наматывает на себя все ближайшие сюжетные ветки. Конечно, при таком раскладе есть опасность вмешаться в чужие истории кровной мести, роковой любви или семейного предательства… Но и у нужных нам событий шансы увеличивались.
Так что… Я вздохнула. Так что оставалось выбрать максимально дурацкий сценарий от Евгения и его придерживаться. В смысле, сценария придерживаться. А не господина поэта, который подозрительно близко ко мне подсел и романтически дышал в висок.
В итоге мы написали названия безумных маршрутов на салфетках, перемешали их в шляпе Евгения и вытащили наружу «Поиски синестрельчатого мха». Не иначе как небо сжалилось над нами, потому что ботанический сад, судя по карте, был всего в десяти минутах ходьбы от гостиницы. Хотя, казалось бы, всё остальное от нее было ужасающе далеко: что кафе, что спортивные магазины, что культурный досуговый центр. Евгений, как оказалось, мечтал туда попасть и организовать себе вечер поэзии. И назвать его коротко и скромно: «Звезда в Хибинах».
– Отличное название, – сказала я.
Мы как раз шли от остановки автобуса к гостинице. Евгений предавался мечтам, а Сигизмунд изо всех сил держал себя в руках, потому что за первые пятьдесят метров пути нам попалось уже целых две мышки, которые деловито трусили по своим делам куда-то в сторону пустыря.
– Как-то ты неискренне это сказала, – прищурился господин поэт.
– Зато красиво, – ответила я. – Спокойной вам ночи, приятных снов, и не ходите ночью в аптеку.
– Она в пять вечера закрывается, – хмуро заметил Сигизмунд. Кажется, он несколько сожалел о выпитом.
– Заметь, если бы я учитывала этот факт, то сказала бы «не покупайте там ничего легальным способом». Но ведь под покровом ночи…
– Нет, – отрезал Сигизмунд.
– А это идея, – просиял Евгений.
– Какая идея? – кажется, его котейшество завелся с полуслова. И рухнул тот хрупкий мир, что был построен на валерьянке всего каких-то несколько часов назад.
– Ночной квест! Ведь в темное время суток сложность возрастает!
– Эй-эй, – Сигизмунд щелкнул пальцами у него перед лицом, Евгений от неожиданности отшатнулся и чуть не свалился с крыльца гостиницы. – Если ты не заметил, мы не в компьютерной игре. Пусть даже ты для нее и оделся.
– А ты не заметил, что за последний день я сделал массу полезного, а ты пальцем о палец не ударил! – огрызнулся поэт.
– Вы, главное, ночью зубной пастой друг друга не мажьте, – заметила я и получила в ответ два очень задумчивых взгляда. И тут же подумала, как же все-таки прекрасно, что у меня отдельный номер.
В номере обнаружилась очень довольная фея, которая мало того что съела три упаковки с «самыми вкусными, в Питере таких нет!» вафлями из вендингового автомата, но и утащила у местных жителей, которые устроились отдыхать под окнами гостиницы, бутылку с какой-то мутной жидкостью. И теперь с видом ценителя-дегустатора производила пробы из наперстка.
– Даже не знаю, что меня больше удивляет, – сказала я, когда растянулась на прохладной простыне и задумчиво пошевелила пальцами на ногах. Ноги в целом с честью выдержали длинный день, хотя и ныли. Ныли предательски, зато не очень сильно. Стоило сказать «спасибо» телу, которое и без магии пока достойно справлялось с испытаниями. – То, что ты в принципе рискуешь собой, пробуя этот напиток богов. Или то, где ты раздобыла наперсток. Кажется, этот девайс был популярен у людей пару десятков лет назад.
– Ты даже не представляешь, какие сокровища лежат в комнате у здешней горничной, – промурлыкала фея. – Мы с Карлом туда пока так, чисто приглядеться зашли. На минутку.
– И судя по твоему тону, обязательно повторите?
– Конечно, – радостно кивнула фея. – Повторим и оставим взамен отобранному… дары. Правда, я еще не придумала, какие.
