мне удовольствие.
Она побледнела и попыталась вырваться из его рук.
— Поэтому я решил оставить тебя. Во всяком случае, на время. — Она вскрикнула, когда он запустил пальцы в ее волосы и потянул ее голову назад. — Не притворяйся такой удивленной, дорогая. Обещаю, тебе понравится. И подумай, какой отличный материал ты продашь, когда я наконец устану от тебя и отправлю домой.
— Какой материал?
Улыбка Ника исчезла.
— Не смотри на меня широко раскрытыми глазами! Ты хотела продать в прессу нашу историю? «Мои дни и ночи с Николасом аль-Рашидом», — холодно сказал Ник и оттолкнул Аманду так, что она споткнулась. — Какой пошлый заголовок! Или его придумали в «Сплетнике»?
Аманда недоверчиво уставилась на него.
— При чем тут «Сплетник»?
Ник поджал губы и протянул ей лист бумаги. Она с недоумением посмотрела на него.
— Возьми, — мрачно произнес он. — И прочти.
Перед ней была копия статьи Аманды Беннинг «специально для „Сплетника»«.
— «Мои дни и ночи с…» — прочла она дрожащим шепотом, побледнела и подняла на Ника глаза. — Ник, это фальшивка. Неужели ты думаешь, что я напишу что-то подобное?
— Читай! — отрезал он.
Аманда покраснела.
— Особенно внимательно прочти последний абзац, — приказал он. — Вслух.
Она судорожно вздохнула.
— Как оказалось, Лев Пустыни… — Она остановилась и умоляюще посмотрела на него. — Ник, я не могу…
— Оказалось, — холодно сказал он, произнося отвратительные слова, навсегда врезавшиеся в его мозг, — что Лев Пустыни не просто сексуальный жеребец. Он умеет играть в карты. У сексуального шейха есть сувенир — монета с орлом с обеих сторон, напоминающая о тех днях, когда он тусовался со своими школьными приятелями. — Ник уставился Аманде в глаза. — Я никому не рассказывал эту историю. Никому, кроме тебя.
Лист бумаги выпал у нее из руки. Она вцепилась пальцами в рукав Ника.
— Клянусь, я этого не писала! Это обман.
Она вскрикнула, когда он схватился за вырез ее шелкового платья и разорвал его, потом взял ее за руки.
— Не притворяйся испуганной девственницей. Ты уже поделилась интимными подробностями моей жизни с миллионами незнакомцев.
— Ник, умоляю…
— Продолжай! Я хочу, чтобы ты меня умоляла! — Он резко прижал ее к себе. — Значит, я дикарь? — Он одарил ее хищной улыбкой. — Отлично. Наверное, мне понравится быть дикарем.
Он принялся жадно и стремительно целовать ее, не слушая, как она просит его остановиться.
— Расскажи мне о том, что ты узнала обо мне. О том, каково быть шлюхой шейха.
Аманда залепила ему звонкую пощечину, и он в ответ поднял руку для удара.
— Давай, — сказала она дрожащим голосом, — ударь меня! Делай все, что хочешь, потому что ты уже причинил мне ужасную боль.
Ник вытаращился на нее, осознавая, что, по сути, почти превратился в дикаря, которым она его называла. Он выругался, схватил Аманду за запястье и потащил ее за собой.
— Абдул! — крикнул он, распахивая дверь.
Маленький человечек шагнул вперед.
— Да, милорд?
— Принеси этой женщине ее одежду.
— Но, сир…
Ник вытолкал Аманду в коридор.
— Когда она оденется, отвези ее в аэропорт. Проследи, чтобы она улетела в Париж и пересела на следующий самолет до Нью-Йорка.
Абдул низко поклонился.
— Как пожелаете, милорд Рашид.
— Убери ее с глаз долой! — Ник дрожал от ярости и боли предательства. — Убери ее отсюда, — прошептал он, когда вернулся в свои апартаменты и запер дверь.
Потом он упал на кровать, закрыл лицо руками и заплакал.
Через час Абдул постучал в дверь.
— Милорд Рашид?
Ник пошевелился. Он снова переоделся в джинсы, потому что чувствовал себя идиотом в бело-золотой мантии. Ему даже немного полегчало.
В конце концов, он переживет это. Аманда всего лишь женщина, а в мире полно женщин.
Не надо было в нее влюбляться. Она оказалась одной из многих, кто воспользовался близостью к нему. Зря он думал, что с Амандой все будет иначе.
В дверь снова постучали.
Ник вздохнул, зажег лампу и медленно пошел к двери.
— Что тебе? — Он открыл дверь.
Абдул опустился на колени и коснулся лбом пола.
— Я думал, вы захотите узнать, что все сделано, милорд. Женщина уехала.
— Спасибо.
— Вам больше не нужно беспокоить себя мыслями о ней.
Ник кивнул и посмотрел на старика.
— Абдул, пожалуйста, встань.
— Я не могу, сир. Таков обычай.
— Будь прокляты эти обычаи! — Он схватил старика за руку и поднял его на ноги. — ТЫ слишком стар для этой ерунды, Абдул. Кроме того, в стране пора кое-что изменить.
— Но ваш отец хотел бы…
— Мой отец согласен.
Абдул вежливо рассмеялся.
— Этого не может быть, сир. Ваш отец понимает важность продолжения рода.
— Что это должно означать?
Абдул прикусил губу.
— Ничего, сир. Просто стариковские мысли.
Ник включил верхний свет.
— Мой отец собирается отречься от престола.
— Уже? Я думал, он подождет, пока не станет намного старше, но это хорошо, сир. Отдать королевство в ваши руки, пока вы еще молоды, это…
— Он отрекается не ради меня.
Старик побледнел.
— Тогда зачем он это делает?
— Квидару пора жить в двадцать первом веке. Состоятся выборы. Народ выберет Совет. Больше не будет ни поклонов, ни раболепства.
— Эта женщина! Пусть она сгорит в аду!
Ник обернулся.
— Что-что?
— Ничего, сир. Я принесу вам ужин. Вы, наверное, проголодались.
— Ты говоришь о мисс Беннинг?
Старик колебался, потом кивнул:
— Да, милорд. Сейчас я могу признаться. Она вам не пара.
— Это не тебе решать! — отрезал Ник, потом вздохнул и запустил пальцы в волосы. — Это не имеет значения. Она ушла. И ты прав: она мне не пара.
— Женщина, которая притворилась больной, чтобы попасть в ваш кабинет…
— Мой кабинет?
— В день вашего рождения, милорд. — Абдул фыркнул. — Она солгала, что у нее разболелась голова.
Ник посмотрел на старика и тихо спросил:
— Откуда ты узнал, что у нее болит голова?
Абдул медлил с ответом:
— Вы приказали принести аспирин, сир.
— Я просил кофе.
— О да, конечно. Я имел в виду кофе, а потом вы рассказали ей историю о монете с двумя орлами. — Абдул поджал губы, и Ник прищурился.
— Ты подслушивал за дверью?
Старик упал на колени и ухватился пальцами за джинсы Ника.
— Я сделал это ради вас, — прошептал он. — Ради вас и Квидара.
— Что ты сделал? — Ник наклонился, схватил Абдула за плечо и поднял его на ноги.
— Она вам не подходила, сир. Как ваша мать не подходила вашему отцу. Иностранки ничего не знают о наших традициях.
— Расскажи мне, что ты сделал, — процедил Ник сквозь стиснутые зубы.
— Я исполнил свой долг.
— Как ты его исполнил?
— Мисс Берджесс звонила, когда вы были в Техасе с мисс Беннинг. Она злилась.
