— Да. Предполагается, что мы — враги, — медленно произнес Алек. — Но ты… ты напоминаешь мне о другом человеке. Я знал ее много лет назад.
— Кого? — Мне все еще было страшно, но уж не так сильно, как тридцать секунд назад.
Он протянул ко мне руку и убрал за ухо прядь волос, а я постаралась не шарахнуться от него. Его кожа, в сравнении с моей, была раскалена как печь, от него веяло жаром.
— Женщину.
— Женщину?
— Да. Она была очень красивой. И доброй.
— Меня нельзя назвать доброй.
— Да нет. Можно. — Уголок его рта изогнулся.
— Откуда ты знаешь?
— Я наблюдал за тобой, когда ты была жива. И видел, как по-доброму ты относилась к окружающим тебя людям.
Что ж, это было впечатляюще. Сознание того, что за тобой наблюдает парень, который мертв уже несколько столетий, не доставило мне никакого удовольствия.
— А как часто ты наблюдал за мной? — Я почувствовала, что краска, вызванная таким унижением, заливает мои щеки. Что он видел, когда наблюдал за мной? Как я моюсь в ванной? Ковыряю в носу? Делаю депиляцию воском в области бикини? Занимаюсь любовью с Дэнни?
Казалось, что он точно знает, о чем я подумала.
— Я никогда не видел ничего предосудительного, если тебя это так волнует. — Но его чуть заметная улыбка не исчезла. И это привело меня в замешательство. Я быстро отвела глаза.
События в комнате Грега развивались с бешеной скоростью. Прибыли спасатели, и вот они уже упаковывают тело Грега в черный пластиковый мешок и укладывают на носилки. Несколько полицейских стояли в стороне, сравнивая свои записи. А я слышала, как воет женщина, звук ее рыданий доносился извне.
Это была Лора. Похоже, у нее была истерика, но что бы она чувствовала сейчас, если бы знала, что Грег готовил для нее, и насколько близка она была к тому, чтобы оказаться в том черном мешке вместо Грега. Если бы она действительно знала, то прокляла бы всех мужчин на всю жизнь.
Руфус, который все еще лежал на полу, застонал и пошевелился. У меня возникло сильное желание вонзить каблук в его голову, но я сдержалась. Все ж таки я воспитанная дама.
— Ты должна вернуться домой сейчас, — сказал Алек. — Если Руфус очнется и обнаружит, что ты еще здесь, я могу с ним не справиться.
Я кивнула. Конечно, я же не блистательный собеседник, не правда ли?
— Я бы не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось. — Я даже не успела отреагировать, когда Алек наклонился ко мне и сделал глубокий вдох. Я отстранилась от него и увидела, что его глаза закрыты. — Твои волосы… они пахнут… как солнечный свет.
Руфус снова застонал и попытался приподняться, опираясь на локти.
— Ты должна идти, — повторил Алек.
Я вынуждена была согласиться. Ни в коем случае мне не хотелось находиться там, когда этот рыжий очнется после своего непродолжительного отдыха.
— Мы вскоре увидимся, — сказал Алек.
Но перед тем как зажмурила глаза и унеслась прочь, я на секунду увидела руки Алека.
Они дрожали, как листья на сильном ветру.
Глава 29
Конечно, я снова была в поле. Нет места лучше родного дома, и я в этом нисколько не сомневалась. Дьюк с радостью подбежал ко мне, пасть была приоткрыта, а язык свисал, как липкая пластинка фруктового пирожного.
— Ты где был? — спросила я его. — Мне бы снова очень пригодилась твоя помощь.
Пес виновато опустил голову, и это насмешило меня.
Только когда обхватила руками широкую шею Дьюка, крепко обнимая его, я вспомнила о Греге. В последний раз я видела его, когда он лежал в нижнем белье на ковре в своей гостиной, его глаза были пустыми, а из зияющей раны в груди поднимался дымок.
И именно я была виновата в том, что он умер.
Эта мысль заставила меня заплакать, зарыдать. Это был один из тех припадков, которые случаются крайне редко, когда слезы текут так сильно и обильно, что кажется, будто из тебя вытекла вся вода. Я упала на бархатную траву и то кричала криком, то давилась слезами. Дьюк с удивлением смотрел на меня.
— О чем слезы льешь?
Это был Джон, который опять возник из ниоткуда, где он, видимо, и обитал. Он опустился рядом со мной, сложив ноги кренделем, снял очки и рассеянно тер линзы. Я медленно поднялась. Дьюк куда-то исчез, что ничуть не удивило меня. Он вечно носился где-то, задрав хвост, когда появлялся Джон.
— Один из них — Грег. Я думала, что Грег мог убить меня, поэтому я пошла за ним. А теперь он мертв. — Я попыталась унять слезы, но у меня это плохо получалось. Началась икота, и чувствовала себя полной идиоткой.
— Так это он убил тебя?
— Нет, что ты.
— Тогда что случилось? Что так огорчило тебя?
— Он… — Я махнула рукой. — Я прикоснулась к нему и выяснила, что он замышляет убийство женщины.
— Ну и что?
Я так сильно тряхнула головой, что услышала, как просвистели мои волосы.
— Как? — спросила я, пораженная до глубины души. — Что? Что ты хочешь сказать?
Джон пожал плечами:
— Так что? Почему тебя так взволновало его желание убить какую-то женщину?
Я просто не могла поверить тому, что услышала. Я взорвалась:
— Что? Что? Невинная женщина должна была умереть, Джон! Я просто не могла стоять в стороне и позволить этому случиться. Я должна была что-нибудь сделать! Я бы просто не смогла жить дальше, если бы не попыталась помочь!
Джон безразлично наблюдал за мной. Он даже не открыл рта, пока я не выдохлась совсем, не имея больше слов и возможности дышать.
— Анжела, люди умирает каждый день.
— Но…
— Некоторые вещи просто должны произойти.
— Но ведь можно же что-то сделать! Ты мог бы появиться и остановить Грега, привести его в чувство!
— Нет, я не мог, — нахмурился Джон. — Больше того, я не стал бы этого делать, даже если бы мог.
— Почему?
— Потому что, — вздохнул Джон. — Я не могу спасти всех. Ты не можешь спасти всех. Иногда приходится позволять всему происходить своим чередом.
Мне очень хотелось снова заплакать или закричать. Но у меня правда не хватало сил ни на то ни на другое.
— Ты знал? — задала я глупый вопрос. — Ты знал, что Грег собирается кого-то убить?
— Да.
— И ты даже не попытался остановить его?
— Нет.
— Но разве мы не должны пытаться предотвратить это? Неужели мы не должны поступать справедливо?
— Да, мы всегда должны делать все правильно. Но иногда это невозможно.
