Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
– О, месье, вы обманываетесь на счет моих успехов в чародействе. Я всегда полагал, что жизнь святого состоит только из благих деяний, заслуживающих нашего подражания. А вы!..
Хоприг сел на то же место, где до него сидел Жанико, и устроился поудобнее. Нейтрализовав черную энергетику колдовского камня, святой заметил:
– Такое тоже может случиться. Люди канонизировались по различным причинам, но, как вы понимаете, они всего лишь люди…
– И все же, месье…
– …со всеми человеческими слабостями. И мои коллеги, с которыми мне довелось познакомиться на небесах, не являются исключением из правила. Святая Афра, покровительница Аугсбурга, долгие годы была куртизанкой и управляла публичным домом. А клиентов в нем обслуживали с одинаковым рвением Святая Аглая и Святая Бонифация, вступившие в лесбийскую связь друг с другом. Святой Андрей из Корсини вел жизнь, полную самых отвратительных мерзостей, до тех пор, пока убитая горем мать не обратила его в христианскую веру. Что же касается Святого Августина, то я лишь заливаюсь краской, сын мой, и отсылаю вас к его Признаниям…
– И все же, месье, мне кажется…
– Вы ошибаетесь. Святой Бенедикт на протяжение пятнадцати лет вел греховную жизнь, равно как и Святой Бавон пятьдесят лет являлся жутким распутником. Святой Бернард Птолемей был весьма удачливым юристом, и не нуждается в комментариях…
– Да, месье, но если я не ошибаюсь…
– Вы ошибаетесь. Святые Константин и Шарлемань совершили все возможные прегрешения, кроме, может быть, экономии средств на церковь. Святой Христофор заключил сделку с сатаной, а Святой Киприан из Антиохии являлся, подобно вам, мое бедное дитя, чудовищным колдуном…
Флориан попытался вставить слово:
– Давайте не будем следовать далее в алфавитном порядке, ибо букв всего двадцать шесть, а вы, если я не ошибаюсь, дошли только до третьей. Я всего лишь хотел заметить, что вы изменили свою бесчестную жизнь…
– Ну, если обратить взор на Святого Георгия Каппадокийского, то он занимался казнокрадством. Святой Гутлак Кройдонский по профессии являлся головорезом и грабителем…
Флориан продолжил:
– После наслаждения всеми жизненными благами, после бесчисленных авантюр с женщинами…
– С которыми я, в худшем случае, проводил некоторые физиологические эксперименты, чем заслужил вечную благосклонность Святой Маргариты Кортонской, Святой Марии Египтянки, Святой Марии Кающейся, Святой Марии Магдалины и не скажу наверняка скольких еще женщин, ныне канонизированных.
– И что хуже всего, после того, как вы преследовали и убивали истинных христиан…
– Святой Павел забил камнями Стефана; Святой Виталий Равеннский и Святой Торпет Пизанский служили Нерону, главному гонителю христианской веры; Святой Лонгин лично распинал людей. Нет, Флориан, изначально я немного ошибся. Некоторые приведенные мной инциденты могли толковаться иначе или быть преувеличены. Но мученическая смерть искупает многое в глазах людей. С тех пор, как я ближе познакомился со своими святыми и блаженными коллегами, у меня появилась возможность сравнить свой и их жизненные пути. Должен заметить, я приятно удивился, обнаружив, что мое прошлое столь же безупречно.
– Вы, после всех тех гнусностей, уже мной перечисленных, были канонизированы лишь благодаря стершемуся хвостику буквы R на надгробном камне. И только по ошибке обрели легендарное прошлое, в котором нет ни одного реального события…
– Ну, история многих моих наиболее небесных друзей имеет те же недостатки. Святой Ипполит, к примеру, никогда не слышал о христианстве – он жил несколькими веками раньше начала нашей эры, и тем не менее его канонизировали, хотя и по ошибке. Легенда о Святой Филомене зиждется на выдумках священника и артиста, с которыми у нее была отнюдь не духовная близость. Имя Святого Виара вообще появилось лишь благодаря тому, что время не пощадило его надгробный камень, равно как и мой. В результате осталась только часть латинского слова viarum, которую и сочли именем человека, достойного канонизации. Надпись Святой Андецимиллы истолковали как относящуюся к одиннадцати тысячам девственниц и внесли их всех в календарь, хотя таковых никогда не существовало. Нет, Флориан, ошибки случаются повсюду, и награды на небесах могут получить совсем не те, кто их заслужил, – в точности как на земле. Но даже те, кто без приглашения получил высочайшие посты на небесах, не должны жаловаться, ведь никто не выигрывает от излишней критики.
– В таком случае, месье, замечу, что все легенды…
– Вы не правы. Легенды просто превосходны. Я помню, как был тронут до глубины души, услышав свою. Она затрагивает лучшие стороны человеческой натуры, сын мой. Какой еще мальчик вступил в жизнь столь же поучительным образом? Разве это не прекрасно – десять лет раздумий в бочке? Я уверен, что не в пивной, ведь несвежее пиво отвратительно пахнет. Нет, Флориан, можешь быть уверен, она благоухала лучшим ароматом первосортного вина, я полагаю…
– Да, но месье…
Хоприг продолжал говорить, неторопливо и возвышенно. Речь его ассоциировалась с величественной органной музыкой. Лицо святого выражало безграничную благожелательность, благородство, глубокую и внушающую трепет мудрость, казавшуюся нечеловеческой.
Хоприг продолжал:
– Изумление просыпается во мне, когда я размышляю о своих путешествиях. Я испытываю восхищение великолепием своих деяний. Подумайте только, сын мой, ведь я в лицо обличал в язычестве двух императоров, я путешествовал в каменных яслях, убил пять драконов, не помню, точно, сколько варварских племен я обратил в христианство. Я бесстрашно спустился в Пойолу и ужасную страну Ксибалба, полную гигантских тигров и летучих мышей-кровососов, чтобы спасти моего бедного друга Йорка! Гордость просыпается во мне при размышлении обо всем, что я сделал. Но не гордыня, а именно гордость за народ и религию, порождающих такой героизм. Я со слезами на глазах думаю о своей огромной вере, за которую подвергался жестоким гонениям. Вспомни хотя бы, мое дорогое дитя, какие муки выпали на мою долю! Меня привязывали к колесу, утыканному ножами. Меня заставляли пить отравленное вино. Я бежал от мучителей в раскаленных докрасна железных башмаках. Меня бросали в негашеную известь. Но оборвем на этом зачтение списка моих страданий – они слишком душещипательны. Я лишь хотел проиллюстрировать, что легенды сами по себе великолепны.
– Но, месье, легенда лжет.
– Истина, сын мой, суть то, во что человек по тем или иным причинам верит. Если бы меня сейчас поставили перед необходимостью в действительности совершить все перечисленные деяния, и я сделал бы это, моя легенда сегодня ничуть не изменилась бы. Она оказалась бы не больше не меньше, чем неплохая легенда, вызывающая жалость к мученику. Надеюсь, моя мысль вам ясна? – ответил Хоприг.
– Никто и не отрицает этого. Я лишь хочу…
– В конце концов, какое значение может иметь сегодня, реальны или вымышлены все мои подвиги? – задал святой вполне резонный вопрос.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
