Белые фермеры собирают урожай в садах поздним летом, но индейцы начинают сбор с ранней весны, с появлением первой зелени, и продолжают все лето и до поздней осени, когда собирают желуди и орехи. Дедушка говорил, что леса тебя прокормят, если жить с ними в ладу, а не грабить и разорять.
Так или иначе, требуется и немалая доля работы. Как мне казалось, я был, вполне может быть, лучшим сборщиком ягод, потому что мог забраться в самую середину ягодного места, и, чтобы достать ягоду, мне не приходилось нагибаться. Я никогда слишком не уставал собирать ягоды.
Собирали ежевику, черную смородину, бузину, из которой, как говорил дедушка, получается лучшее вино, чернику и красную медвежью ягоду, в которой я не находил ни капли вкуса, но которую бабушка добавляла в некоторые блюда. Я всегда приносил в своей корзинке домой больше всего медвежьей ягоды, потому что она не годилась для еды, а я довольно усердно ел ягоды, пока их собирал. Дедушка тоже ел. Но он говорил, что ни в коем случае не расходует их понапрасну, потому что в конце концов мы все равно их съедим. И это правильно. Однако есть и ядовитые ягоды, например, ягоды дикого салата, и если их съесть, свалишься мертвее прошлогоднего початка кукурузы. Вообще нужно смотреть, какие ягоды едят птицы, и если они не едят каких-то ягод, их лучше не пробовать.
Во время сбора ягод зубы, язык и весь рот у меня практически непрерывно были темно-синего цвета. Когда мы с дедушкой доставляли продукт, некоторые у магазина на перекрестке делали сочувственные замечания, думая, что я болен. Время от времени у магазина я встречал очередного соболезнующего, который при виде меня приходил в волнение. Дедушка говорил, что эти равнинные шляпы не подозревают, с чем приходится мириться сборщику ягод в горах, и мне лучше не обращать на них внимания. Так я и поступал.
Птицы баловались дикими вишнями — где-то в середине июля, когда солнце прогреет вишни как следует…
Иногда, после обеда, под ленивым летним солнцем, когда бабушка ложилась вздремнуть, а мы с дедушкой сидели на заднем крыльце, дедушка говорил:
— Пойдем-ка посмотрим, не найдется ли чего интересного.
И мы выходили на тропу и садились в тени вишни, прислонившись спинами к стволу. Мы ходили смотреть на птиц.
Однажды мы наблюдали, как одна пичужка выкидывала на ветке коленца, потом добрела до ее края, раскачиваясь, как канатоходец, и шагнула прямо в пустоту. Одна малиновка так развеселилась, что приковыляла, пошатываясь, прямо к нам с дедушкой и вспорхнула дедушке на колено. Она зашипела на дедушку и высказала ему все, что думает. В конце концов она решилась запеть, но голос дал петуха и сорвался, и она оставила эту затею. Пока она ковыляла в кусты, мы с дедушкой так смеялись, что нам чуть не стало плохо. Дедушка сказал, что от смеха у него заболело горло, — которое у меня тоже заболело.
Мы видели красного кардинала, который так объелся вишен, что рухнул на землю, перевернулся кверху брюхом и заснул. Мы положили его в развилку дерева, чтобы ночью его кто-нибудь не обидел.
На следующее утро мы с дедушкой вернулись к этому дереву. Кардинал оказался на месте и все еще спал. Дедушка разбудил его щелчком, и он проснулся в самом дурном расположении духа. Раз или два он бросался дедушке на голову, и дедушке пришлось шлепнуть его шляпой, чтобы он отстал. Он подлетел к ручью и окунул голову в воду… он пыхтел, его тошнило, и он смотрел по сторонам такими глазами, словно собирался поколотить первого, кто попадется ему под руку.
Дедушка сказал, что, насколько он понимает, старина кардинал возлагает на нас с ним личную ответственность за свое состояние, хотя, сказал дедушка, ему следовало бы уже иметь голову на плечах. Дедушка сказал, что видел его раньше — он был давнишний любитель вишен.
