Подробности о маминых родителях (и родных) проще отыскать в папиных анкетах, поскольку ему как сотруднику органов ОГПУ пришлось отчитываться перед начальством о своей спутнице жизни: не образовалась ли вдруг супружеская (а, значит, и потенциально опасная) связь с социально чуждым элементом? И действительно, в определенных кругах высказывалось некоторое неудовлетворение социальным происхождением маминого отца. Из какой конкретно социальной среды (во всяком случае не из рабочих и не из бедных крестьян) происходил мологский мещанин Владимир Михайлович Котов, родившийся 28 июля 1877 года, нигде не указано. Но он служил в старой армии в должности писаря, затем работал у разных торговцев приказчиком. И вот это последнее обстоятельство (занятия им холуйской должности) заставляло, по словам мамы, большевистских руководителей недовольно морщиться. Хотя трудился ещё Владимир Михайлович продавцом в лавке Водного транспорта, на мельнице кладовщиком да дезинфектором на железной дороге. Всё какое-то сомнительное, не от станка. То, что мой дед по материнской линии относительно рано умер, в 1939 году, позволило упростить его биографию и в анкетах о социальном происхождении мамы указывать «из семьи служащих».
Мать моей мамы Надежда Ивановна, девичья фамилия Козлова, родившаяся 29 августа 1882 года, была в семье второй по возрасту среди своих сестёр Анны, Серафимы и Марии. И если у Анны при двух замужествах своих детей не было, Серафима родила одного сына Германа, Мария замуж вовсе не выходила, то самая красивая среди них Надежда рано сочеталась с Владимиром Михайловичем Котовым брачными узами и нарожала кучу детей: Веру, Нину, Бориса, Александра и Владимира. К сожалению, век этой моей бабушки, в отличие от её сестёр-долгожительниц, оказался недолог, и она в результате продолжительной болезни скончалась в 1923 году. Её мучения и смерть оказали определяющее воздействие на судьбу дочери Нины, которая в это нелёгкое время приняла для себя твёрдое решение стать врачом, чтобы иметь возможность облегчать страдания людей.
По автобиографическим данным [Н], на своей малой родине в городе Рыбинске Нина Котова в 1915 году окончила начальную школу, а в 1923 году завершила школу второй ступени. После этого в соответствии с внутренним призванием поступила на Медицинский факультет Смоленского Государственного Университета (СГУ), чтобы стать действительно настоящим врачом. Мама пошла работать с 14-летнего возраста, набрав за свою достаточно долгую жизнь общий трудовой стаж порядка 60 лет. Из них (вследствие неподтвержденное™ документами и вынужденных перерывов при переездах) к пенсии ей засчитали более 45 лет. С сентября 1919 года до отъезда на учёбу в Смоленск девчушка Нина трудилась 4 года делопроизводителем в продовольственном отделе Водного транспорта и даже состояла членом профсоюза. Став студенткой Медфака СГУ, она в период летних каникул подрабатывала по специальности то в месткоме Коллектива Аптекоработников Рыбинска (1925), то сестрой милосердия в доме отдыха «Райки» (1926), то на должности легпома в Абакумовской поселковой больнице (1927), а иногда и среди учебного года в качестве регистратора участвовала во Всесоюзной переписи населения в родном городе (1926). Годы учёбы в Смоленском университете мама вспоминала всегда с удовольствием. Бывало и голодно, и холодно, и одеться девчонкам не во что, но жили очень дружно, весело, учились напряженно и с энтузиазмом, помогали друг другу, чем могли. Эту свою дружбу выпускники Медфака 1928 года сохранили на всю жизнь, хотя разлетелись по своей работе в разные края, но постоянно переписывались, сообщали о своих делах и заботах, поздравляли с праздниками, наезжали в гости, устраивали коллективные встречи то в Смоленске, то в Москве (в этом случае организатор — Котова). На последние письма от девчонок, как все они продолжали себя называть вне зависимости от возраста, пришлось в 1990 году ответить мне, сообщив о маминой кончине.
