— А что ты мне сделаешь? Снова выпорешь ремнём? Скормишь своему тигру? Или, может, изнасилуешь? Давай! На счёт последнего я, конечно, не сомневаюсь, но вдруг я ошибаюсь и ты всё-таки мужчина, то не посмеешь брать меня против моей воли!
Илья выпрямился так резко, как будто ему залепили пощёчину при всём честном народе, но быстро пришёл в себя, подавляя бешеное желание разорвать её на части.
— Ты слишком самонадеянна, красавица. Будь уверена, я ещё не раз тебе напомню об этих твоих словах. И ты будешь умолять меня о прощении. А теперь, пошла вон в дом и чтобы до утра я тебя не видел, — он разговаривал сквозь зубы, сжимая кулаки до хруста и Арина на какое-то мгновение подумала, что он может и ударить, а в таком случае, ей не выжить. Но он не сделал ни единого движения.
— С удовольствием! Я тоже не горю желанием наблюдать твою нахальную морду! — в сердцах выкрикнула ему в лицо и, пока не поплатилась за свою дерзость, поспешно ретировалась.
Страшно. Жутко. Он ведь может догнать её сейчас, или заявиться ночью и тогда уж ей несдобровать. Кинчева улыбнулась. А ведь она впервые за свою жизнь дала такой мощный отпор обидчику! И оно того стоит! Неописуемое удовольствие!
Погода в столице окончательно испортилась и Ира, поникшая и заплаканная, села у окошка, обхватив пальчиками чашку с горячим чаем. Немного болела лодыжка, но разве может эта боль сравниться с душевными муками, что так нещадно сейчас терзали её раненое сердце.
Пришло время признать… Она влюбилась. Впервые в жизни. Так сильно, что хочется кричать. Если бы сейчас, в это самое мгновение её Дикарь позвонил, или хотя бы отправил ей короткое сообщение, она бросила бы к чёрту эту чашку прямо на пол и на одной ноге попрыгала бы к нему.
Он не позвонит. Никогда. Почему-то ей казалось, что Женя испытывает к ней симпатию. Своеобразную, жёсткую и грубую, но симпатию. Оказалось, это лишь её иллюзии. Кому нужна такая давалка?
В подсознании снова всплыли его слова: «На таких не женятся…».
Раньше Цветочкина засмеялась бы и упорно названивала ему до последнего. Но всё изменилось. Сильно. Она больше не будет унижаться и стелиться перед мужчиной, каким бы желанным он не был. И вовсе не потому, что она гордая, нет. Просто нет смысла. В его глазах не было ничего, кроме равнодушия, а она списывала это на жёсткий нрав бандита.
Интерес Ворохова к недалёкой, но фигуристой официантке заметно угас и Бугай, «чтобы зря не пропадало», поманил её пальцем.
Анька, в последний раз одарив обиженным взглядом несостоявшегося «Папика», с широкой улыбкой «подплыла» к Синицыну.
— Чего-нибудь желаете? — выпятила грудь, буквально утыкаясь ею в лицо Евгения.
— Тебя, — коротко бросил и поднялся со стула.
Аня сглотнула, когда поняла, что даже при своём росте метр восемьдесят, выглядит, как ребёнок рядом с этим мужчиной. Конечно, Ворохов был больше ей по вкусу за счёт своего хищного взгляда, сексуальной татуировки и бездонного кошелька, да и по габаритам он был ничуть не меньше Синицына, но за неимением внимания с его стороны, сойдёт и этот.
Бугай молча, без всяких ухаживаний и прелюдий, взял её за руку и повёл в дом. В отведённой ему спальне сладко спала его дочь, а потому он просто затолкал Кузьмину в первую попавшуюся комнату и уложил на стол вниз животом.
— Может, свет включим? — пропищала Аня, обескураженная его напором.
— Нет, — Бугай не хотел признаваться себе в этом, но будь на месте этой подстилки Цветочкина, он бы включил свет, дабы наблюдать, как его пах врезается в её сочную попу. Смотреть же на костлявый зад этой мадам, он не горел желанием. Просто снять напряжение и лечь спать.
