– Записала? Когда прилетишь, поезжай прямо ко мне.
– Ты действительно хочешь, чтобы я вернулась? – спросила она.
– Я рад, что ты решила это сделать.
– Я не была уверена, что ты захочешь, чтобы я была с тобой, – произнесла Эмили.
– Вот дурёха! – рассмеялся Скотт. – Я всегда мечтал, чтобы ты была со мной рядом.
– Тогда в чем проблема? – недоумевающе спросила Эмили. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой беззащитной.
– Я пытаюсь решить, что будет сильнее. Радость от того, что я снова увижу тебя, или боль от сознания того, что ты вновь исчезнешь из моей жизни.
Скотт повесил трубку, прежде чем она смогла ему ответить. Получается, не одна Эмили считала, что в их отношениях рано ставить точку. Но он по-прежнему не доверял ей.
Что ж, она и сама себе не доверяла. Все, что ей было нужно сейчас, это, снова увидеть Скотта.
Скотт допоздна засиделся на работе. Движение было оживленным, но он сумел добраться до дома за пятнадцать минут. Припарковав машину, он не спешил выходить. Эмили ждала его дома. Одна часть его души хотела навсегда оставить ее там, но другая часть напоминала о том, что этой женщине нельзя верить. Она обманула его двенадцать лет назад, обманет и снова. Единожды солгав… Судьба могла дать им второй шанс, но Скотту не хотелось, чтобы прошлое повторялось. Их отношения теперь должны стать совсем другими.
Скотт положил в карман ключи, взял свой чемоданчик и вышел из машины. Дом встретил его гробовой тишиной. Он зашел в кабинет и, положив вещи на стол, подошел к окну. Он всячески оттягивал момент их встречи. С того момента, как Скотт снова увидел Эмили, он знал, что будет желать того, чего желать в высшей степени неразумно. Что мечты, которые он все эти двенадцать лет старался забыть, опять обретут плоть.
Скотт почувствовал чье-то присутствие, и мурашки пробежали по его спине. Это Эмили. Это то, чего он боялся, когда узнал, что она хочет возвратиться. Для его тела она была сладким дурманом. Он знал и то, что Эмили навсегда останется и в его душе. Просыпаясь ночами среди смятых простынь, он звал ее. И сердце невыносимо болело из-за невозможности вновь обрести ее.
Послышались мягкие шаги босых ног по деревянному полу. В своем воображении Скотт представлял Эмили такой, какой она была в Дортмуте, когда на ней не было ничего, кроме яркого шарфа. Неужели Эмили, его Эмилка теперь у него дома? А если она здесь, что он будет делать? Он не сможет отпустить ее…
– Добрый вечер, – сказала Эмили, появляясь в дверях кабинета.
От нее прекрасно пахло – свежестью и цветами. На ней были шорты и простая футболка, на шее – все те же знакомые бусы из индийских камешков. А ее глаза светились радостью. Или он старался внушить это себе?
Скотт многое понял за те несколько дней, что прошли после их расставания. Он никогда не сможет забыть Эмили, изгнать ее образ из своего сердца. Она как будто вошла в его плоть и кровь.
– Ты давно приехала? – спросил он. Эмили слегка улыбнулась.
– Не так давно. Обменять билет на подходящий рейс оказалось не так-то просто. Но, как видишь, я здесь.
Они были одни. Захоти он, и никто не сможет помешать ему заняться с ней любовью. И она не скажет «нет». Эмили никогда не отказывала ему в физической близости. Но Скотту была нужна и ее душевная близость. И он совсем не был уверен, что Эмили захочет раскрыть свою душу.
– Ты обедала сегодня? – стараясь говорить небрежно, спросил он.
Она покачала головой и подошла к нему поближе.
– Я голодна, но не оттого, что не обедала.
– Зачем ты приехала? – спросил Скотт. Эмили прикусила нижнюю губу. Он много лет уже знал, что она делает это совершенно бессознательно, но это движение казалось таким волнующе-чувственным – как, впрочем, и все, что она делала.
– Яне знаю, – Эмили очаровательно пожала плечами.
– Ты говорила, что скучала по мне. – Скучала, – призналась Эмили.
– Разве ты не поэтому приехала? – Его собственный вопрос показался ему просто идиотским.
– И поэтому, и не поэтому.
– Снова собираемся играть в игры?
– А почему бы нет? Отчего не поиграть?
– Не знаю, как ты, а я устал от игр.
– О, тогда я соберу вещи и вызову такси.
– Я не просил тебя уезжать.
– Тогда чего ты хочешь от меня?
– Честности. Эмили отвернулась.
– Я… я скучала по тебе и хотела узнать: может быть то, что было между нами… было не просто так… не переспали – и забыли…
Это было именно то, чего боялся Скотт! Он знал, что они могут стать не просто любовниками, но совсем не был уверен, что сможет довериться этой женщине во второй раз.
Казалось, Эмили ошеломило собственное признание. Уже то, что она решила возвратиться, едва приехав во Францию, выдавало ее с головой. После этих откровенных слов ей было нечего терять. Пора сказать и самой себе, что она приехала сюда не просто приятно провести отпуск, а чтобы остаться в доме Скотта и в его сердце навсегда. Ей оставалось только надеяться на то, что она сумеет его убедить дать им обоим второй шанс. Она знала, что другого такого мужчину ей никогда не найти. Что ни говори, а они действительно были созданы друг для друга.
Скотт все еще молчал. Робко откашлявшись, Эмили пыталась подобрать подходящие слова.
– Э… твоя мама звонила не так давно. Она приняла меня за уборщицу.
– Ты ей сказала, кто ты?
– Нет.
– Почему?
Он повернулся, чтобы видеть ее.
– Твоя семья должна ненавидеть меня. Ведь это из-за меня тебе пришлось менять свои планы.
Скотт пожал плечами и отвел глаза.
– Они давно обо всем этом забыли, я уверен.
– Да, но все же… Я же предала тебя. Эмили было больно признаваться в этом.
Тогда, двенадцать лет назад, ей действительно казалось, что поступить иначе нельзя. Она так боялась повторить судьбу своей матери. И только сейчас поняла, что своими руками погубила свое счастье. И счастье Скотта тоже.
– Я никогда не рассказывал им о тебе, – признался Скотт.
Эти слова поразили Эмили. Она была готова к тому, что его родители ненавидят ее, но только не к этому!
– Ты не сказал, что собирался на мне жениться? – с трудом выдавила она.
Скотт засунул руки в карманы, как делал всегда, когда был сильно взволнован.
– Так оно и было.
– Тогда почему ты не рассказал обо мне своей семье?
Никогда раньше она не оказывалась в таком идиотском положении. Значит, Скотт никогда не сможет и не будет доверять ей. И никакие страстные встречи в Дортмуте или еще где угодно не смогут ничего изменить в его мнении о ней. Она для него по-прежнему предательница.
