Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
Они вошли в устланный зеленым ковром коридор с деревянными панелями на стенах, прилегающий непосредственно к палате общин. В зале уже собрались шестьсот членов парламента, готовые к началу сессии. Из-за закрытых дверей доносился ровный гул разговоров. Во внешнем кабинете апартаментов премьер-министра выстроились секретарши, ожидая прибытия ПМ. Сунув шляпу и зонт мисс Уотсон, Чемберлен прошествовал мимо них в комнату совещаний. Потом скинул плащ. За длинным столом ожидали двое: парламентский личный секретарь Алек Дангласс – наследник графского титула, на свою беду (или на удачу) выглядевший так, будто только что сошел со страниц повести П. Г. Вудхауза, и капитан Марджессон, «главный кнут».
– Извините за опоздание, – сказал премьер-министр. – Толпа на улицах совершенно невероятная.
– Если вы готовы, сэр, – резко произнес Марджессон, – то нам следует идти прямо сейчас. Уже почти четверть третьего.
– Отлично.
Они покинули кабинет и прошли по коридору до дверей зала заседаний. Гул голосов усиливался.
– Как настроена палата? – спросил Чемберлен, поправляя манжеты.
– Внутри партии у вас твердая поддержка – даже Уинстон подчинился, – ответил капитан. – Когда увидите одно приспособление рядом с «курьерским ящиком», не обращайте внимания: Би-би-си хотела транслировать ваше выступление в прямом эфире, но «кнуты» лейбористов воспротивились. Заявили, что это даст правительству несправедливое преимущество.
– Я вам, премьер-министр, в воду немного коньяку добавил, – сказал Дангласс. – Для укрепления голоса.
– Спасибо, Алек. – Чемберлен остановился и протянул руку. Легат сунул в нее стопку листов с речью. Премьер взвесил ее в руке и изобразил улыбку. – Укрепительное мне определенно понадобится.
Дангласс распахнул дверь. Первым вошел Марджессон и плечами проложил дорогу через толпу членов парламента перед креслом спикера. Когда показался премьер-министр, гул палаты перешел в глухой рев мужских глоток. Легат буквально ощущал все это: жар, цвет, шум. Как на футбольном стадионе. Он повернул направо, пробираясь вместе с мисс Уотсон к скамье, зарезервированной для правительственных чиновников.
– Тихо! – голос спикера у него за спиной перекрыл гомон. – К порядку! Тишина в палате!
Премьер-министра слушали в абсолютной тишине. Ни один из парламентариев не перебивал его, пока Чемберлен пересказывал хронику кризиса день за днем, иногда час за часом. Двигались лишь герольды палаты в их черных фраках с официальной цепью – без остановки вносили телеграммы и розовые листочки с телефонными сообщениями, в изобилии поступавшими в Вестминстер.
– И тогда я решил сам отправиться в Германию, чтобы переговорить с герром Гитлером и в личной беседе выяснить, есть ли еще хоть какая-то надежда сохранить мир…
Со своего выигрышного места Легат видел Уинстона Черчилля. Тот, сидя в переднем ряду фракции консерваторов, с краю от прохода, наклонился вперед и напряженно слушал. Поступавшие одну за другой телеграммы он складывал в стопку, перехваченную красной эластичной лентой. На балконе расположился бывший премьер-министр Стэнли Болдуин. Положив руки на деревянный поручень, он таращился на происходящее, как фермер на рынке, надевший свой лучший воскресный костюм. Немного далее виднелась бледная и величественная, как статуя, фигура королевы Марии, матери короля, без всякого выражения взиравшей на Чемберлена. Рядом сидел лорд Галифакс.
– Я прекрасно осознавал, что, избирая такой беспрецедентный курс, я подвергаю себя критике за ущерб достоинству британского премьер-министра, а также рискую навлечь на себя недовольство, а то и негодование, если не смогу добиться удовлетворительного соглашения. Но мне кажется, что во время такого кризиса, когда на кону стоят жизни миллионов людей, подобные соображения не стоит принимать в расчет…
Легат следил за речью премьер-министра по своей копии, отмечая те немногие места, где Чемберлен отклонялся от текста. Манера выступать у ПМ была неторопливая, адвокатская, спокойно-театральная: он то закладывал большие пальцы за отвороты пиджака, то надевал пенсне, цитируя документ, то снимал его, чтобы бросить короткий взгляд на верхнее окно, словно ища там вдохновения. Про два своих визита к Гитлеру он поведал, как викторианский путешественник докладывал бы Королевскому географическому обществу про экспедицию к какому-нибудь дикому царьку.
– Пятнадцатого сентября я совершил первый полет в Мюнхен. Оттуда я на поезде отправился в горную резиденцию герра Гитлера в Берхтесгадене… Двадцать второго я снова прибыл в Германию, в Годесберг-на-Рейне, где рейхсканцлер назначил встречу, как в месте более удобном для меня, нежели удаленный Берхтесгаден. И снова меня ждал теплый прием на улицах и в деревнях, через которые я проезжал…
Премьер-министр провел на ногах больше часа и как раз переходил к изложению событий минувших двух дней – «в качестве последнего средства сохранить мир я послал в Берлин сэра Хораса Уилсона», – когда Хью заметил оживление на галерее пэров.
На пороге стоял Кадоган, сопровождаемый посыльным. Сэр Александр махал рукой, стараясь привлечь внимание лорда Галифакса. Первым его заметил Болдуин; он обернулся, протянул за спиной у королевы Марии руку и хлопнул министра иностранных дел по плечу. Потом показал на Кадогана: тот лихорадочно делал Галифаксу знаки подойти. Министр неуклюже встал, прижав сухую руку к боку, и, с поклоном и извинениями, протиснулся мимо ее величества к выходу с балкона.
– Вчера утром сэр Хорас Уилсон возобновил переговоры с герром Гитлером, и, обнаружив его взгляды совершенно неизменными, он, следуя моим указаниям, в строгих выражениях повторил, что в случае, если вооруженные силы Франции окажутся втянутыми в активные боевые действия против Германии, правительство Британии сочтет своим долгом поддержать их…
– Вас не затруднит делать пометки там, где ПМ отступает от текста? – прошептал Легат мисс Уотсон.
Не дожидаясь ответа, он сунул речь ей в руки.
По мере того как рассказ приближался к настоящему моменту, с каждой фразой премьер-министра напряжение в палате росло. Члены парламента, толпившиеся между чиновничьими ложами, были слишком увлечены, чтобы замечать Легата, протискивавшегося и лавировавшего между ними.
– Простите… Извините… – бормотал Хью.
До пространства за креслом спикера он добрался почти в тот же миг, когда Кадоган и Галифакс вышли в дверь. Кадоган заметил его и махнул, веля подойти.
– Мы только что получили прямой ответ от Гитлера, – тихо сообщил он. – Нужно проинформировать ПМ до того, как он закончит выступать. – Сэр Александр сунул Легату бумагу. – Передайте это Алеку Данглассу.
Это был один лист, сложенный пополам, с надписью «Премьер-министру, срочно» на внешней стороне.
Легат вернулся в палату. Он увидел, что Дангласс сидит на скамьях во втором ряду, сразу позади места премьер-министра. Напрямую подобраться к нему не имелось никакой возможности. Хью передал записку парламентарию, сидевшему с краю. Ему прекрасно было известно, что сотни депутатов сзади и напротив наблюдают за ним, строя догадки о происходящем.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
