Книга Мюнхен - Роберт Харрис

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78

Улицы столицы были полны пятничных гуляк, наслаждающихся неожиданным миром. Теперь он не смотрел на них с таким презрением, как в Мюнхене. Каждый поднятый бокал, каждая улыбка, каждая рука вокруг талии любимой казались ему отныне актом сопротивления режиму.

На его звонки в дверь ее квартиры никто не открывал. Он уже собирался уйти, но тут услышал звук отпираемого замка. Дверь открылась – на пороге стояла она.

– Однажды они тебя повесят, – сказала она ему гораздо позже той ночью. – И ты это знаешь, не так ли?

Они лежали в ванной, лицом друг к другу. Горела свеча. Через открытую дверь был слышен радиоприемник, настроенный на запрещенную иностранную волну, по которой транслировали джаз.

– Почему ты так решила?

– Они сами мне это сказали, перед тем как выпустить. «Держитесь подальше от него, фрау Винтер, вот вам наш совет. Мы таких типов знаем. Пусть тешит себя мыслью, что сегодня ему удалось ускользнуть, но рано или поздно мы его поймаем». Вежливо так намекнули.

– Что ты ответила?

– Поблагодарила за предупреждение.

Пауль рассмеялся и вытянул свои непропорционально длинные ноги. Вода выплеснулась на пол. Он ощущал прикосновение ее гладкой кожи.

Она была права. Они были правы. Настал день, и его повесили – если быть точным, это произошло 20 августа 1944 года в берлинской тюрьме Плётцензее. Удавили на рояльной струне. Хартманн предугадывал свою судьбу, хотя не знал ее заранее. Но у него была жизнь, чтобы ее прожить, битва, чтобы сражаться, и цель, ради которой не жалко умереть.

Вскоре после десяти вечера Легата наконец-то отпустили домой. Клеверли сказал ему, что нет смысла дожидаться конца заседания кабинета: Сайерс управится со шкатулками, а Хью следует взять выходной.

Он шел из дома номер десять по улицам, полным ликующих людей. Тут и там взмывали фейерверки. Огненные языки ракет озаряли небо.

Окна наверху были темные. Дети, должно быть, уже спали. Хью повернул ключ в замке и оставил чемодан в холле. В гостиной виднелся свет. Когда он вошел, Памела отложила книгу.

– Дорогой!

Она кинулась к нему и обняла. Больше минуты они не говорили ни слова. Наконец Памела отстранилась и обхватила его лицо ладонями. Ее глаза пытливо всматривались в его глаза.

– Я так скучала по тебе, – промолвила женщина.

– Как ты? Как дети?

– Лучше, когда ты дома.

Она принялась расстегивать его плащ. Он остановил ее руки.

– Не надо. Я не останусь.

Памела шагнула назад:

– Ты возвращаешься на работу?

Это был не упрек – слова прозвучали скорее как надежда.

– Нет, не на работу. Я только поднимусь и посмотрю на детей.

Дом был таким маленьким, что детская была общая. Джону досталась постель, Диана пока еще обитала в кроватке. Хью не переставало удивлять свойство той тишины, какая устанавливается, когда дети спят. Они лежали в свете горящей на лестнице лампочки, неподвижные в этой полутьме, слегка приоткрыв ротики. Он коснулся их волос. Ему хотелось поцеловать малышей, но страшно было разбудить их. С крышки комода на него таращились стекла миниатюрных противогазов. Легат осторожно прикрыл дверь.

Когда он спустился в гостиную, Памела стояла спиной к нему. Потом повернулась. В глазах у нее не было ни слезинки: бурные сцены никогда не входили в ее репертуар. Его это порадовало.

– Надолго уходишь?

– Переночую в клубе. Завтра утром вернусь. Тогда и поговорим.

– Я могу измениться, ты ведь знаешь. Если ты этого захочешь.

– Скоро все изменится, Памела. Ты, я, все вокруг. Я подумываю уйти со службы.

– И чем займешься?

– А ты не будешь смеяться?

– Испытай меня.

– Во время обратного полета я решил, что мог бы вступить в Королевские военно-воздушные силы.

– Но я только-только слышала по радио, как Чемберлен заверял толпу на Даунинг-стрит, что привез мир для нашего времени.

– Не стоило ему этого делать. Он пожалел об этих словах, как только произнес их.

Если верить Данглассу, это миссис Чемберлен подбила на них мужа: ей одной он ни в чем не мог отказать.

– Значит, ты по-прежнему думаешь, что будет война?

– Уверен в этом.

– Тогда к чему вся эта шумиха: надежды, празднества?

– Это просто облегчение. И я не виню людей за это. Глядя на детей, я испытал его сам. Но на самом деле опасная черта лишь сдвинута немного в будущее. И рано или поздно Гитлер через нее переступит. – Он чмокнул жену в щеку. – Загляну к тебе утром.

Памела не ответила. Хью взял чемодан и вышел в ночь. На Смит-сквер кто-то запускал ракеты. В садах слышались взрывы радостных возгласов. Старинные здания высветились покорно в каскаде падающих огней, затем снова погрузились во тьму.

Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78