— Ничего, — ответил я, пытаясь говорить небрежным тоном. —Теперь мы располагаем некоторой информацией, в которой нуждались, — вот и все.Потом подумаем, как ее использовать.
Она зорко взглянула на меня, хотела было что-то сказать, нов последний момент передумала.
Вернув конверты Рут Риттер, я повез Элси домой.
— Твоя помощница проголодалась, — сказала она. — Не пора линемного перекусить?
— Позднее, — ответил я.
— Ты — про вечер?
— Возможно.
— Мне сейчас хочется есть, Дональд.
— Терпи!
— Дональд, тебе жаль на это потратить время?
— У меня просто его нет.
— Дональд, у меня в квартире продукты. Я бы моглапо-быстрому организовать неплохой обед, а тебе не пришлось бы показываться налюдях. Ты же ведь стесняешься своего расцарапанного лица, не так ли?
— Да, так.
— Значит договорились — ты за мной заедешь.
— Если смогу.
— Как это — «если смогу»?
— Очень просто — вдруг у меня не окажется такой возможности.
— Тогда хотя бы позвонишь?
— Попытаюсь.
Поколебавшись немного, она вдруг притянула к себе мою головуи нежно поцеловала в расцарапанную щеку.
— Через час, — сказала она.
— Ладно, — согласился я, помог ей выбраться из машины ипроводил до подъезда.
Когда я возвращался к машине, из тени возникла знакомаяфигура, и Фрэнк Селлерс произнес:
— Берта так и думала, что искать тебя надо здесь…
Не слишком ли рано ты проводил свою девушку домой, тебе некажется, малыш?
— Это мое дело.
— Правильно. У тебя куча дел и столько же неприятностей.
— Что на этот раз?
— Подоходный налог.
— Ты спятил!
— Ты оказался злостным неплательщиком. Мне придется тобойзаняться.
— Послушай, Селлерс, — взмолился я. — Хватит охотиться замной. Клянусь, я чист как кусок мыла. У меня тоже есть кое-какие гражданскиеправа, и, если дойдет до этого, я вспомню, в чем они заключаются.
— Я вовсе не пытаюсь тебя преследовать. Просто выполняю свойдолг. Сейчас же оставлю тебя в покое, как только напишешь заявление.
— Какое заявление? О чем?
— О том, что рассчитался с налоговым управлением.
— Я все выплатил.
Он вручил мне листок бумаги.
— Напиши вот здесь: «Я не задержал выплат по налогам» — ираспишись.
Предусмотрительно поставив дату сверху листка, я написал то,что он продиктовал, и подписался.
Передав ему листок, я спросил:
— А теперь все в порядке?
Он отступил, чтобы на листок падал свет фонаря, затемусмехнулся и вытащил из кармана другой сложенный кусок бумаги.
— Все в порядке, малыш, теперь-то ты попался.
— Вот как! А на чем?
Он показал листок, который держал в руке.
— Взгляни на эти слова: «по налогам». Они идентичны с теми,что ты сейчас написал. Значит, эту записку написал тоже ты. «Полиция следит занашим офисом.
Пройдите к лифту и поднимитесь этажом выше, там находитсяконсультант по налогам. Подойдите к нему и спросите о чем-нибудь. Даже близконе подходите, пока не дадим вам знать. Позвоните попозже и спросите, очистилсяли горизонт».
Крыть мне было нечем.
— Одна из уборщиц, — продолжал Селлерс, — нашла эту запискускомканной в урне перед лифтом на следующем за вашим этаже. Случилось так, чтоона ее прочитала. Затем вызвала нас.
Я продолжал молчать.
— Ну? — спросил Селлерс.
— И ты думаешь, что ее написал я?
— Не думаю, а уверен, что ее написал ты.
— А разве преступление — защищать клиента?
— Да, таким образом и в таком деле. Так у вас и в лицензияхзаписано, малыш. Мне не по душе брать тебя за шкирку, в основном из-за Берты,ты давно напрашиваешься на это, а теперь высунулся слишком далеко.
— Хорошо, — сказал я. — Предлагаю сделку. Дам ниточку, закоторую можно потянуть и распутать запутанный клубок. Но я хочу, чтобы моегоклиента оставили в покое, а заодно получить гарантию в отношениинеприкосновенности наших лицензий.
Я мог видеть, как его лицо вспыхнуло нетерпеливым ожиданием,но в голосе звучала настороженность.
— Ничего не могу обещать, пока не узнаю, чем тырасполагаешь.
— Где твоя машина?
— Вон там, в аллее.
— Подгони. В ней мы быстрее доберемся, чем в моей. Через часу меня встреча и кое-что по мелочи до этого.
— Куда поедем?
— В мотель «Эджемаунт».
— А что у тебя там?
— Отпечатки пальцев.
— Какие еще отпечатки?
— Которые я снял в номере 27 мотеля «Постоялый дворик».
— Вот как? — спросил он. — Отпечатки вашего клиента?
— И не только его, есть и другие.
— Чьи же?
— Ронли Фишера.
Несмотря на все усилия сохранить невозмутимое выражениелица, Селлерс вздрогнул, как от укола булавкой.
— Ты что, бредишь, малыш?
— Нет, говорю правду.
Здесь уже Селлерс не сдержался.
— Если Фишер был в этом номере… понимаешь ли ты, чертовдурень, что это значит? Ни много ни мало — его ухлопал ваш клиент.
— Ничего подобного: это значит, что номер мотеля сдавалсядважды. Фишер был там не один. Они съехали и полностью освободили номер. Длямотеля это означало лишнее помещение в субботу, когда самый наплыв желающихснять номер. Портье не долго думая сдал его во второй раз.
— Очень правдоподобно, — согласился Селлерс. — Ты покажешьмне отпечатки Ронли Фишера из этого номера в мотеле, и я шкуру сниму с портье ипрочих, но заставлю расколоться. Задержу убийцу в течение суток. С потрохамираскрою все это дело.
— Чего же мы тогда ждем?
— Давай, малыш, поехали.
