друг, Коннор.
Он улыбнулся над ее головой, обнимая девочку за спину.
— Тогда я счастливый человек.
Этот человек может быть больше, чем другом. Намного больше. Я обязана ему и Хэдли, поэтому должна узнать правду.
Я зашла в комнату, и наши взгляды соединились.
— Ты не спишь.
— Уже нет. Сколько я спала?
— Мамочка! — Хэдли бросилась ко мне. Я быстро протянула руку, чтобы она не врезалась в меня, что заставило ее замедлиться. — Извини.
— Нет, нет, я хочу объятий, только не сильных.
Я хочу от нее миллион объятий. Таких, которые длятся вечно, чтобы я могла держать ее рядом.
— Ты хорошо себя вела с Коннором?
Она кивнула.
— Мы ходили в хлев, чтобы я могла увидеть коров. У него много коров, но, — ее голос понижается до шепота, — он не знает, что с ними делать.
Я тихонько засмеялась.
— Ты сказала ему подоить их?
— Я пыталась, но он не слушает. Потом мы пошли к моему любимому дереву.
Коннор подошел и взъерошил ей волосы.
— Я подумал, что тебе нужно отдохнуть, поэтому мы погуляли на улице, а потом вернулись, чтобы согреться, когда нам стало холодно. Мы тебя разбудили?
— Нет. — Я улыбнулась ему, чувствуя такую большую благодарность, переполняющую меня. — Совсем нет. Спасибо, что позаботился о ней.
— Мне не трудно. Мы с Хэдли друзья. Было весело немного потусоваться.
Она посмотрела на него с широкой улыбкой.
— Я думаю, что нам с Хэдли нужно вернуться домой.
— Нет! — закричала она. — Нет! Я не хочу. Пожалуйста! Пожалуйста, мамочка! Пожалуйста, не заставляй меня возвращаться туда!
Я упала на колени и взяла ее руки в свои.
— Хэдли, все в порядке.
— Я не хочу домой! — Ее глаза наполнились слезами, когда голова быстро начала качаться туда-сюда. — Я хочу остаться здесь — с Коннором!
— Дорогая, мы не можем. Нам надо возвращаться. Никто не причинит нам вреда.
Ее слезы текут, как дождь, и ее хлюпанье разрывает меня на части.
Я вижу, что ее охватывает настоящий страх. Я не могу сказать ей, что чувствую то же самое. Идея вернуться в тот дом заставляет меня вылезти из кожи.
— Я боюсь, мам.
Коннор становится на колени вместе с нами, говоря: — Тебе не нужно бояться. Я могу пойти туда, чтобы убедиться, что внутри никого нет и что ты будешь в безопасности.
Она покачала головой.
— Я не хочу идти! Вы не можете меня заставить!
Хэдли вырывает свои руки из моих, срывается на ноги и бросается за дверь.
— Хэдли! — Я кричу ей вслед, пытаясь встать, но вздрагиваю, когда моя сторона кричит в знак протеста.
— Спокойно, я пойду за ней, — сказал Коннор, помогая мне встать.
— Она моя дочь, так что пойду я. Мне нужна секунда.
— Почему бы нам не дать ей минутку? Вероятно, ей нужно остыть, и я знаю, куда она делась.
Как он это делает? Как он может так легко знать, что нужно Хэдли?
Такое впечатление, будто он без всяких усилий проник в суть нас обоих. Так было у нас с Коннором, когда мы познакомились, но теперь он также чувствует это с Хэдли. Он понял, что ей нужно время, когда я не поняла.
Это должно что-то значить, правда?
— Ты права. Мне очень жаль. Я думала, что она захочет вернуться домой, потому что нам это нужно.
— Зачем вам это нужно?
Я вздохнула, ненавидя, что сказала что-то не то.
— Потому что это ее дом, и мы не можем остаться здесь навсегда. Я уверена, что тебе не нужно, чтобы мы сводили тебя с ума.
— Вы не сводите меня с ума, и тебе не нужно возвращаться туда, если ты этого не хочешь.
— Мы не можем оставаться здесь.
— Почему?
— Почему? — повторила я. — Поскольку… ты холостяк и тебе нужно починить эту ферму, и я не думаю, что тебе нужна еще одна сломанная штука для ремонта.
Кроме того, находясь рядом с ним, трудно не заметить сходства между ним и Хэдли. Скрывать возможность того, что он является ее биологическим отцом, неправильно. Он заслуживает того, чтобы знать. Что мешает мне сказать это, так это то, что я чувствую, когда рядом с ним. Я хочу быть рядом, полагаться на него, а это опасные мысли для меня. Это непрактично, и я волнуюсь, что привяжусь к мужчине, который, как я знаю, собирается уехать отсюда.
Если это еще не случилось с ним и Хэдли.
Но что, если она его дочь?
А если все признаки, указывающие на это, настоящие?
Я должна рассказать ему.
Он медленно покачал головой.
— Я более чем смогу починить это место, пока вы обе здесь, и думаю, что твоя с Хэдли безопасность важнее, чем моя холостяцкая жизнь. Ты чувствуешь себя в безопасности со мной?
И это самое глупое. Я никогда не чувствовала себя в большей безопасности, чем когда рядом с ним. Он сильный, стойкий и вмешался, когда был нужен мне больше всего. Я ему доверяю, но я его почти не знаю.
Сейчас или никогда.
Я набралась смелости и приготовилась признаться в том, что может навсегда изменить их жизни.
— С тобой я чувствую себя в безопасности, и это единственная причина, почему я говорю это. Коннор, я должна тебе кое-что сказать. Точнее, сказать тебе, что есть кое-что, что съедает меня.
Она — весь мир, и этот человек тоже заслуживает того, чтобы вращаться вокруг нее — если окажется, что он ее отец.
— Ты можешь сказать мне все, что угодно.
Я очень надеюсь, что это правда, потому что все может пойти не так, как я себе представляю.
— Я узнала, что беременна Хэдли примерно через месяц после свадьбы. Мне всегда было интересно… Возможно ли это… Чтобы она была…. — Я замолчала, боясь сказать это вслух. — Есть вероятность, что Хэдли не дочь Кевина.
Его взгляд скользнул к двери, из которой она выбежала, а потом вернулся ко мне.
— Ты думаешь, что она может быть моей?
— Я не знаю, но у нее твои глаза. — Признание упало с губ, как и слеза с моих ресниц.
Глава 14
Коннор
То есть, есть шанс, что Хэдли — моя дочь?
Это не так… Этого не может быть. Или возможно. Возможно ли это?
Той ночью мы занимались любовью столько раз, что трудно вспомнить, были ли мы осторожны каждый раз. Но мы были. Я знаю.
— Это была одна ночь, — сказал я. — Я надел презерватив.
— Да. Но время беременности оставляет возможность. Возможно, это просто выдача желаемого за действительное, потому
