на пороге появилась Сян-юнь. В руке она держала закладную расписку.
– Что это за расписка? – спросила Дай-юй.
Она прочитала расписку, но ничего не поняла. Женщина-служанка, стоявшая рядом, воскликнула:
– Это интересная вещь. Бесплатно объяснять не буду!
Бао-чай взяла бумажку и внимательно прочла. Оказалось, это закладная на платье Син Сю-янь. Бао-чай аккуратно сложила ее и спрятала.
– Должно быть, эту расписку потеряла какая-нибудь служанка, – высказала предположение тетушка Сюэ, – а потом будет ее искать. Это закладное свидетельство – где ты его нашла?
– Какое свидетельство? – удивилась Сян-юнь.
– Как вы наивны, барышня! – заулыбались служанки. – Даже не знаете, что такое закладное свидетельство!
– Удивляться нечего, – вздохнула тетушка Сюэ. – Ведь она барышня из богатой семьи, и к тому же слишком молода. Где она могла научиться разбираться в деловых бумагах? Где она их видела? А если у кого-нибудь из слуг есть закладные свидетельства, разве они попадаются ей на глаза? Так что не смейтесь над ее наивностью! Барышни, которым вы прислуживаете, тоже не скажут, что это такое.
– Ведь и барышня Линь Дай-юй ничего не поняла, – поддержали женщины. – Конечно, обвинять барышень нечего, если даже господин Бао-юй, которому не раз приходилось выезжать из дому, тоже никогда не видел подобных бумаг.
Тогда тетушка Сюэ подробно объяснила им все.
– Выходит, владельцы ломбардов больше всего думают о деньгах! – выслушав ее, воскликнули Сян-юнь и Дай-юй. – Неужели, тетя, в вашем ломбарде выдают такие свидетельства?
– Странно! – воскликнули женщины-служанки. – «Все вороны черные»! Разве вы видели ворон другого цвета?
– Где же ты нашла эту бумажку? – спросила у Сян-юнь тетушка Сюэ.
Только Сян-юнь собралась подробно рассказать, как Бао-чай перебила ее:
– Это какое-то старое, никому не нужное свидетельство. Видимо, Сян-лин подбросила, чтобы пошутить над ними!
Тетушка Сюэ поверила и прекратила расспросы. Тут еще вошла служанка и доложила:
– Старшая госпожа из дворца Нинго приглашает вас к себе. Она хочет о чем-то с вами поговорить!
Тетушка Сюэ тотчас встала и вышла. Когда в комнате не осталось никого, Бао-чай спросила Сян-юнь, где та нашла закладное свидетельство.
– Я случайно увидела, как служанка Чжуань-эр передавала эту бумагу твоей Ин-эр, – объяснила Сян-юнь. – Ин-эр думала, что я не вижу, и сунула ее в книгу. Когда они ушли, я незаметно вытащила бумажку и, зная, что вы здесь, пришла вам показать.
– Неужели Сю-янь свое платье заложила? – удивленно воскликнула Дай-юй. – И почему она отдала закладное свидетельство тебе?
Бао-чай сочла неудобным молчать и все подробно рассказала. Дай-юй опечалилась, ибо, как говорится, «когда гибнет заяц, лисица плачет»!
Сян-юнь совсем расстроилась:
– Погодите, я поговорю с Ин-чунь! Да и служанкам ее достанется от меня.
С этими словами она направилась к двери, но Бао-чай догнала ее и удержала:
– Ты с ума сошла! Садись скорее!
– Была бы ты мужчиной, тогда бы мстила за обиженных друзей! – засмеялась Дай-юй. – Но разве ты хоть сколько-нибудь похожа на Цзин Кэ или Не Чжэна? Ну, право же, ты смешна!
– Ладно, не разрешаете поговорить с ними, тогда заберем Сю-янь, и пусть она живет с нами! – заявила Сян-юнь. – Разве так не будет лучше?
– Поговорим об этом завтра, – улыбнулась Бао-чай.
Тут снова вошла служанка и сообщила:
– Пришли третья барышня Тань-чунь и четвертая барышня Си-чунь.
Все находившиеся в комнате умолкли и больше ни словом не упомянули о только что происшедшем.
Если вас интересует, что произошло потом, прочтите следующую главу!
Глава пятьдесят восьмая, повествующая о том, как мнимый супруг под сенью абрикосов оплакивал мнимую супругу и как возле узорного окна было рассказано о глупой причуде
Итак, когда вошла Тань-чунь, все сразу умолкли и никто больше не упомянул о том, что здесь только что произошло. Тань-чунь поздоровалась с присутствующими, потом все еще немного поговорили и разошлись.
В это время умерла одна из старших жен императора, и Высочайший издал указ, чтобы женщины из знатных семей прибыли ко двору и соблюдали по ней траур. Всем сановникам на год было запрещено устраивать пиры, а людям простого происхождения нельзя было выдавать замуж дочерей и женить сыновей в течение третьего месяца года.
Матушка Цзя со своими невестками и внуками каждый день ездила во дворец для участия в жертвоприношениях и возвращалась домой лишь к вечеру. Только через двадцать один день гроб с телом жены императора отправили на кладбище, а уезд, в котором находилось кладбище, был переименован в Сяоцы.
Кладбище это было расположено в пяти днях пути от столицы, да на обратный путь нужно было пять дней. И, кроме того, несколько дней требовалось на погребальные церемонии. Таким образом, на похороны ушло около месяца.
На похороны необходимо было ехать Цзя Чжэню из дворца Нинго и его жене, а за ними должны были последовать другие родственники. Одним словом, получалось так, что дома никого не оставалось. Поэтому, посоветовавшись, решили пригласить госпожу Ю, чтобы она временно ведала делами во дворцах Нинго и Жунго.
Тетушка Сюэ должна была присматривать за барышнями и их служанками, жившими в саду, вследствие чего она временно переехала жить в сад.
В этот период у Бао-чай жили Сян-юнь и Сян-лин. Тетушка Ли, жившая до этого у Ли Вань, уехала от нее, хотя изредка и приезжала. Матушка Цзя сочла, что Ли Вань ничем особенно не занята, и поручила Бао-цинь на ее попечение. Сю-янь продолжала жить у Ин-чунь. Тань-чунь занималась многочисленными хозяйственными делами, и, кроме того, ей постоянно приходилось ругаться с наложницей Чжао и с Цзя Хуанем. А у Си-чунь было тесно. Таким образом, тетушке Сюэ трудно было подыскать себе подходящее помещение.
Помня, что матушка Цзя просила ее и десять тысяч раз наказывала заботиться о Дай-юй, тетушка Сюэ, которая и сама очень любила Дай-юй, переселилась в «павильон реки Сяосян», стала жить вместе с девушкой, заботилась о ее питании и следила, чтобы она принимала лекарства.
Дай-юй, разумеется, была бесконечно тронута ее заботами и, обращаясь к Бао-чай, постепенно стала именовать ее своей старшей сестрой, а Бао-цинь – младшей. Таким образом, они относились друг к другу как родные сестры и были очень дружны. Матушка Цзя, глядя на них, радовалась и не испытывала больше беспокойства.
Тетушка Сюэ присматривала только за барышнями и их служанками, но ни в какие домашние дела не хотела вмешиваться.
Хотя госпожа Ю каждый день приходила во дворец Жунго, она не злоупотребляла властью, которую ей вручили, ни во что не вмешивалась, а ограничивалась лишь проверкой, на месте ли служанки. Хлопот у нее и без того хватало, ибо, кроме всего прочего, ей нужно было
