Когда я сунул голову внутрь, то, к своему удивлению, обнаружил, что одно место уже занято. Сидевший в карете человек был под стать первому: он был так же неважно одет и выглядел так же подозрительно. Первый незнакомец запрыгнул вслед за мной в карету и закрыл дверь.
Не успела захлопнуться дверца, как кэб тронулся, кренясь из стороны в сторону, и я услышал щёлканье кнута: очевидно, предполагалось ехать с большой скоростью.
Я сразу же начал расспрашивать своих спутников, сидевших лицом ко мне. Один держал правую руку в кармане, у другого она находилась под пальто — скорее всего, там они прятали оружие. Окна кареты были завешены непрозрачной материей, так что я не видел, где мы проезжаем.
— Куда мы едем? — спросил я, стараясь, чтобы голос мой звучал твёрдо. — Где Шерлок Холмс?
— Вы скоро будете с ним, — впервые заговорил человек, который поджидал нас в карете. Усмехнувшись, он обнажил белые зубы, выделявшиеся на грязном и заросшем щетиной лице.
Я лишь кивнул, внутренне готовясь к бою, который казался неизбежным. Мне подумалось, что у меня было бы больше шансов, если выйти из кареты.
За пару минут до окончания нашей поездки (судя по времени, мы проехали около двух миль) звуки уличного движения стали более отдалёнными, словно мы оставили позади оживлённые улицы. Одновременно экипаж стало сильно подбрасывать и трясти — такого я не испытывал даже на самых запущенных лондонских улицах.
Экипаж ещё немного проехал, кренясь набок, и резко остановился. Один из мужчин, ехавших вместе со мной, сразу же отворил дверцу и спрыгнул на землю. Мне было велено выйти, и, очутившись на разрытой мостовой, в густой тени, я сразу же угодил ногой в глубокую лужу.
Поблизости вырисовывались тёмные заброшенные здания, и, взглянув на их неровные очертания на фоне неба, я понял, что нахожусь среди развалин. Похоже было на то, что мы заехали в какой-то бедный район Лондона, и эти дома обречены на снос, возможно, их уже начали разрушать. По обе стороны переулка, в котором остановилась карета, тянулись полуразрушенные стены, и путь преграждали груды мусора, в которых, судя по доносившимся оттуда звукам, возились крысы. Что бы ни замышляли эти отчаянные головы, им вряд ли помешают здесь прохожие.
Второй мужчина вышел из экипажа вслед за мной, и, прежде чем повернуться ко мне, эти двое обменялись взглядами.
Я был исполнен решимости дорого продать свою жизнь:
— Я хочу знать, что вы сделали с…
Но мои провожатые, точнее, мои похитители, как я теперь осознал с ясностью отчаяния, сбросили маски. Они вовсе не собирались отвечать на мой вопрос.
— Проклятый империалист! Пришёл твой час!
— Умри, монархист! Капиталистическая свинья! — С этими словами человек, стоявший шагах в пяти от меня, вытащил пистолет. А его товарищ, находившийся на расстоянии вытянутой руки, достал из-под пальто короткую дубинку.
Но они не успели на меня напасть, а я — сделать попытку защититься, так как подоспела помощь, откуда я её никак не ожидал. Возница, безмолвно и неподвижно сидевший на козлах, вдруг взмахнул длинным кнутом, и тот, извиваясь, как большая змея, плотно обхватил запястье человека с пистолетом. Тот вскрикнул от удивления, и оружие разрядилось, никому не причинив вреда: пуля попала в одну из полуразрушенных стен, которыми мы были окружены. Следующий удар кнута сбил его с ног.
В это мгновение человек с дубинкой поднял её, изрыгнув грязное ругательство, и я сцепился с ним — как раз вовремя, иначе он огрел бы меня со всей мочи. Неизвестно, кто из нас победил бы в этой схватке, так как в следующую минуту с козел метнулась чёрная фигура и налетела на моего противника, как какой-то крылатый хищник.
Его вырвали из моих рук, и он повис в воздухе, болтаясь, как тряпичная кукла: высокий худой извозчик одной рукой держал его за шиворот. Сейчас возница стоял рядом со мной, и его шляпа слетела, обнажив копну чёрных волос. За его спиной на разрытой мостовой распростёрся тот негодяй, который вынул пистолет. Он лежал, не подавая признаков жизни, а рядом валялось его бесполезное оружие.
Я так и не успел вступить в бой: всё слишком быстро закончилось. Пока что я был в безопасности.
Мои последние сомнения относительно личности извозчика развеялись ещё до того, как он свободной рукой развязал шарф, скрывавший нижнюю часть его бледного чисто выбритого и поразительно молодого лица.
Я задыхался, и мне потребовалась пара минут, чтобы восстановить дыхание.
— Граф Дракула! Я уже начинал опасаться, что мой вызов не дошёл до вас.
— В высшей степени дипломатично сформулировано, доктор. — Голос Дракулы, который я хорошо помнил, был глубоким, и его английский отличался точностью и элегантностью, хотя говорил он с восточноевропейским акцентом. Одновременно он плавно опускал своего пленника на землю, пока его нош не коснулись земли. — На самом деле я прибыл как только смог. К сожалению, когда до меня дошёл ваш вызов, я был вдали от Лондона, но, по счастью, в Англии.
— Мне очень повезло.
— Примите мои извинения, доктор, за те неудобства, которые могло доставить вам моё опоздание. Но меня задержало… Да-да, что вам угодно?
Последняя фраза относилась к его пленнику, который, слегка отдышавшись, попытался лягнуть графа. Дракула, сдавив его шею таким образом, что тот потерял сознание, позволил ему соскользнуть вниз. Этот субъект во весь рост растянулся на разрытой мостовой. Затем мой спаситель невозмутимо возобновил свой рассказ о том, как добрался до Бейкер-стрит примерно в то же время, что и мои похитители. С самого начала эта троица показалась ему подозрительной — в их число тогда входил ещё и возница.
— Естественно, прежде чем вмешаться. — заключил Дракула, — я счёл необходимым убедиться, что верно истолковал ситуацию.
— Нет нужды в извинениях, — пробормотал я. — Благодарю вас за помощь.
— Определиться в той ситуации было делом тонким. — И граф продолжил объяснять, как он, используя некоторые способности, присущие вампирам в часы с заката до рассвета, невидимый последовал за подозрительными личностями. Затем он тайно взобрался на козлы кареты, когда та тронулась в путь, увозя меня вместе с похитителями.
Усевшись за спиной извозчика, он смог услышать разговор в карете. Вскоре Дракула удостоверился, что его опасения не беспочвенны.
— Потом нужно было выяснить у извозчика, куда ему велено ехать. Я позволил ему быстро и молча покинуть карету, а он оставил в полное моё распоряжение кнут, шляпу и шарф.
Парню не терпелось убраться восвояси, возможно, на него подействовали мои слова или взгляд. Во всяком случае, я узнал, что он всего лишь наёмник и не стоит нашего внимания. А вот с этим субъектом следовало бы побеседовать. — Граф улыбнулся, чуть ли не с нежностью посмотрев на головореза, лежавшего у его ног.
— Так где же мы сейчас находимся? — Я огляделся, но увидел лишь руины, сомкнувшиеся вокруг нас в ночи, а слабо доносившиеся звуки свидетельствовали о том, что оживлённые улицы находятся в нескольких кварталах отсюда.
