хочу тебя сразу предупредить, чтобы ты сразу инфаркт не заработал: изменилась не только я. Тэш изменилась буквально до неузнаваемости. Ей впору возглавлять банду бродяг.
— Почему?
— Увидишь — поймёшь…
Я подала ему завтрак и села напротив. Алек как голодный волк набросился на еду, но тут же остановил сам себя, словно сообразив, что ведёт себя просто не прилично, и принялся есть не торопясь, словно бы перед ним сидела не я, а сама королева.
— Ещё есть и другие новости. До встречи с Повелителем осталось ровно три месяца.
— Почему — три? Ты с чего это взяла?
— Во-первых, мне вчера довелось повстречаться с ним. Скажу тебе: чёрт чёртом, даже рога имеются. А, во-вторых, ваша сила вернётся к вам только через три месяца и не днём раньше…
— Ты что такое говоришь? Что значит сила вернётся? Она и не исчезала никуда!
— А ты попробуй хотя бы взлететь. — предложила я и, прищурившись, уставилась на него.
Алек встал из-за стола и вдруг, удивлённо взглянув на меня, взмахнул рукой. Затем вновь опустился на стул, ошеломлённо моргнув глазами:
— Это что же получается — теперь мы уязвимы и никак не можем защищаться от демонов?
— Ну почему же? У вас есть я. — и я зажгла на мгновение огонёк на кончике указательного пальца.
— А почему от тебя не ушли силы?
— Может быть, потому что я та, кому пророчено уничтожить Повелителя? Не знаю.
— Меня не было всего сутки, а кажется, что я пропустил целую жизнь.
— А меня не было несколько месяцев. — произнесла я и, вздохнув, уставилась на свои руки. — Как будто целую жизнь пропустила — так от всего отвыкла.
— И где же вы все были? — пережевывая бутерброд с бужениной, спросил Алек.
— Мне посчастливилось побывать амазонкой…
— Кем?
— Амазонкой. Ты прекрасно понял о чём я. Сандра так вообще дочь королевы амазонок… Потом мы попали в Турцию, где нашли Тэш, а потом… в Париж, во времена Людовика XIV.
— Значит, вот эта чудная вещица времён "короля-солнца"? — Алек взял мою кисть в свою ладонь и присмотрелся к перстню.
— Да… — пробормотала я.
— Вроде как… на фамильное кольцо похоже… — он прищурился, разглядывая перстень. — Откуда оно у тебя?
— С каких пор ты стал знатоком ювелирных изделий? — поинтересовалась я и высвободила руку из его ладони.
— Заметь, Катюша, ты мало что знаешь обо мне и, тем более о моём прошлом. Мой отец был ювелиром, — усмехнулся он, — и я не отстал от него. Ювелирные украшения многое могут поведать о своем хозяине… Так всё-таки откуда оно у тебя, Кать?
— Как ты думаешь, с моей внешностью можно привлечь внимание мужчины?
— Напрашиваешься на комплимерт… — улыбнулся Алек. — За эти месяцы ты не только расцвела, как бутон розы, так ещё и совершенно избавилась от комплекса в стиле "я — уродина".
— Ну так чего комплексовать, коли я и вправду красива? — я недоумённо пожала плечами. — Что касается кольца — мне его подарил в Париже один знатный месье в знак любви и уважения.
И я сказала ведь практически чистую правду. Кольцо мне подарил граф — мой муж — сразу после нашего прибытия в Париж после свадьбы. Он даже сказал: "В знак уважения и симпатии к Вам, сударыня…". Кольцо же, так или иначе, всё равно теперь принадлежало мне, потому как я стала женою Джека и в любом случае могла его беспрепятственно носить. Оно, со временем, стало единственным кольцом, которое я всегда надевала утром, не зависимо ни от чего, поэтому-то и получилось, что оно попало вместе со мной в этот мир. Я надела его вчера утром по привычке, не задумываясь о том, куда отправляюсь.
— Знатный месье?.. Интересненько…
Прежде, чем он успел произнести ещё хоть слово, в кухню, одетая в свою любимую шёлковую пижаму, вбежала Тэш. Увидев Алека, она вдруг бросилась к нему, обняла и запечатлела на щеке поцелуй.
— Как я рада тебя видеть! Соскучилась — слов нет!.. — и с этими словами она, как ни в чём не бывало, приземлилась к нему на колени и невинным голоском спросила: — Как думаешь, я достойна мужского внимания?
Мы с Алеком сидели чуть ли не с открытыми ртами. Он даже не сразу сумел кивнуть в ответ — что ему было ещё делать? Я всё предполагала, но чтобы Тэш вдруг стала вешаться на шею Алека в отсутствие Криса?! Это просто невероятно!
Я решительно поднялась со стула, упёрлась руками в стол и, пытаясь сохранить спокойствие в голосе, спросила:
— Тэш, ты что себе позволяешь?
— А что? Мне кажется, Алек не ваш любовник, мадам, чтобы вы так возмущались. Я, в конце концов, свободная женщина!
Последние слова вывели меня из себя и я невольно вскричала:
— Ты невеста моего друга, а не уличная девка!..
— Как ты меня назвала? — глаза Тэш округлились и она тоже вскочила на ноги напротив меня. Сжала кулаки. — Сама-то ты быстро забыла свою так называемую любовь! Мне кажется, вы с ним были в ссоре, а теперь ты возмущена, что я пытаюсь охмурить его! Что же ты тогда, дорогуша, плела нам про большую любовь? Да твой муж даже не вспомнит тебя больше!..
Я окончательно вскипела и, сама того не осознавая, закричала по-французски:
— Мой муж любит меня и ничто не способно уничтожить эту любовь! Ты никогда не поймёшь что такое любовь, если так легко забыла любимого! Никогда не думала, что когда-нибудь ты превратишься в такое ничтожество, Тэш, но теперь вижу, что ты даже хуже этого. Я сожалею, что ты моя сестра!.. — последние слова вырвались сами собою, но мне было на столько больно от её слов, что я потеряла контроль над собой.
— Крыса светская! Не надо строить из себя самую умную! Это не я, а ты слишком изменилась, чтобы жить в этом мире! — тоже на французском языке выпалила Тэш и, со всего маху отвесив мне пощёчину, вылетела из кухни, столкнувшись с проснувшимися родственниками на пороге.
Даже не вздрогнув, проследила за ней взглядом и застыла, словно в оцепенении. Смок рычал возле меня, но не сдвинулся с места. Ко мне кинулись и все домашние. Своим криком, очевидно, мы разбудили и тех, кто находился в комнатах наверху:
— Что произошло?
— Почему вы так кричали?
— Может, приложить холодного к щеке? — заботливо предложил Алек.
Я отстранилась ото всех и произнесла каким-то чужим, словно не своим, голосом:
— Оказывается, разрушить всё можно в два счёта. Мы были лучшими подругами, а теперь — враги.
— Не говори так, вы помиритесь… — мама прижала меня к себе, словно не
