моя бабушка, она после смерти жила с нами, но потом случилась Черная ночь, все разрушили, ей теперь негде обитать.
– Как это негде? – уточнила Ильза.
– Вот так, – вздохнув, ответила женщина, потрогав торчащие из кармана спицы. – Раньше не могла выбраться за пределы дома, все ждала дня, когда уйду в мир иной, а теперь не могу найти пристанище. Сердце болит за моего мальчика и за внучка ненаглядного, – вытянула она руку в направлении Кофара.
– Как оно может болеть, если теперь мертвое? – уточнила я, свесив с кровати ноги.
– Вот видите?! А я говорила! – ткнула в мою сторону пальцем Ильза. – Она вечно задирает нас, обижает! Не дружим мы с этой тетечкой. Это что, попробуйте к ней ближе подлететь, и сразу… – поджала она обиженно губы и глянула на меня, готовая расплакаться.
– Бедная-несчастная, – не впечатлилась я и потянулась за халатом, который висел на спинке стула. – Жизнь так несправедлива, да?
– Соглашусь с вами, госпожа, – закивала старушка, поправив вязаный платок на своих плечах. – Сложно смотреть на творящуюся вокруг несправедливость. Мой мальчик был хорошим, добрым человеком, а с ним так ужасно поступили. Я до сих пор поверить не могу, что его больше нет в живых.
– Он тоже дух?
– Нет, – шмыгнула носом она и вытерла кисточкой платка прозрачные слезы.
– Он умер после вас?
– Я же вам рассказывал, – сделал шаг вперед Кофар. – Моего отца убили, потому что он не поддержал светлую сторону, решил сказать, что ему все равно. Его больше нет. – Вроде бы говорил он уверенно, но слышалась в голосе затаившаяся горечь, словно тоже готов был расплакаться. Так, если он вправду начнет, то это будет означать, что утро не задалось. Успокаивать духа и этого парня точно не числилось в списке моих планов.
А что там числилось?
Я вспомнила вчерашний разговор с достопочтенным Альтоном, а потом и все, что случилось перед ним. Сразу разболелась голова. Я приложила пальцы к виску.
– Что-то случилось, вам плохо? – засуетилась старушка, в то время как остальные духи продолжили просто висеть в воздухе. – Может, микстурку какую принести, отвара? Я знаю отличный рецепт. Сейчас, сейчас, – унеслась она прочь.
– Кофар, не хочешь объясниться?
– Простите, госпожа, – вжал он голову в плечи. – Я просто не знаю, куда еще податься.
– Я не про тебя, а про твою бабушку. Что она здесь делает?
– Вы выгоните ее? – поднял он полные тревоги глаза.
– А не должна? У меня тут и без нее полно мертвых организмов! – махнула на столпотворение прозрачных жителей таверны.
– Ах! – издала Ильза.
Биль прижала ладони к щекам, часто заморгала, словно собралась разреветься. Они сговорились?! Мужчина же скрестил руки на груди и демонстративно вздохнул.
– Вы бессердечная! – не стала молчать одна из сестер.
– Да нет, наоборот, сердечная.
– Вы грубая!
– Разве? Вроде бы мягкая.
– Безжалостная.
– Как раз таки жалостливая, иначе позвала бы своего друга…
– Ох! – выдала Ильза и устремилась ко мне. Нависла надо мной, уперев руки в бока. – Вы Василиса Вчера Немудрая, Сегодня Злобная и Всегда Ненормальная!
Я усмехнулась. Не нашла ничего лучше, как ткнуть ей в глаза двумя пальцами, чтобы поставить точку в глупом разговоре. Биль испуганно икнула. Ее «пострадавшая» сестра завопила и начала сбрасывать все подряд с полок, стягивать постель.
– Не забудь потом за собой убрать, – с безграничным спокойствием сказала я и направилась из комнаты в купальню, чтобы привести себя в порядок и переодеться.
По пути услышала громкий стук. Решила проигнорировать непрошеных гостей, однако они оказались весьма настойчивыми и грубыми, потому как едва не вынесли мне дверь.
– Да что вы такие нетерпеливые? – проворчав, отправилась я все же открывать.
Встретила там своих знакомых, столпившуюся на пороге семерку, которая была здесь вчера.
– Красавица наша! – распахнул объятья Одар, но я отрицательно замотала головой и отступила в сторону, пропуская их внутрь.
– А мы за твоими великолепными пирогами, – доверительно сообщил Кларисан.
– Ага, надо будет привести сюда мою маму, – пробормотал бородатый Горден, кивнув мне в приветствии.
Его друзья засмеялись, похлопали мужчину по плечу. Сразу же начали хозяйничать, составлять столы, раскладывать свитки и писчие принадлежности, зажигать свечи, хотя льющегося из окон света вполне хватало.
Это что же получалось, сегодня опять нужно готовить? Я вчера устала неимоверно, второй такой же суетливый день не перенесу!
– Что ты стоишь, красавица? – подмигнул мне Одар и заскользил взглядом вниз, довольно замычал. – Ждала меня?
– Нет, – вспомнила, что на мне только ночное платье с халатом и поспешила покинуть своих наглых гостей, чтобы все же дойти до купальни.
– Вот, госпожа, – появилась рядом со мной старушка с кружкой, из которой вверх тянулась тонкая струйка пара.
– Это что?
– Мой особый отвар. Вам сразу же станет лучше. Любую боль снимает за пару минут!
Я скептически осмотрела протянутый мне напиток. Хотела было отказаться, но потом заметила заглядывающего в цель Кофара и вспыхнула от возмущения:
– Ты что здесь забыл?!
– Да-да, нехорошо так себя вести, юноша! – обернулась на него старушка.
– Я просто боялся, что госпожа выгонит тебя, – виновато сказал он. – Простите.
Закрыл дверь. Я снова помассировала виски, и женщина подлетела ко мне ближе.
– Выпейте. А я пока приготовлю вам завтрак.
– Но там нужно растопить печь, еще принести воды. Столько дел…
– Ни о чем не беспокойтесь, мы с внуком все сделаем.
– Нет! – спешно подняла руки. – Не надо, я лучше сама. Кофар если к чему-то прикоснется, то сразу можно выбрасывать, потому что испортит.
Старушка заговорщически улыбнулась. Поправив сползающий платок, сунула мне кружку и сразу улетела. Правда, не успело в моей голове мелькнуть хоть одной мысли, как появилась Ильза и виновато потупила взор.
– Мы все приберем, обещаю, – быстро проговорила она и, развернувшись, скрылась в стене.
Неужели все настолько плохо?
Я бездумно сделала глоток. Подула, потому что отвар оказался очень горячим, и вскоре осушила кружку до дна. Отставила ее на лавочку и начала раздеваться. Кажется, напиток помог. Мне удавалось абстрагироваться от тяжелых мыслей и полностью увлечься процессом.
Напиток какой-то волшебный!
Я больше не задумывалась над произошедшим вчера, даже не расстроилась, когда насчитала у себя лишь четыре монеты. Одну потеряла в лесу, вторую – в таверне, а третью отдала Грэгору на проверку. Почти половина. Может, выбросить?
Рука не поднялась избавиться от платы за проклятую сделку. Я снова спрятала их в лифе платья и вскоре, освеженная и достаточно бодрая, вышла в основной зал, где мужчины уже пили поданный им отвар и что-то ели.
– Хозяюшка, я никогда не ел такого вкусного омлета! – сообщил Горден.
– Потому что твоя матушка…
– Да-да, – перебил он друга. – Ха-ха, очень смешно!