Естественно, около румянощёкой (даже уксус пила, чтоб они так не пылали!), весёлой и в то же время серьёзной студентки, увлекавшейся и лёгкой атлетикой, и волейболом, и баскетболом, ухажёров крутилось не счесть. Да все один другого краше.
Учили будущих врачей в Смоленском университете очень масштабно и серьёзно, преподав им теоретические курсы и проведя практические занятия по 41 дисциплине медицинского профиля, да ещё по 4 общественным наукам. Только в Государственной квалификационной комиссии в октябре 1928 года студенты-медики подвергалась испытаниям (по-современному, сдавали госэкзамены) по 13 медицинским специальностям. В итоге в свидетельстве, выданном СГУ (Медицинский факультет), было записано, что Котовой Нине Владимировне «присваивается квалификация ВРАЧА, что удостоверяется подписями и приложением печати».
После завершения высшего медицинского образования врач Н.В. Котова была направлена в Ленинград, откуда её послали работать в Череповецкую межрайонную больницу, где она была зачислена на свою первую докторскую должность.
Теперь волею судеб жизненные пути моих будущих отца и матери сошлись совсем близко. Им оставалось только встретиться. Папа никогда не говорил, где и когда он впервые приметил молоденькую симпатичную докторшу. Но вот на свидания к Николаю вызывала Нину из общежития медработников младшая сестра отца Катя. Так и познакомились и на всю жизнь сошлись характерами мои мама и тётя по отцовской линии. Жизнерадостная Нинка не слишком жаловала Колю своим вниманием — ухажёров у неё и без него хватало. И прежние приезжали признаться в любви, да и новые объявились.
Да и служебные обстоятельства всё время складывались так, что разделяли молодую пару. Напомним, что, став сотрудником ОГПУ, Богданов ещё в первой половине 1929 года был направлен для работы в село Мяксу. А врач Котова в составе специальных отрядов командировалась на борьбу со страшными эпидемиями сыпного тифа сначала в Петропавловский район (с мая по сентябрь 1929), а затем в Пришекснинский район (с февраля по июнь 1930). Трудно даже представить себе обстановку тех тифозных бараков, в которых приходилось работать маме.
Длительное отсутствие сотрудника на своём рабочем месте, пусть даже из-за важнейших командировок, всегда приводит к тому, что без него привыкают обходиться. Сразу после возвращения врача Котовой из первого эпидемического отряда её тут же направили (возможно, чтобы и передохнуть от ужасов сыпняка) в Ефимовский район «как члена рабочей бригады по проведению “Дня коллективизации”, реализации 3-го займа Индустриализации и по работе среди батрачества». Где уж тут даже работнику всемогущего ОГПУ отыскать свою возлюбленную?
Но по окончании второго сражения с сыпным тифом, сразу после возвращения в Череповец, врач Котова, дважды получившая серьёзное медицинское крещение в эпидемотрядах, назначается 30 июня 1930 года на самостоятельный участок работы — заведующей Батранской больницей в Мяксинском районе, совсем рядом с Богдановым.
Маме уже исполнилось 25 лет, она приобрела неплохой лечебный опыт и завоевала определённый авторитет среди врачей и пациентов, свою работу обожала, никогда не считалась с личным временем. Но ведь возраст для женщины наступал уже серьёзный, пора было подумать и о семье. А врачебная работа в сельской больнице специфическая, приходилось трудиться по всему спектру полученных в Смоленском университете специальностей: то принимать роды (любимое занятие), то спасать детей от дифтерии (трубочкой отсасывать плёнки из горла), то работать хирургом (мужику распороли живот, кишки вылезли наружу, он их подхватил да побежал в больницу, а по дороге упал и всё вывалял в навозе. Ничего, промыла, заправила, зашила, вылечила). Да мало ли ещё разных случаев было!
