И что?
— Мне говорили… Существуют специальные ритуалы, усиливающие влечение… Возможно, вы могли бы…
— Просто купите виагру, — отрубила Инга и начала закрывать калитку.
— Подождите! — уперся ладонями в дерево мужичок. — Да я же не про это!
— А про что?
— Я ее люблю! А она меня нет! — совершенно забыл о конспирации Евгений Елизаров.
— Сочувствую. Такое случается.
— Случается? Случается?! Да я все для нее! Цветы дарил, под подъездом караулил, замуж звал… А она не хочет!
— И такое случается.
— Я спать не могу… Только о ней думаю. Вы не подумайте, я не маньяк какой-то, я только счастья ей хочу. Не пью, зарабатываю, детей люблю, даже готовить умею. Изменять ей не буду…
— Похвальные намерения, — снова надавила на калитку Инга, обозначивая намек. — Но какое отношение ко всему этому имею я?
— Ну вы же ведьма. Приворожите ее! Я все, что нужно, достану, заплачу, сколько скажете — только сделайте!
— Вы с ума сошли? — подняла брови Инга.
— Нет! Точнее, сошел, но от любви! — патетически возопил Евгений Елизаров, снова складывая на груди тоненькие ладошки. — Я знаю, что это запрещено, я читал. Так вот — я готов. Я возьму на себя весь грех, да и не будет никакого греха, ведь я же… Она же… Она будет счастлива!
— Вот как… — задумчиво протянула Инга. — Будет счастлива, говорите… Да, это многое меняет.
— Вот! Я знал, что вы меня поймете!
— Да уж конечно. Что же тут непонятного. Но видите ли какое дело… — изобразила глубокую задумчивость Инга. — Вряд ли я смогу изменить чувства девушки. Но запросто могу подправить ваши! Марию Федоровну Рогожкину знаете?
— ТетьМаша? В начале улицы живет? — неуверенно махнул рукой посетитель.
— Да. Именно. Очень хорошая женщина — хозяйственная, рассудительная, добрая. Но одинокая. Давайте я сделаю вам отворот — а потом приворожу к Марии Федоровне!
— То есть как это? — растерялся Евгений Елизаров? — В каком смысле — приворожите? Зачем?
— Чтобы вы были счастливы. Мария Федоровна и хозяйка отличная, и готовит вкусно, и верность вам сохранит до гроба. Не пьет, кстати. И даже не курит. Давайте сюда три волосинки, — Инга потянулась рукой, но посетитель шарахнулся от нее, как от гремучей змеи.
— Вы что, с ума сошли! Чтобы я — с тетьМашей?! Вы сколько лет ей, знаете?! Лицо ее видели?!
— Глупости. Все это не имеет значения. После приворота Мария Федоровна станет для вас прекраснейшей женщиной в мире.
— Не смейте! Не смейте лезть в мою голову! — гневно завопил Евгений Елизаров и осекся. Инга смотрела на него, ухмыляясь. — Ага. Вот так вот вы, значит.
— Да. Вот так вот я. До свиданья, — захлопнула калитку Инга, но тут же открыла снова. — И не вздумай других ведьм искать. Будешь играться с приворотами — так прокляну, что ни одна бабка порчу не снимет. Хочешь, чтобы всю жизнь на соседскую Жучку стояло?
— Н-нет, — побелел лицом Евгений Елизаров. — Н-не надо.
— Вот то-то же. Не надо. Вали отсюда и не оглядывайся, Ромео хренов! — рявкнула на прощание Инга и с грохотом захлопнула калитку прямо перед носом ошеломленного гостя. — Козел. Приворожить ему. Жениться ему. Да я тебя к участковому приворожу — будешь ему букеты таскать, обмылок!
Мысль об остывшем чае не добавляла спокойствия.
Глава 25 Иди ты в жопу, Олег
Глава 25 Иди ты в жопу, Олег
«Привет. Как дела?»
«Привет. Все нормаль…» — Инга остановилась, так и не убрав пальцы с клавиатуры. Нормально? Серьезно? Она стала ведьмой, на досуге снимает с людей порчу, а неслучившийся любовник оказался немножечко мертвым — и, возможно, вынашивает планы убийства.
Нормально?!
Склонив голову набок, Инга прислушалась к себе.
Внутри ничего не колыхнулось.
Инге и в самом деле было нормально. И порчу снимать нормально было, и домового молоком поить, и даже кофеек в компании нежити попивать.
Все окружающее безумие Ингу почему-то совершенно не напрягало. А вот Олег — напрягал. Пускай неодолимая страсть к обладательнице лифчика цвета «шампань» объяснялась приворотом… Но все остальные проблемы Олег создал сам. И равнодушие, и невнимание, и мелкое, раздражающее, как камешек в ботинке, хамство… Раньше Инга не обращала на это внимания так же, как не обращают внимания на постоянный, неумолчимый шум, считая его естественной частью жизни. Но потом, когда возвращается тишина… Контраст слишком разителен. Может, Вячеслав врал, может, он всего лишь старательно отыгрывал роль внимательного и заботливого — но теперь Инга точно знала, какой мужчина ей нужен.
И это был не Олег.
«Привет. Все нормально, — стерла написанное Инга. — Делаю ремонт, работаю, по вечерам пью кофе на крылечке. Мне здесь нравится».
«Может, разрешишь приехать? Хотя бы ненадолго. Я очень хочу», — тут же вклинился в приоткрытую дверь Олег.
«Зачем?»
«Нам нужно увидеться. Мессенджеры, голосовухи — это все не то. Я должен поговорить с тобой лично.»
«Нам не о чем разговаривать.»
Пальцы сами отбарабанили текст. Инга изумленно посмотрела на мигающий курсор после точки, потянулась стереть написанное — и остановилась. Потому что это была правда. Инга действительно не хотела разговаривать с Олегом. Она больше не ждала от него каких-то волшебных слов, не мечтала о мести, не представляла, как он рыдает над телефоном, вытирая горькие слезы сожаления.
Буря улеглась, раскачивающиеся чаши весов остановились.
И разговаривать стало не о чем.
Уже не колеблясь, Инга отправила сообщение.
«Не говори так! Пожалуйста! Да, я ошибся, я очень виноват, признаю и не спорю. Но дай мне шанс! Позволь хотя бы попытаться — и я стану другим человеком.»
Не станешь. Потому что люди по щелчку пальцев не меняются. А ты, милый мой, лентяй и эгоист. Не будешь ты долго и кропотливо менять себя — просто подаришь кулончик, свозишь к морю в дешевый трехзвездочный отель и будешь считать программу «Искупление» выполненной.
«Не знаю, что на меня тогда нашло. Как будто какое-то умопомрачение — я сам не свой был. Мужчинам трудно контролировать такие порывы, но всегда, каждую минуту я любил только тебя.»
О да. Только меня. Вячеслав влетел под «Газель» в начале мая, значит, бабка свои ритуалы начала проводить числа