Ариша напряглась, когда услышала какую-то возню и мысленно приготовилась к схватке с Вороховым за свою честь. Но тут же до её ушей донёсся Анькин противный голосок и Кинчеву подбросило на кровати.
Неужели Илья всё-таки…
Девушка нащупала на тумбочке пульт и, щёлкнув кнопочкой, зажгла свет.
От увиденного у Арины отвисла нижняя челюсть в прямом смысле этого слова.
— Ну ёб твою мать! — Бугай поспешно застегнул ширинку, окончательно прощаясь с мыслью о сексе.
Глава 9
Арина не могла уснуть почти до рассвета. Да уж, разумеется! Таких видов навидавшаяся. Чёрт… Как Ирку жаль. Бугай то тот ещё кобель! Нашла в кого влюбиться.
То и дело она вздрагивала от каждого шороха, но вскоре, не выдержав напряжения, отправилась «досыпать» в комнату малышки Алисы. Там-то уж точно никто не вздумает заниматься сексом. Наверное…
На улице всё ещё слышались мужские голоса и хихиканье официанток, что решили остаться на подработку ночью, разумеется, за хорошие «чаевые».
Кинчеву снова уколола ревность своей острой иглой, но девушка больше не планировала идти у неё на поводу, на забаву Ворохову. Прошагав по тёмному коридору, Арина почти добралась до желанной спальни, но в один момент была прижала к широкой мужской груди, обладатель которой обхватил её руками и принялся шарить по телу девушки.
Кинчева набрала в лёгкие воздуха побольше и уж хотела было, как следует, раскричаться, но её рот был зажат сильной рукой.
— Тише, малыш, это я. Ты ещё не надумала извиниться передо мной? — Илья шептал ей на ушко так жарко, что девушку тут же захлестнула волна желания. Но уже в следующее мгновение пришла в себя и что есть сил лягнула его в лодыжку.
Мужчина еле слышно зашипел, но свои руки не убрал.
— Полегче, Ариша! Я могу ведь и рассердиться! — он потёрся об неё своим пахом и Кинчева ощутила всю твёрдость его эрекции. — Чувствуешь, как я тебя хочу, моя строптивая девочка?
Он убрал ладонь от её рта и Арина уловила запах алкоголя. Сердце пустилось в пляс. Ворохов зол, возбуждён и пьян… Это не к добру. Во всяком случае, для неё так точно. Только вот, имеет ли смысл выкидывать белый флаг, если война уже объявлена?
— Отпусти, — тихо, словно маленькая, но смертельно ядовитая гадюка, прошипела Кинчева, дёрнувшись в его захвате.
— А если не отпущу? Что тогда, малыш? — похоже, он на грани, но всё ещё забавляется. Ему по вкусу эта игра.
— Я не отдамся тебе добровольно! — она повысила на него голос, чего в данной ситуации допускать было нельзя.
Он как-то неопределённо хмыкнул и, подхватив её под попу, закинул себе на плечо. Ну точно — неандерталец!
Арина принялась молотить его кулачками по спине, но куда там… Такому верзиле её удары, что слону дробина. Ворохов потащил свою «добычу» в «пещеру», где ей уже не защититься и не скрыться от его власти.
Цветочкина вздохнула и потрясла пустой бутылкой из-под красного вина, что служило ей сейчас успокоительным.
— Надо же, закончилось… — произнесла так растерянно, словно и не она уже битый час сидит с бокалом у телевизора, пытаясь хоть как-то отвлечься от личной трагедии. Да, именно трагедии! Ведь она полюбила этого мерзавца, а он буквально вытер о неё свои ноги. Развлекается сейчас со своей Анджелой, что вряд ли лучше её, Иры Цветочкиной, и в ус не дует, а она тут мучается, страдает. И ведь никак не пробить его бронированную защиту, под которой Дикарь спрятался, словно под панцирем. А какие у него руки… Когда так крепко сжимал её ими…
