Юна и Джуна – мать и дочь. Знаки Москвы
Иногда приходится верить в приметы. В знаки судьбы. Например, один человек с течением обстоятельств надолго исчезает из моей жизни. Потом он должен появиться. И я перед знаковой встречей вижу его «голограммы» – несколько людей, сильно похожих на этого человека. Или вдруг вспоминаю его несколько раз в день… или смотрю на телефон и знаю, кто сейчас мне позвонит.
Эти явления телепатии как-то научно называются. Но я не знаю как.
Мой вопрос к Джуне о ее дочери был вызван странными знаками Москвы.
Год примерно назад я торопилась к ней по срочному вызову. По дороге в метро увидела длинноногую девочку с вьющимися длинными каштановыми волосами, лет пяти, очень похожую на Джуну. Девочка улыбнулась и проводила меня долгим взглядом.
В тот же день, в метро я снова увидела еще одну маленькую девочку, похожую на первую. Она тоже смотрела на меня весьма странно. И уже идя по Арбату, я вздрогнула от дежавю. Мне навстречу шла еще одна малышка, похожая на Джуну…
Чудо-сон на второй день нашего знакомства
Сны мои сбываются всегда. Я часто вижу цветные красивые и волшебные видения.
Мой муж ревнует меня к моим снам, потому что страшилки я не наблюдаю и очень часто улыбаюсь во сне.
Но иногда приходят не сны, а некие дремные состояния. Умершие любимые люди. Они появляются как бы между сном и явью. Не уходят, если я просыпаюсь и пытаюсь избавиться от наваждения. Часа два-три-четыре общаются на своем потустороннем языке. С первыми петухами растворяются в воздухе.
В таком вот дремном состоянии в три часа ночи 2 июня 2013 года пришла ко мне Джуна. Мне легко было запомнить дату, потому что накануне она подписала книгу и зафиксировала день нашего знакомства.
Так вот. Черной звездной ночью предо мной предстала гневная Джуна. Она наклонилась над постелью и заглянула в мою голову. Именно в голову. Я ведь дремала и не открывала глаз. Но ее видела! Страха никакого я не испытывала. В эти минуты я думала, а почему это у Джуны такое злое и напряженное лицо? А она так работала. Огненным своим взором, как электросварочным аппаратом, она стала разрезать мою голову, точно делала трепанацию черепа. Отрезав шляпку от головы, она взглядом заставила ее чуть-чуть, буквально на один сантиметрик, отделиться. Из головы вырвался лучевой поток солнечного света. Я видела всю эту картинку как бы со стороны. И весьма удивилась, поэтому вошла в свое тело и открыла глаза, уставившись на Джуну. Поняв, что ее обнаружили, она, как фокусник, достала из воздуха упругий невидимый, но ощутимый горячий шар диаметром сантиметров тридцать и неожиданно резко ударила меня этим шаром в солнечное сплетение.
Я перестала дышать. Тело мое обездвижилось. Катая ладонью шар по моему телу от шеи до ног, Джуна вглядывалась в мои внутренности. Голова перестала излучать свет. Крышка, как раньше, срослась с черепом.
Я покрутила головой, и сбросила наваждение.
В комнате никого не оказалось. Джуны не видно. Но ощущение присутствия осталось. И главное – катание шара по моему телу я все еще ощущала.
Стрелки показывали три часа утра. Спать расхотелось. Пошла на кухню пить кофе. Состояние изучения меня, как подопытного кроля, не проходило. Шар все еще катался медленно туда-сюда. Я его не видела, но четко чувствовала. Только он становился все меньше и меньше.
В пять часов утра ощущение прошло.
И я вернулась в койку, спокойно проспав до утра.
Так случилось, что Джуна снова позвонила и пригласила к себе.
Я спросила:
– Джуна, ты зачем мне сегодня трепанацию черепа делала?
– Я ничего не делала, – отвернулась Джуна, как воришка, пойманный за руку.
– Спрошу иначе, – не сдавалась я. – С трех до пяти утра где ты была?
– Ну, хорошо, скажу. Да. Сегодня ночью я к тебе приходила. Я подумала, зачем ты прибилась? Может, ты какая-нибудь больная? Может, ты чего-то хочешь от меня? Нет. Смотрю. Все здоро́во. Ничего тебе лечить не надо. Будем дружить.
«Джунизм» как наука. Воздействие электроприборов типа «Джуна»
Джуна очень хотела приобрести официальное признание. Такие определения, как лекарь, врачеватель, экстрасенс, медиум, целительница, ей не подходили. Она любила говорить, что она ученый.
– Вот смотри, Света. Любой электроприбор излучает. И пульт управления излучает. Излучает столько, сколько надо. Если вдруг чувствуешь, что где-то некомфортно в теле, когда смотришь телевизор, помещай пульт на больное место. Ты себе будешь лежать. А он тебя будет лечить.
Я иногда шутила с нею по поводу вербной веточки ее бабушки, типа, вот у бабушки твоей была волшебная палочка, а ты без палочки.
– Я не умею обращаться с веточкой вербы, – у Джуны иногда напрочь пропадало чувство юмора. – Руки разверни. Я тебе покажу.
Я этого и ждала. Развернула руки. Джуна стала водить над моими ладонями своими.
– Что чувствуешь? Тепло? Покалывание? Движение вихря? Ветерок? Холод? Взаимодействие?
Мне было стыдно. Я ничего не чувствовала. Я втянула голову в плечи:
– Джуна, я… в этом не разбираюсь. Совсем.
Она привела меня в комнату к приборам и усадила за один из них. Сидеть было тепло.
– Ну как? – спросила Джуна.
– Что как? – подняла я на нее голову минут через сорок.
– Теперь что-нибудь ощущаешь?
Мне снова стало стыдно, потому что, кроме скуки, я не ощутила ничего.
– Что ты на меня так смотришь? – возмутилась Джуна, когда я покорно брела за нею в столовую. – Мне интересно просто, как мой прибор действует на здоровых людей. Значит, ничего не чувствуешь? Это интересно!
Рядом вертелся Вики. Я нагнулась к собачке, которая тут же в предвкушаемом блаженстве закрутила задом.
– Почему тебя любит моя собака? – остановилась Джуна и грозно и страшно сдвинула брови. – Я ничего не понимаю.
