Тучи затянули небо, поднимался ветер, взвивая вверх снег. Ехать было уже не так приятно. Поэтому до Посконского леса Тоня и Вася домчали быстро, без разговоров, въехали вглубь – совсем недалеко.
– Лес как лес, – заявил Васька, оглядывая деревья и ореховые заросли. – Все, домой.
А уже темнело – к тому же без солнца, плотно обложенного снеговыми тучами, сумерки надвигались быстрее.
– Поехали, да, – согласилась Тоня, переступая лыжами и меняя направление. – А то ишь, как нахлобучило.
Вася вытащил из кармана мобильный телефон, посмотрел на экран.
– Еще бы не темнеть – уже шесть часов вечера! – хмыкнул он. – А сеть здесь не ловится. Совсем.
– Само собой! – ответила Тоня и воскликнула: – Шесть часов! Машка проснулась, ее кормить надо! Скорее домой!
И они поехали обратно. Оказалось, что расстояние от леса до деревни не такое уж и маленькое – просто промчали они его тогда быстрее, молча и без остановок убегая из брошенной деревни, находиться в которой не хотелось.
Совсем уже стемнело, а Посконь ребята так и не нашли.
– И чего мы по своей же лыжне не пошли! – воскликнула Тоня. – Вот где теперь деревня?
– Найдем, – ответил Вася и посветил вперед фонариком, вмонтированным в телефон. Тонкий голубой луч разрезал тьму. Снег, только ровный снег, взметаемый иногда порывами ветра.
Лес остался за спиной – но до него луча фонарика уже не хватало. И ни огонька кругом, ни освещенного окошка, ни блеска фар…
С неба тоже пошел снег, мела поземка, все это затрудняло движение и мешало смотреть. Но Тоня и Вася упорно шли к деревне.
Вой. Волчий вой послышался откуда-то слева. Там, слева, должен быть лес. Или все-таки не слева, а позади?..
– Это… – остановившись, начал Вася.
– Кажется, да, – произнесла Тоня, понимая, кого он имеет в виду. Она почувствовала, как холодеют и будто отнимаются ноги. Все-таки настигли волки – и не в родном Алпашевском лесу, сквозь который по дороге живой человек ходит, машины и тракторы ездят… А тут на километры – никого. Только они с Васькой. И…
Вой повторился и затих. Это, конечно, не ветер завывал…
– Едем! – скомандовал Васька. – Все равно нам только вперед нужно. Найдем эту деревню – и в пустом доме хотя бы затаимся. До утра.
– Да, утром они на нас не нападут. – Тоня изо всех сил перебирала ногами и отталкивалась палками.
– Они и вообще не нападут на нас, Тоня, – уверил ее Вася.
Вой не повторялся. А может, в хрусте снега под лыжами они его просто не слышали?
Только мертвой деревни по-прежнему не было. Как нарочно, тяжелые снеговые тучи спрятали и луну – при ее свете, конечно же, все было бы видно. Ребятам оставалось только надеяться на то, что они двигались в правильном направлении.
– Мы сейчас глянем, – спокойно сказал Вася и снова посветил фонариком – сначала вперед, затем по сторонам.
И тут же – у самого края дорожки луча, там, где она уже совсем рассеивается, блеснули, отразив свет, яркими фосфорическими кружочками, два желтых глаза. Васька дернул рукой с фонариком чуть вбок. Другая пара глаз, третья…
– Вася… – хотела крикнуть Тоня, но объятая ужасом, лишь прошептала еле слышно.
Быстрым движением накинув оба поручня лыжных палок на левую руку и переложив в ту же руку мобильный телефон с горящим фонариком, Вася вытащил из кармана складной нож. Тюк! – выкинулось довольно широкое лезвие.
«Почему же я не взяла ружье?!» – тоскливо подумала Тоня. Да, запоздалая это была мысль. Однако и взять охотничье оружие на недолгую лыжную прогулку – это еще надо было догадаться…
А в это время Васька уже подскочил к ней вплотную – как раз с той стороны, откуда увидел он волчьи глаза.
– Тоня, не бойся, – негромко говорил он, продолжая светить во все стороны фонариком. – Не бойся. Встань только ко мне поближе! У меня нож хороший. Будут нападать – я их стану резать. Я не боюсь – и ты не бойся.
– Да, Вася, – прошептала Тоня. – Я не боюсь, не боюсь…
– Смотри – что это там такое? – выкинув руку со светящим телефоном вперед, сказал Васька. – Не дерево?
– Дерево, вроде, – вглядываясь в черный силует на черном фоне, произнесла Тоня.
Свет фонаря упал в одну сторону, в другую. Снова блеснули пары желтых глаз. Волки не выли. Не нападали. Они просто здесь были. Но теперь, кажется, еще ближе к ребятам.
– Ясно. – Васька, продолжая сжимать в руке нож, отцепил лыжи.
Мальчик и девочка стояли посреди занесенной снегом равнины. В непосредственной близости от свирепых волков.
Тоня сжала лыжную палку и держала ее наперевес. «Буду душить волков голыми руками, если палка не поможет! – решительно подумала она. – Но зачем мы вам нужны, волки?! Не трогайте нас, дайте пожить! Я не умею драться. Но за Васю… За Васю я буду просто на куски рвать. Так что уходите. Уходите. Не трогайте!»
Она думала это так яростно, что, казалось Тоне, даже дальний лес понимал ее мысли. Должны, должны понять и волки!
– Тоня, на счёт «два» лети к тому дереву как можно быстрее, – обернувшись к девочке, заговорил Васька. – Я отвлеку их. Забирайся и сиди. Жди дня. Раз…
– А ты?
– Давай, Тоня.
– Нет. – Тоня помотала головой. – Или вместе до дерева. Или вместе здесь.
– Иди, я кому сказал! – и Васька толкнул Тоню в сторону.
– Не командуй!
– Да ты что – не понимаешь? – забыв, кажется, об опасности, яростно воскликнул Васька. – Тебе надо спасаться!
– И тебе! Я без тебя не хочу!
Может, это стыдно, может, это плохо, – но сейчас Тоня отчетливо поняла, что дороже всех на свете ей не мама, не Маша, а этот чужой мальчишка! Маму спасает в Москве адвокат, у Васькиной мамы есть папа и младенец, ее сестренку Машу, если что, добрые бабульки Валя с Феней пригреют, она жива и здорова останется. А Ваську не спасет никто. Только она – Тоня.
Так что она подняла крепко сжатые теперь обе лыжные палки острыми концами перед собой. Васька, рукой, держащей телефон, провел ей по щеке и сказал:
– Тоня, я тебя люблю. Вот. Я жадный – только что люблю хочу спасти. Ну беги же!
– Вася, и я тоже! – Тоня повернулась к нему, опустив палки. – Поэтому – все! Будем биться.
Она решительно развернулась. И они опять стояли спина к спине.
«Уходите! – думала Тоня, обращаясь мыслью к волкам. – Вы не тронули меня тогда, в лесу, – не надо и сейчас. Не надо, пожалуйста, потому что я с Васей. Чтобы он был, чтобы он жил – не трогайте! Уходите!»
Из заледеневшей без варежки руки Васьки упал в снег телефон. Стало темно. Нападут? Нет?.. Когда Вася нагнулся, отыскивая свой телефон-фонарь под ногами, Тоня грозно ощетинила лыжные палки в разные стороны. Но нашел Васька свой телефон – снова фонарик загорелся.
