— Признаюсь, я ожидал этого, — со вздохом произносит, а затем решительно кивает. — Я согласен. Если тебе так будет лучше и это то, что тебя волнует — мы отложим свадьбу на… полгода?
— На год, — смущённо опускаю глаза в пол. — Не хочу свадьбу, когда холодно. Люблю, когда плечики открыты, — уже с улыбкой объясняю. — Да и для фотосессии будут кадры красочнее и сочнее.
— Хорошо, Адель, — неожиданно легко соглашается. — Как скажешь, так и будет. Я понимал, что однажды в твоей голове может возникнуть мысль, что мы торопимся, но надеялся, что это будет после свадьбы. Но раз ситуация сложилась таким образом — будем ждать. В конце концов, ты же не расстаться предлагаешь, а просто отложить немного свадьбу, которая по сути ничего не меняет. Любовь от этого не пропадёт, — вернув себе свой фреш, откидывается на сидении и спокойно интересуется. — Чем займёмся тогда сейчас? Я думал будем платье выбирать, но раз у нас освободился год времени… Платье можно немного отложить. С тобой невозможно хоть по магазинам. Ты вначале ценник смотришь, а потом само платье. Мои нервы не выдерживают.
— Извини.
— Ой, да ладно. Я говорю тебе это в том смысле, что проверка ценника занимает много времени, а я и так не очень люблю по магазинам ходить. По мне лучше так: зашёл в магазин, увидел нужную вещь, нашёл свой размер, оплатил. Вам же девушкам: зайти, походить, выбрать между двумя одинаковыми вещами, поныть, покрутиться час перед зеркалом, так ничего и не купить… и так по кругу. А ты ещё и ценники смотришь.
— Ну я не хочу, чтобы ты много тратил на меня.
— Пфф, Адель, малышка моя, я на тебя должен тратить всё, что у меня есть. Деньги и нервы. У меня есть возможность подарить своей невесте всё, что она хочет и я этой возможностью пользуюсь. Привыкай к тому, что отныне я тебя практически полностью содержу. Я совсем скоро закончу учёбу. Выйду на работу. И мы с тобой заживём ещё лучше. Ты будешь учиться, а я обеспечивать нашу семью полностью. Потом, когда закончишь учёбу, можно подумать о детях. Чужих или своих — разницы нет.
— Да. Так меня устраивает, но я тоже хочу работать. Сидеть на твоей шее…
— Потом об этом поговорим, — обрывает. — Что мы будем делать сейчас? Вот он главный вопрос на сегодня.
— В кино? — предлагаю.
— У меня есть идея получше. Поехали в Москву на пару дней? Снимем номер в отеле и будем всё время гулять, на экскурсии пойдём и… — воодушевлённо предлагает, а затем на миг замирает и, прикусив нижнюю губу, продолжает. — Тебе понравится. Очень… Что-что, а впечатлять девушек я умею на все сто. Скоро будешь ныть оттого, что решила отложить свадьбу. А я буду непреклонен и буду напоминать тебе об открытых плечиках.
— Мечтай, — кидаю, но впервые за несколько дней на моих губах появляется улыбка.
Тёма был неправ. Во всём неправ. Я люблю Диму, и он меня любит. Он понимает меня. Да, я оказалась слабой и поверила Тёме, но всего на несколько дней. Я правда задумалась над его словами и поддалась в тот день, поцеловав его и чуть не отдавшись ему. Дурочка! Самая настоящая!
Как я могла вообще подумать, что слова Артёма могут оказаться правдой? Даже решила отложить свадьбу на некоторое время, от греха подальше. Но, пробыв несколько дней с Димой в новом городе, где не было никого, кроме нас с ним, я, кажется, полюбила своего друга и жениха в одном лице ещё сильнее.
Мы много гуляли, посещали различные кафе, рестораны, побывали, кажется, во всех важных местах этого огромного года, который вечно куда-то спешит. Ночная Москва запомнила нас и наши сладостные поцелуи, запечатлев их в нашей памяти на долгие года.
