— А кто тогда, если не она?
Масловецки только молчит в ответ. Я разворачиваюсь и поднимаюсь вверх по лестнице. При каждом шаге отдает в голову.
— Эй, подожди! — кричит Масловецки.
Я его не слушаю, преодолеваю последние несколько ступенек и бегу по коридору. У комнаты Лены я останавливаюсь и барабаню в дверь кулаком.
— Что ты делаешь?
Масловецки хватает меня за плечи и оттаскивает назад.
— Не надо!
Только я собираюсь достойно ответить ему, как дверь в ванную открывается и в коридоре появляется Лена. На ногах у нее резиновые тапочки, она одета в красные спортивные штаны «Адидас» и белую футболку с надписью «PEAK PERFORMANCE». На шее у нее — полотенце, волосы мокрые. Она удивленно смотрит на нас, а потом улыбается.
— Вы ко мне?
Я не могу сказать ни слова.
Масловецки наконец отпускает меня и откашливается.
— Мы зашли проверить, все ли в порядке.
— Все прекрасно, — отвечает Лена, закрывает дверь ванной и подходит к нам. — Я как раз приняла душ по полной программе. Просто замечательно.
Она пахнет яблоком и ванилью и смотрит на нас сияющим взглядом.
— Так вы были в душе, да?
Вопрос явно позабавил Лену.
— Да, — отвечает она.
Только сейчас я замечаю, что болячка над ее верхней губой куда-то исчезла. Если бы я не был так зол, то сейчас наверняка представил бы себе, как целую розоватый след, едва заметный на ее чуть загорелой коже.
— Значит, с горячей водой не было проблем? — спрашивает Масловецки. — Просто у нас иногда с ней перебои.
— Сегодня не было, — говорит Лена, вытирая волосы полотенцем. — Я мылась не меньше чем полчаса.
— Полчаса, — повторяет за ней Масловецки и тычет меня локтем в бок.
— Надеюсь, для вас вода еще осталась.
Лена достает из кармана ключ от номера.
Масловецки оттаскивает меня в сторону, чтобы пропустить Лену к двери.
— Не беспокойтесь. Бойлер у нас очень большой.
Лена поворачивает ключ в двери.
— Ну, тогда до завтра.
Она одаривает нас последней фальшивой улыбкой, заходит в номер и закрывает дверь. Словно чтобы показать нам, что сегодня она хочет побыть одна, Лена с шумом запирает Дверь.
Верхний свет автоматически выключается.
Масловецки обеими руками толкает меня вперед по темному коридору.
— Видишь? Это не она! — говорит он, когда мы отходим на достаточное расстояние от комнаты.
— Конечно, она! — кричу я.
Масловецки с такой силой напирает на меня, что я спотыкаюсь.
— Тише ты! — шипит он.
Мы поднимаемся по лестнице на последний этаж.
— Да не была она в душе! Она просто волосы намочила! На такое хватит полминуты!
— Давай сначала выясним, пропало ли что-нибудь. Масловецки заходит в свою квартиру и включает свет. Масловецки круглый год носит светлую одежду, а вот что касается мебели, тут у него совсем другие предпочтения. Доминанта его гостиной — большой диван и два кресла из черной кожи. Между окнами стоит старый шкаф из темного дерева, у стены напротив — перекликающийся с ним по цвету комод. На дубовом полу постелены два персидских ковра в темно-красных тонах. Даже картины на стенах мрачные. На одной изображен темный лес, на другой — ночной пейзаж.
Масловецки открывает ящики комода и маленького приставного столика. Потом он заглядывает в шкаф и в деревянный ящик рядом с диваном.
— Все на месте, — констатирует он. В кабинете он включает настольную лампу, проверяет ящики шкафа с документами и окидывает взглядом книжные полки.
— Тут тоже все в порядке.
Он идет в ванную и едва не запинается о деревяшку, которую я бросил на коврике. Он наклоняется и поднимает ее.
— Это я прихватил с собой, — говорю я.
— Понимаю.
— Я же не знал, что меня ждет.
Я отбираю у него деревяшку.
— Ясно, — говорит Масловецки, включает свет в ванной, быстро осматривает ее и направляется в спальню.
— Тут тоже все на месте! — кричит он через секунду.
Я бессильно опускаюсь в одно из мягких кожаных кресел.
— Ты уверен? Деньги, ценности, все?
Масловецки берет с подоконника расписную вазу, вертит ее в руках и ставит на место.
— Я же говорю: Лена не воровка, она журналистка!
— Что она забыла здесь наверху?
— Откуда мне знать.
Масловецки садится на диван, откидывается на спинку и вытягивает ноги.
— Наверное, она хочет понять, кто мы такие.
— У тебя тут есть чертежи тарелки или что-нибудь подобное?
Масловецки мотает головой.
— Конечно нет.
Напольные часы бьют половину первого, и я вздрагиваю. Бедняга Карл до сих пор сидит с тремя пьяными в стельку болтунами внизу в пивной и явно давно хочет в туалет.
Или улегся на пол к Рюману, чтобы поспать. Я выбираюсь из кресла и иду к двери.
— Отдыхай, — бормочу я и включаю свет в прихожей.
— Эй, думаешь, я тут останусь?
Масловецки выходит вслед за мной, и мы вдвоем спускаемся вниз.
После того как одетый в шлем Карл оказывается в кабине, я завожу мотор мопеда и жду, пока он немного разогреется. Потом я делаю круг по парковке и смотрю на окно Лены. Света нет.
Я выезжаю на улицу, жму на газ и надеюсь, что ветер по дороге охладит мою голову.
Peak Performance.
Если мои знания английского меня не подводят, это означает что-то вроде «выдающегося достижения» или «крутого шоу». Что-что, а шоу Лене сегодня удалось.
15
Следующее утро тоже начинается с головной боли. Но на сей раз дело не в пиве, а в двери. В ванной я подхожу к зеркалу и готовлюсь к самому худшему. Однако никаких следов не обнаруживаю. Лоб не синий и не зеленый, шишка за ночь тоже не выросла. Я почти разочарован.
Умытый и одетый, я заглядываю в комнату Карла, который еще лежит в кровати. Я оставляю его спать и иду на кухню, чтобы приготовить завтрак. Пока чайник вскипает, я ищу на радиоприемнике местный канал, регулярно передающий новости, но, кажется, наше убийство никого не волнует. Интересно, где сейчас Георгий. Из детективов я знаю, что трупы увозят в морг и что тело жертвы всегда вскрывают, чтобы установить точную причину смерти. Нож, которым его закололи, вероятно, лежит в пластиковом пакете, весь в крови и отпечатках пальцев. Я представляю себе, что было бы, если бы убийца надел перчатки. Тогда полиция, возможно, никогда бы не узнала, кто убил Георгия, и Анне с Йо-Йо пришлось бы надолго остаться в тюрьме. Пока один из них не признается. Может, они убили Георгия вдвоем и хотели сбежать, в Бразилию или в Папуа — Новую Гвинею. Но потом, когда Георгий уже лежал в луже крови на полу кухни и действительно был мертв, они почувствовали себя настолько ужасно, что Йо-Йо вызвал полицию.