В ответ я волевым решением закрыла глаза, и всю ночь мне снились боевики про разбойные налеты на горничных, живущих почему-то в аптеках, и на аптеки в старинных особняках у горничных.
Глава 8. Природа как дружелюбная, только наоборот
Следующее утро началось с того, что я потеряла носок, зубную пасту и фею. Обыскала всё: дорожную сумку, шкаф, полочку под зеркалом в ванной, заглянула под кровать, на подоконник за занавеской, в тумбочку и под стол. Ничего. Поэтому, когда кто-то постучал в дверь, я открыла ее не в самом лучшем настроении.
Зато быстро.
Очень.
– Доброе утро, – осторожно проговорил Евгений.
– Не очень доброе, – добавил Сигизмунд.
Лица у обоих были не вполне выспавшиеся, но у поэта – вдохновенное и полное энтузиазма, а у его котейшества – наоборот.
Тут я была согласна с Сигизмундом.
– Злое утро, – буркнула я и проигнорировала протянутый мне букет цветов. Полевых. Мокрых от росы. Потому что они не гармонировали со злым утром, пусть даже выглядели неплохо. – Милейший Евгений, у меня нет вазы. Посему не возьму.
– Но…
– Нет.
И собралась закрыть дверь.
– Что случилось? – вздохнул Сигизмунд. Вот уж кто умел чувствовать, когда я просто в своем стабильно злом, но игривом настроении, а когда для него есть причина в реальности.
– Паста зубная, – прошипела я. – Пропала. Надеюсь, это не вы прокрались ночью в мою комнату, чтобы забрать оружие для ночных боев, как в пионерлагере?
– Я не был в пионерлагере, – тут же заявили хором поэт и кот. Кот и поэт. Я улыбнулась краешком губ. Когда они пребывали в нарративной гармонии, это звучало, пожалуй, мило.
– Как можно потерять пасту на пространстве в пятнадцать квадратных метров? – проворчал Сигизмунд.
– Двенадцать. Улучшенные номера у них по двенадцать, – уточнила я ядовитым тоном и посторонилась, приглашающе взмахнув рукой. – Добро пожаловать, благородные доны. Совершите подвиг для прекрасной дамы. Найдите артефакт, без которого утро не утро.
Потом немного подумала и добавила:
– И носок.
– Может, от тебя домовой эльф сбежал? – тут же встрепенулся Евгений. – И пасту прихватил, ну, в качестве приданого.
Я показательно зевнула:
– Слишком предсказуемо. Поэтому нет.
– Ах да, точно, – развел руками Евгений и поклонился, прижав ладонь к сердцу. – Ты ведь гораздо оригинальнее, чем все эти сказки, вместе взятые.
И по тому голоса даже не было понятно, иронизирует он или искренне восхищается. Вот это да. Нужно Евгений наконец перешел от беззаветного восторга к более приятным эмоциям?
В этот момент Сигизмунд закончил осмотр комнаты, хмыкнул, без спроса залез ко мне на кровать и, подпрыгнув, качнул абажур. Сильно. Достаточно сильно, чтобы оттуда выпала спящая в моем носке фея, нежно обнимающая тюбик с зубной пастой. Со вкусом и запахом мяты.
– Ого, – хрипло сказал Евгений.
В ответ на это фея сладко зевнула, продемонстрировав острые треугольные зубки, распахнула глаза и промурлыкала:
– Но-но, красавчик!
А потом перевернулась на другой бок, накрылась уголком моего одеяла и музыкально захрапела.
Мы с Сигизмундом переглянулись, сглотнули и уставились на Евгения.
Тот был бледен, но вид имел решительный.
– Алла, – сказал он, задумчиво почесав кончик носа. – Это и вправду дьявольская кукла? Как я и думал в самом начале?
– Нет, – ответила я. И ведь это было чистейшей правдой.
– А… – тут Евгений слегка подвис. Очевидно, перебирал
