— Я очень этого хочу. Но это сильнее меня.
— Да, эта тварь сильнее тебя и коварнее. Но избавиться от неё можно.
— Как? — в отчаянии спрашивает Эмма. — Как? — вопиет её истерзанная душа.
— Очень просто. Оставь нежить голодной! Надо просто заморить её голодом. Она ж — паразит. Если ты не будешь питать её, она погибнет. Это ведь не ты куришь, это она всё время курит в тебе, проникнув в твоё тело. Это ей надо, а не тебе. И при этом она ещё и травит тебя, используя твои лёгкие. Надо дать понять этой твари, что ты, а не она — хозяин твоего тела. И не давать ей того, что она требует от тебя. Этой ежедневной пачки сигарет. Просто дай ей засохнуть!
— Если б всё было так просто, — вздыхает Эмма.
— Не бойся её. Твой страх лишь делает её сильней. Поэтому смотри на неё свысока. Её убивает презрение. Как только она начнёт искушать тебя: давай, мол, закурим, скажи себе: это не мои мысли, это её мысли. И прикажи ей: замолкни, гадина!
— Замолкни, гадина! — в сердцах повторяет Эмма.
— Вот-вот, — кивает Навка. — Надеюсь, это тебе поможет.
Вздохнув, Навка, не прощаясь, покидает их.
Глядя ей вслед, Мара пожимает плечами:
— Может, она в чём-то и права
— Замолкни, гадина! — в сердцах отвечает ей Эмма.
Опешив, Мара с недоумением смотрит на неё.
— Ты чего!
— Да я не тебе! — отвечает Эмма и тут же начинает ныть. — Блин, так хочется курить.
— Не сдавайся!
— Это не мои мысли, это её мысли, — твердит Эмма.
— Так ей! Так ей! Чтоб она засохла, эта гадина!
— Нет, не могу, — Эмма вынимает из сумки пачку сигарет. — От нежити избавиться невозможно. Она просто пожирает меня изнутри. — Она щёлкает зажигалкой и закуривает.
Неизвестно откуда взявшийся дождь вмиг гасит её сигарету. Эмма с удивлением смотрит на небольшое облачко на ясном небе.
— Вот видишь, — усмехается Мара, — сами небеса против того, чтобы ты курила.
Глава 4. Чёрная парочка
В очередной раз звучит противный звук рога.
— Слышишь, опять?
Эмма и Мара идут по Бастионному шляху между двух насыпных валов. Это своего рода коридор в лабиринте, из которого можно выбраться, лишь взобравшись на земляные стены.
Сзади до них доносится какой-то разговор. Довольно резкий, слова разобрать трудно, но матюки всё-таки проскальзывают. Девушки оборачиваются и видят далеко позади себя трёх странного вида бритоголовых парней в камуфляжных штанах и куртках.
Странно они выглядят оттого, что лица их закрыты камуфляжными платками, свисающими острыми концами вниз и закрывающими рот и нос. Видны только глаза парней и их бритые макушки.
— Смотри, эмо! — замечает девушек один из них.
— Это не эмо, а позёрка, — объясняет ему второй.
— А что тут делает позёрка? — недоумевает третий.
— Ты лучше спроси, что тут делает готка? — спрашивает первый.
— Какая это готка? Это — херка, — со знанием дела объясняет второй.
— Эй, херка и позёрка, чего вы тут забыли? — кричит им в спину третий.
Услышав грозный окрик, Эмма и Мара одновременно подрываются и стремглав несутся вперёд по дорожке. Когда бритоголовые исчезают за ближайшим поворотом из виду, девушки останавливаются, переводя дух, и неожиданно замечают далеко впереди идущих навстречу им по дорожке ещё одну группу скинов с такими же камуфляжными платками, закрывающими пол-лица.
Эмма застывает от неожиданности, не зная, что делать. Деваться им некуда. Они оказываются в западне: слева и справа высятся крепостные валы, а спереди и сзади надвигаются бритоголовые парни.
Мара кивает головой на правый вал.
— Давай наверх! — предлагает она.
Они отбегают на несколько метров назад, чтобы скрыться с глаз впереди идущих, и резво, как обезьяны, забираются по почти отвесному склону наверх. Кое-как вскарабкавшись на шестиметровую насыпь, они тут же прячутся за верхними кустами и оттуда, как партизаны, следят за приближающимися парнями.
Две группы бритоголовых встречаются внизу на дорожке и о чём-то переговариваются между собой. До слуха девушек долетают несколько пугающих фраз:
— Вы не видели тут парочку чёрных чмо?
— Видели!
— А где же они?
— А хер его знает. Наверно туда…
Неожиданно голоса их смолкают. Парни вдруг куда-то исчезают, хотя деваться им, казалось бы некуда.
— Куда это они пропали? — испуганно спрашивает Эмма.
— Ушли в астрал.
— Да ну тебя! Опять начинаешь?
— Как раз под нами проходит четвёртая потерна, — объясняет Мара.
И действительно, через минуту голоса парней слышны уже на другой стороне крепостного вала, ширина которого достигает сорок метров. В глубоком рву к ним присоединяется ещё парочка бритоголовых, и вскоре вся компания уходит куда-то в сторону.
— А чего ты вдруг подорвалась бежать, увидев их? — спрашивает Мара.
— Не знаю.
— Ведь в гимназии, когда к тебе пристают пацаны, ты же не бежишь от них без оглядки?
— Так то в городе. А это же Девичья Гора. Кто его знает, что им в голову здесь взбредёт.
Пройдя ещё с десяток метров, они останавливаются, как вкопанные. Сверху перед ними открывается та самая Желанная поляна. Узкая и длинная, она простирается вдаль на двести метров. Крепостной вал, сворачивая, огибает её с правой стороны, а затем уходит налево к Русалочьему яру. Далеко впереди чернеет в нём арка второй потерны. Опасаясь спускаться вниз, девушки продолжают идти по верху вала.
— Видишь вон тот дуб? — кивает Мара на раскидистый дуб, прикрывающий своими ветвями вход в тоннель.
— Вижу.
— Вот на том дубу и загадывают желания… Те, кто посвящён в это.
— Тогда побежали к нему. Может быть, этот дуб нам поможет?
Неожиданно совсем рядом внизу, чуть ли не из-под ног у них, кто-то выходит. Гимназистки тут же приседают, скрываясь за куст.
— Ц-ц! — приставляет палец к губам Мара. — Под нами третья потерна.
На поляну выходит толстый парень с рэперской кепкой на голове.
— Да это же Добрыня! — узнаёт Эмма в этом увальне знакомого парня из параллельного класса, который уже достал её в гимназии своим неизменным «эмо сакс!». Она даже привстаёт, чтобы окликнуть его, но Мара тут же осаживает её.
— Ты что! Наверняка он с ними заодно.
— Как же мы туда доберёмся? — шепчет Эмма.
— Подождём, пока он слиняет.
