Но вот ведь, нет больше этого поганого упрямого старика, апроблема есть. И никак не исчезает эта чертова проблема… Конечно, онпогорячился тогда, не удержал себя в руках, да что уж теперь об этом говорить.Теперь важно, чтобы не пронюхал никто из этой чертовой стаи, из этой своры.
Ну что же этот хваленый специалист не звонит? Ведь ему данномер мобильного телефона, купленного специально для одного звонка. Как было быславно: зазвонил бы сейчас телефон, мужской голос спросил бы:
«Это Алексей? Нет? Извините. Я ошибся номером». И все. Можновыбросить этот мобильник и успокоиться: нет человека — нет проблемы.
Хозяин кабинета уставился на чертов телефон, который и недумал звонить.
Специалиста рекомендовали очень надежные люди. Конечно,хозяин кабинета обращался к ним не сам, не напрямую, как можно… И вот вам этот«профи»: две неудачные попытки — сначала задушил какую-то совершеннопостороннюю девицу, потом вообще взорвал целую банду, а проблема по-прежнему нерешена. Сегодня у него последний шанс, абсолютно верный случай. Для хорошегоснайпера не вопрос.
Неужели снова прокол, неужели проклятая баба опятьвывернулась, опять выжила, благодаря своему немыслимому, феноменальномувезению?
Хозяин огромного кабинета пригубил кофе, поморщился иотставил чашку.
Кофе совершенно остыл.
* * *
Дома я поставила голубые гиацинты в вазочку и долго имилюбовалась. Ведь совершенно не важно, кто подарил цветы, приятно, что они естьи стоят тут такие милые…
После сегодняшней истории в башне на меня снизошлоумиротворение. Я устала. Мне хотелось просто отдохнуть, посидеть у телевизора.
Отец с гордостью показывал мне, как он .ловко управляется стехникой. Я помогла маме разобраться в инструкции к кухонному комбайну, мыпоужинали, а потом все семейство уселось перед телевизором.
Передавали новости. Конечно, про взорвавшуюся машину с бандитамине было сказано ни слова — много чести. Не настолько важные персоны, чтобыупоминать о них в новостях несколько раз. Сегодня журналистов волновалосовершенно другое происшествие.
Заседание комиссии по строительству детскогоразвлекательного центра, то бишь «Невского Диснейленда», сегодня опять несостоялось. Но вездесущие репортеры пронюхали, что дело было вовсе не в болезнипрофессора Шереметьева. Профессор исчез.
То есть последний раз его видели в, среду днем, он читаллекцию в институте Гидрометеорологии на кафедре охраны окружающей среды. Кромеэтого, он еще работал в университете на геологическом факультете, но в тотдень, в среду, на вечерние лекции профессор не явился. Близкие профессора — унего была большая семья — жена, дети и внуки — забили тревогу, обзвонили всебольницы и обратились в милицию рано утром в четверг. Но там, как водится,ответили, что заявление в розыск они могут принять только через три дня. Ониохотно верят, что заслуженный деятель науки, действительный член Парижскойакадемии естественных наук и профессор Санкт-Петербургского университетаАлександр Валерианович Шереметьев не может загулять в компании с друзьями так,чтобы не прийти домой ночевать, но закон есть закон и порядок есть порядок.Нужно выждать три дня.
Родные профессора на все звонки отвечали, что профессорболен. И только в понедельник компетентные органы приняли заявление о том, чтопрофессор исчез, и объявили розыск.
— Машиной сбило! — авторитетно заявил отец. —Эти сволочи так гоняют…
«Всех, кто видел этого человека где-либо во второй половинедня, просим сообщить по телефону». — На экране появились номер телефонамилиции, а потом фотография.
Она была черно-белая, очевидно, из личного дела. Профессорна фото выглядел каким-то угрюмым. Но ведь на документах люди всегданеестественно серьезны. Что, у родных нормальной фотографии не было, что ли?
— Нельзя, наверное, — вздохнул отец, уловив моевозмущение. — В компетентные органы официальную надо.
— Ну как можно узнать человека по такой фотографии?
Хотя, как ни странно, мне лицо профессора показалосьзнакомым. Эти гладко зачесанные редеющие волосы, крупный нос, слегка нависшиеброви… Ерунда какая-то, пойду спать, хоть и не поздно еще. Кто знает, что будетзавтра?
* * *
Петр Степанович Вахромеев, который так безуспешно ждалзвонка, вызвал своего референта Копылова и, не успела закрыться за ним дверькабинета, прошипел:
— Где твой чертов специалист?
Копылов испуганно огляделся по сторонам и приложил палец кгубам. Вахромеев и сам понимал, что все помещения Управления прослушиваются ини в коем случае нельзя разговаривать на опасные темы в кабинете, но не могсправиться со своей злостью.
— Конспиратор хренов! — прошипел он, но встализ-за стола и быстрым шагом покинул кабинет.
— Меня нет! — злобно кинул он привыкшей ко всемусекретарше и пошагал в гараж.
Референт еле поспевал следом. В гараже они сели не вслужебный «вольво» Вахромеева, а в скромные «Жигули» Копылова, — «вольво»наверняка так же напичкан электроникой, как и кабинет. Выехали на улицу,остановились в первом переулке. Вахромеев развернулся всем корпусом к референтуи рявкнул:
— Что происходит?! Где этот козел? Ему дали точнуюнаводку, оставалось только курок нажать — и куда он пропал?
Референт откашлялся, чтобы справиться с внезапно охрипшимголосом, и тихо сказал:
— Парень не отзывается. Я задействовал аварийный каналсвязи, а он молчит.
Больше того: я следил за объектом. Он туда прошел, а обратноне вышел. А баба эта чертова пришла на встречу как ни в чем не бывало и ушла оттудажива-здорова.
Вахромеев побагровел.
— Ты, придурок старый, зачем возле объекта светишься?На тебя выйдут — и я погорю!
— Не беспокойтесь, Петр Степаныч. — Копыловпосмотрел на шефа, как на несмышленое дитя. — Конечно, я сам не лез,только камеру маленькую установил. Очень уж дело важное, сами понимаете,хотелось под контролем держать…
— Под контролем! — передразнил начальник. —Ну и где же он, твой контроль?
Третья осечка! Это уже случайностью не объяснишь. Ты хотьпонимаешь, что информация уже пошла в эфир? Не сегодня-завтра чертова бабаувидит старика по телевизору, вспомнит все.., и куда она после этого побежит?Хорошо если в милицию, там как-нибудь погасим. А если к телевизионщикам илигазетчикам сунется? Да если даже в милицию пойдет, и мы сумеем пожарпотушить, — ты представляешь, чего это будет стоить? И ведь не толькоденьгами платить придется! Придется влиянием делиться, позиции уступать!
Вахромеев понимал, что говорит лишнее, что простому, какграбли, Копылову это неинтересно и даже непонятно, но злость распирала душу,злость и страх…