Каждая птица, подлетающая к дому в горах, — это знак, который что-то предвещает. В это верят люди гор, и, если хотите, можете верить и вы, потому что так оно и есть. Я верил в знаки. Дедушка тоже.
Дедушка знал все птичьи знаки. Если в доме живет домашняя крапивница, это приносит удачу. У бабушки в кухне, в верхнем углу двери, был вырезан небольшой квадратик, чтобы наша домашняя крапивница могла летать в кухню и наружу. Она устраивалась на карнизе под крышей, над кухонной печью. Там было ее гнездо, и ее партнер прилетал ее кормить.
Домашние крапивницы любят быть рядом с людьми, которые любят птиц. Наша крапивница уютно устраивалась в гнездышке и наблюдала за нами, пока мы были в кухне. Глаза у нее были похожи на черные бусинки и блестели в свете лампы. Когда я подтаскивал поближе стул и становился на него, чтобы разглядеть ее получше, она шипела на меня. Но гнездо не оставляла.
Дедушка говорил, что она любит на меня шипеть, и этим она пытается показать, что она, скорее всего, важнее в семье, чем я.
Козодои начинают петь в сумерках. Их называют вип-пур-вилами, потому что они все время поют: вип-пур-вил, вип-пур-вил — и так без конца. Если зажечь лампу, они будут подлетать ближе и ближе к дому и в конце концов убаюкают вас своим пением. Они предвещают, как говорил дедушка, спокойную ночь и хорошие сны.
Сова-сипуха кричит по ночам, и она любит жаловаться. Есть только один способ заставить умолкнуть сову-сипуху: нужно поставить веник поперек открытой кухонной двери. Так делала бабушка, и я никогда не видел, чтобы это не помогло. Сова-сипуха всегда прекращает жаловаться.
Джо-ри поет только днем и называется джо-ри, потому что всегда поет одно и то же: джо ри… джо ри… — но если она подлетает к дому, это верный признак, что вы за целое лето ни разу не заболеете.
Голубая сойка, играющая в окрестностях дома, означает, что вас ждет много смеха и удовольствия. Голубая сойка любит дурачиться, подпрыгивает на концах ветвей, кувыркается и передразнивает других птиц.
Красный кардинал означает, что вы заработаете денег, а горлица для людей гор значит совсем не то, что для издольщика. Когда вы слышите горлицу, это значит, что вас кто-то любит и послал горлицу сказать вам об этом.
Плачущая горлица поет поздно ночью и никогда не приближается к дому. Она поет издалека, из глубины гор. Ее песня долгая и тоскливая, и кажется, что она плачет. Дедушка говорил, что так и есть. Он говорил, что если человек умирает, и во всем мире никого нет, чтобы его вспомнить и оплакать, плачущая горлица будет его вспоминать и оплакивать. Дедушка говорил, что если умрешь где-то далеко — даже по ту сторону большой воды, — если ты был человеком гор, можешь быть уверен, что тебя вспомнит плачущая горлица. Он сказал, сознание этого приносит уму покой. И я знаю, что оно принесло покой моему уму.
Дедушка сказал, что если ты вспоминаешь кого-то, кого любил и кто умер, тогда плачущей горлице не придется его оплакивать. Тогда ты можешь быть уверен, что она оплакивает кого-то другого, и тогда ее песня звучит не так тоскливо. Когда я ее слышал поздно ночью, лежа в постели, я вспоминал маму. Тогда мне больше не было так тоскливо.
Птицы, как и любой другой, знают, когда их любят. Если вы их любите, они слетаются к вам со всех сторон. Наши горы и ущелья были полны птиц: пересмешников и фликеров, краснокрылых черных дроздов и индейских куропаток, луговых жаворонков и чип-вилов, колибри и ласточек — их было так много, что обо всех и рассказать нельзя.