Солнцев был ласков, заботлив и как всегда с каплей безумства в глазах, от которой загоралась и я. Нам было так хорошо и уютно вместе, что хотелось в эту же секунду послать весь мир куда подальше, свернуться в руках любимого и просто дышать с ним в одном ритме.
Глава 26. Один шаг до правды
— Адель, — слышу своё имя за окном, но никак не реагирую, — Адель! — оклик повторяется.
Оторвавшись от книги и параллельно от мессенджера в телефоне, откладываю всё в сторону. Поднимаюсь с кровати и направляюсь к окну, чтобы понять, кому я сегодня понадобилась. Дима вряд ли, потому как он сегодня на мужских посиделках. Тёма… а здесь возможно. Но отчего-то я хочу, чтобы там был не он.
Взглянув вниз, замечаю вначале машину друга, а затем и самого Солнцева-старшего около неё. Держа в руках коробку с наполеонами смотрит прямо на меня и улыбается, словно несколько дней назад между нами ничего и не было. С того дня я его больше не видела и старалась не попадать на глаза. И всё же один раз мне пришлось поговорить с ним по телефону. Признаюсь честно: — Я скучаю по нему.
Открываю окно шире и суровым взглядом смотрю в ответ на наглеца, что решил потревожить меня в столь поздний час. И пусть недавно по телефону он пообещал мне, что больше не будет ко мне приставать и напиваться, я всё же опасаюсь подходить к нему. Из-за своей реакции на него. И своих необъяснимых чувств.
— Выходи, милый трус! Будем наполеоны есть, — заговаривает и поднимает пирожные выше, чтобы я точно их заметила.
— Уже поздно, Тём.
— Десять часов — это поздно? — с сомнением интересуется. — Раньше ты и в час ночи выйти могла, если наполеоны привезти, — напоминает, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не отвести взгляд и не засмущаться. Не хочу, чтобы он знал, что я избегаю его.
— Ну просто у меня дела…
— Адель, я улетаю через неделю обратно на стажировку, — неожиданно признаётся, оборвав и не дав сказать ему: «Нет!». — Меня там ждут, и я бы хотел провести хотя бы несколько дней из оставшихся с тобой. Мы и так половину моего отгула не виделись.
— Ты не лжёшь? Это не приманка, чтобы меня выманить из дома? — на всякий случай уточняю. И если он скажет, что нет, я поверю.
— Нет, малышка, — отвечает, и моё сердце ускоряется от того, с какой теплотой он говорит «малышка». — Я всегда говорю тебе правду. Выходи. Обещаю в двенадцать отпустить тебя обратно домой. В целости и сохранности. Если нужно, могу с родителями поговорить и отпросить тебя.
— Ладно, — сдаюсь. — Я быстро что-то надену и спущусь. К МОИМ пирожным не притрагивайся! Они МОИ!
— Мы тебя ждём, — пропел.
Уже через несколько минут я сидела в машине Тёмы и поедала любимое лакомство, запивая соком, в его компании. Мы даже успевали о чём-то болтать, хоть говорили и с набитыми ртами. И всё же мы понимали о чём друг другу вещаем. О чём-то бессмысленном, неважном, но таком весёлом и душевном, что кажется, я вновь вернулась в то время, когда оба Солнцевых были просто моими друзьями и отношениями там даже не пахло.
— То есть, ты не навсегда прилетел? — в какой-то момент решаю спросить.
— Пока нет, — отвечает с лёгкой грустью и тоской в голосе. — Признаюсь честно, я соскучился по тебе и попросил своего босса дать мне две недели, чтобы встретиться с любимой девушкой, — рассказывает, а я от последнего предложения глаза вытаращиваю. — Да, Адель, я именно так тебя и назвал для него. Меня отпустили, но не просто так. Я обещал привезти несколько своих проектов и продать им.
