– Значит, ты больше не пришлешь мне ничего… Ни букета, ни кольца, – сказала она, печально улыбаясь.
– Кто знает, – улыбнулся Скотт.
– По-моему, ты что-то хочешь мне сказать. Говори, не стесняйся.
– Ты права. Я думаю, что эти два дня прошли совсем не так, как я планировал.
– Ты простишь меня? – неожиданно спросила Эмили, и Скотт в который раз спросил у себя: сможет ли он ее простить?
Странная вещь – прощение. Его мама всегда говорила: для того чтобы кого-то простить, надо признать, что тебе причинили боль. А Скотт до сих пор не был готов признаться себе в том, что столько страдал из-за Эмилки.
– Ты помнишь, что я сказал тебе о нашей семейной легенде?
– Да.
Зная, что не увидит больше Эмили, Скотт отчаянно тянул время, подбирал слова, лишь бы остаться с ней еще хоть на минуту.
– Так вот, я думал, что ты и есть та единственная любовь. А теперь понимаю, что очень мало знал о тебе. Можно сказать, почти ничего.
– Так ты думаешь, что мы тогда встречались только ради секса? – спросила Эмили, и было видно, как она уязвлена этим предположением. – Думаешь, у нас был просто бурный роман, и никакой близости?
– Нет, наверное. Но я не хочу, чтобы ты винила во всем себя. Я виноват не меньше.
– Но это я тебя бросила. Предала ради успешной карьеры.
– Да, но я тебе позволил сделать это.
– Я понимаю, что заслужила твою месть.
– Я мог тогда бороться за тебя, но сдался и отошел в сторону.
– Как и сейчас, – горько сказала Эмили, и, не произнеся больше ни слова закрыла за собой дверь.
Скотт еще постоял немного перед ее квартирой, точно ожидая чего-то, а потом повернулся и пошел прочь. Его ждет работа, новые шоу, новые успехи.
Но все, что сейчас имело значение, – полные слез глаза Эмили, неотрывно смотревшие на него.
Эмили спускалась по трапу самолета в аэропорту Марселя. Она все-таки решилась отправиться отдохнуть подальше от дома и тяжелых воспоминаний. Прошло уже три дня, с тех пор как она снова рассталась со Скоттом. Эти дни стали для Эмили сплошной чёрной дырой. Она больше ни о чем и ни о ком не могла думать. Такое с ней случилось в первый раз.
Аэропорт буквально кишел людьми, но среди бесконечной толпы она только острее чувствовала свое одиночество. Эмили очень хотела позвонить Скотту, но всячески себя останавливала: примет ли он ее? Наконец она решилась. Конечно же Скотт примет ее. Он не хотел расставаться с ней, это было видно. Все равно ясно, что для нее этот отпуск превратится в муку.
Эмили забрала свой багаж. С чемоданом в руках она пробралась через толпу, и, заметив свободную скамью, села на нее и достала свой мобильный телефон. Поколебавшись две-три секунды, Эмили набрала номер телефона Скотта. Что она ему скажет? Лучше говорить сдержанно и подождать, что он предложит. Пусть он сам сделает первый шаг!
Эмили не знала, удастся ли ей исправить все, что она когда-то натворила, но она готова была попробовать.
– Грирсон у телефона.
От неожиданности и внезапного страха Эмили чуть не бросила трубку. Господи, что, если он пошлет ее подальше? Если скажет, чтобы она навеки забыла о нем?
– Говорите же, – поторопил ее Скотт.
– Это я, – проговорила женщина.
– Эмили? Чем могу быть полезен?
Она знала, что Скотт, скорее всего, сейчас очень занят, она отрывает его от работы. Худшее время для звонка трудно было выбрать. Эмили глубоко вздохнула, приказала себе успокоиться и заговорила:
– У меня еще десять дней отпуска. Я могу вернуться и провести их с тобой?
– Почему? – кратко спросил Скотт. Эмили хотела объяснить, что ее решение вернуться в Англию не было внезапным. Она еще в самолете поняла, что поездка на Средиземное море – просто попытка убежать от самой себя. Ей вовсе не хочется ни на какой курорт; ей хочется вернуться к Скотту и больше никогда с ним не расставаться. Но она не знала, как объяснить свои чувства Скотту Грирсону…
– Так что ты хотела еще сказать?
– Я очень скучаю по тебе.
Скотт промолчал. Сейчас Эмили утратила всю свою власть, которую столько лет имела над ним. Теперь он был воистину ее господином, а она – покорной рабыней, ожидающей его милости.
– Я бы хотела вернуться в Англию, Скотт. И встретиться с тобой, – повторила Эмили. – Конечно, если ты не против.
– Это продолжение того, что было в последний уик-энд, или ты надеешься на большее?
– Не знаю. Я просто подумала, что неплохо будет провести остаток отпуска с тобой.
– Неплохо?
– Неплохо.
Неплохо? Это было бы просто замечательно, великолепно! Но Эмили не могла признаться в этом мужчине, хотя внутри у нее все сжималось от желания высказать переполнявшие ее чувства.
– Что ж, я подумаю, – неторопливо произнес Скотт.
Сразу утратив всю свою, сдержанность, Эмили выпалила в трубку:
– О чем тут думать? Не понимаю!
– Извини, у меня много работы. Ты мне мешаешь.
– Раньше тебе это нравилось.
– Теперь все по-другому.
– Почему?
– Раньше я хотел отомстить тебе. И даже ненавидел тебя.
– А теперь ты боишься своих чувств ко мне? – спросила Эмили.
– Я ничего не боюсь, Эмилка.
– Рада, что ты такой смелый.
– Где ты? – спросил он наконец.
Не было смысла рассказывать – он ведь все равно не хотел ее видеть…
– Зачем тебе знать? – отозвалась Эмили.
– Я хочу, – настаивал Скотт. Помолчав минуту, она вздохнула и сказала:
– Я в аэропорту Марселя.
– Ты во Франции?! – удивился Скотт.
– Да. – Она не собиралась больше ничего говорить. Она то думала, что теперь все пойдет по-другому, но, услышав холодный и равнодушный голос Скотта, разуверилась в своих фантазиях..
– Ты собираешься вернуться. – Это было утверждение, а не вопрос.
– Да…
– Киска…
– Я знаю. Ты можешь отомстить мне, если ты хочешь! Скажи, чтобы я никогда к тебе не приезжала и не звонила. Радость от такой победы долго не продлится.
Скотт вздохнул:
– Каждый раз, когда я думаю, что победил, я чувствую боль. Когда ты возвращаешься? Скажи мне номер рейса, и я встречу тебя в Хитроу.
– Я еще не обменяла билет.
– У тебя есть ручка? – неожиданно спросил Скотт.
– Да, конечно. – Она достала из сумки ручку и блокнот.
Он продиктовал ей свой домашний адрес.
