесс, вечеринка удалась. Единственное, из-за чего щемило на сердце, — так это Эдди. Не то чтобы он избегал ее, нет, даже подходил к ней пару раз. Но сегодня она была наверху успеха, а тот самый человек, с которым она искренне хотела бы разделить его, вел себя так, будто они едва знакомы.
— Хорош, не правда ли? Как он вам показался, мисс Уолш? — Джесси обернулась на голос миссис Флинт, остановившейся у нее за спиной. — Какой талант! Какой стиль! Он принес успех оркестру, вы не считаете?
Джесси устало вздохнула:
— Да, он играл превосходно.
Это была чистая правда. Свое соло Палмер выдал виртуозно. Публика не зря аплодировала ему стоя.
— Вы вели оркестр великолепно, дорогая. — Сверкающие глаза миссис Флинт смотрели на нее со значением. — Великолепно, — повторила она, прежде чем отойти.
Джесси даже рот раскрыла от удивления. Потом улыбнулась. Члены совета признали этот факт. Значит, победа?
Ее взгляд невольно снова обратился на Эдди, окруженного молодыми восторженными музыкантами. Почему он не смотрит на меня? Что сделать, чтобы посмотрел? Или ничто не изменилось со времен их юности? Он все так же поглощен собственными успехами и ему нет дела до других? Разве ее талант не красноречиво проявился сегодня? О, Эдд! — взмолилась она про себя. Разве этого не достаточно, чтобы ты полюбил меня?
Джесси вдруг стало невыносимо оставаться здесь дольше. Хоть она и одержала самую большую победу в своей жизни, на душе было горько.
9
— Джесси! Куда ты так спешишь?
Девушка обернулась. Как ни больно, в ней все-таки вспыхнула надежда.
— Чего тебе, Эдд?
Он пересек стоянку в небрежно наброшенной на одно плечо куртке.
— Послезавтра в горы, а мы еще ничего не обсудили.
— Вот оно что. — Ее надежда увяла. — Дался тебе этот злосчастный поход, только о нем и талдычишь.
Эдди ухмыльнулся:
— Так ты готова?
— Будто ты не знаешь, какие заботы одолевали меня последнее время. Но не волнуйся, я все успею.
— Может, тебе помочь собраться?
— Да нет, справлюсь сама.
— А мне предстоит кое-что купить из амуниции. Ты не поверишь, оказывается, я вырос.
— Физически, возможно, — едва усмехнулась девушка.
Эдди уловил ее тон и с готовностью, будто сдается, поднял вверх руки.
— Ты все же странная, Джесс. — Прежде чем она успела возразить, добавил: — Я позвоню завтра. Пройдемся по нашему списку, чтобы убедиться, не забыли ли чего. Ты подумай, список, который ты когда-то под мою диктовку писала, чудом сохранился.
Совершенно расстроенная, Джесси нахмурилась. Должен же Эдди понимать, какая грандиозная задача выпала сегодня на ее долю, а он о каких-то пустяках. Но тут ей в голову пришла другая мысль: уж не гложет ли его зависть?
Ну ладно. Пусть ведет себя как хочет. Факт есть факт: я была великолепна!
— Конечно, позвони. Поступай как знаешь, Эдди, — бросила она на ходу, направляясь к своей машине.
Во вторник Эдди приехал рано утром. Шумный, веселый. Казалось, даже воздух зазвенел от его энтузиазма. Одет он был в великолепный спортивный костюм, который очень ему шел.
— Очень удобно. Почти ничего не весит. На гагачьем пуху, зато для ветра непробиваем. Одобряешь?
— Прекрасно. — Джесси бросила взгляд на свой бесформенный свитер и вытянувшиеся пузырем на коленках штаны, купленные давным-давно в магазине Армии спасения. — Ты словно сошел с рекламы, а я выгляжу как провинциальная бабенка, обожающая возиться на клумбах с цветами.
— Да нас никто не увидит. Главное, чтобы было тепло, — рассмеялся Эдди. — Твоя амуниция к тому же испытана, а что станет с моей, еще неизвестно.
Повернувшись к зеркалу, он поправил молнию своего комбинезона, а Джесси не удержалась и показала ему язык. С самого дня концерта она напрасно пыталась отделаться от раздражения, но, стоило ему появиться, растаяла.
— Какую флейту возьмешь? — спросил он. — Не из дорогих, надеюсь?
— Нет, старую, на которой еще в школе играла.
Он кивнул.
— А я взял напрокат, свою концертную жалко стало. Запасные носки положила?
— Да.
— Дождевик? Йод? Суконные стельки?
Джесси недовольно бросила:
— Мы все уже не раз обговорили, сколько можно?
— О'кей. Значит, вперед!
Джесси хмуро оглядела свой уютный и теплый дом, спрашивая: какого черта согласилась идти в поход в горы? На ум не приходило ни одного объяснения. Разве что этого захотел Эдди, а она, как и встарь, позволила ему себя уговорить.
— Я должна показаться психиатру, — тихо пробормотала она, запирая дверь, — хотя мой диагноз и без того ясен.
Они покатили по шоссе на север, оставляя за спиной ландшафт Пенсильвании и все дальше внедряясь в отроги Аппалачей со снежными пиками на горизонте.
Через два с половиной часа они въехали в долину, откуда удобнее всего подниматься на гору Барс. Сколько бы Джесси ни посещала эти места, ее всегда подавляла живописность здешней природы — густые сосновые и пихтовые леса, стремительные горные потоки. И, разумеется, горы — молчаливые, скалистые, продутые ветром. Зимой их красота приобретала суровый, даже свирепый оттенок, о котором сейчас было лучше не думать.
Но она думала. Да и не могла иначе, зная, что в этих горах погибло немало людей, — заблудились, свалились с обледенелых утесов или попали в пургу. Метеостанция горных спасателей однажды зарегистрировала скорость ветра в двести тридцать одну милю в час. Да и температура здесь часто опускалась гораздо ниже нуля. Так что погода случалась не дай боже.
