силах сдержаться.
— Мама…Ее…
— Что ее? Говори понятнее!
— Ранили… — выпалил Зур’дах. — Срочно! Ей нужно помочь.
Драмар нахмурился, и махнул рукой:
— Пошли.
Зашагал он удивительно быстро, особенно по сравнению со своим обычным темпом.
Мальчик, совсем выдохшийся после бега на окраины, еле поспевал за стариком мощно отстукивающим посохом каждый свой шаг.
Старик не спрашивал куда идти. Он и так помнил куда отводил гоблиненка в последний раз.
Возле домов зур уже не было пусто. Теперь зуры повылазили и сидели на ковриках, вполголоса что-то оживленно обсуждая.
Увидев Драмара и мальчика, они как по команде смолкли, и молча провожали их настороженными взглядами до самого дома Айры.
Одного взгляда на них хватило мальчику, чтобы злость вновь вскипела в нем бурным потоком. Однако в тот же миг на плечо легла рука старика.
— Куда? — спросил он.
Зур’дах молча повел его внутрь шалаша.
Мама лежала так, он ее и оставил. Старик тут же отодвинул мальчишку в сторону, с серьезным и озабоченным лицом садясь возле Айры.
Драмар внимательно осмотрел израненное лицо, тело.
— Что это было? — спросил он Зур’даха. — Что ее так погрызло?
Тот в секунду сбегал на улицу и вернулся с остатками личинок.
Драмар грустно покачал головой.
Но сразу встал, и пошел к тем местам, где Айра хранила лекарства. Стал принюхиваться и присматриваться к баночкам, сосудам. А еще через десяток мгновений стал рыться в коробочках с порошками матери. Все необходимое откладывал в сторону. Действовал быстро и уверенно. Будто знал назначение каждого из порошков и мазей.
Зур’дах с надеждой и непониманием смотрел на его действия.
Одно хорошо, одно его подбадривало, — этот взрослый, этот старик, знал что делает, и знал что делать.
Среди висящих под потолком трав, он выбрал несколько пучков, поджег их, и быстрыми резкими движениями стал окуривать лицо Айры.
После, найдя какие-то порошки он стал их смешивать и как пеплом покрыл лицо матери, практические полностью засыпав раны.
Затем нашел какие-то каменные запечатанные бутылочки, открыл, принюхался, и силой раскрыв рот женщины, влил их содержимое внутрь.
Мать закашлялась, но проглотила все. И сразу после этого потеряла сознание. Дамар подкинул в угли новую связку трав ярко вспыхнувшую снопом искр.
Зур’дах вопрошающе уставился на старика, как бы спрашивая, ну как?
— Скверно-скверно… — проговорил Драмар. — Нужно ждать. Может выживет…а может и нет.
— А вот это все… — мальчик обозначил руками лицо.
— Лицо? — старик хрипло и нервно засмеялся. — Много хочешь, если твоя мама выживет, это уже будет чудом. Нет малец, раны после жгучек не заживают.
Очевидно, жгучками он именовал этих мерзких личинок.
— Мне нужно будет посидеть с ней, проследить. А тебе…
Старик выразительно посмотрел:
— Ты тем временем сбегай к знахарке. Нужно взять кое-что для лечения. Знаешь где находится?
Зур’дах отрицательно качнул головой.
Старик за десяток мгновений объяснил куда ему идти, а потом продиктовал мальчику список из трав и снадобий, которые были необходимы для лечения Айры. А после, заставил еще несколько раз мальчишку повторить все продиктованное, пока не убедился, что мальчишка ничего не путает.
— Скажешь старухе, что от старого Драмара, и что я рассчитаюсь позже. Все запомнил?
Гоблиненок кивнул, и в глазах вспыхнула решимость побыстрее выполнить поручение. Мать все еще без сознания лежала на меховой подстилке, а старик уже смешивал новую порцию лекарства из порошков.
* * *
Зур’дах, которому дали важное задание, мигом метнулся к выходу и выскочил наружу.
Холодноватый воздух пещеры значил что настала так называемая пещерная ночь. Растения, мох, бутоны, — расцветали и начинали выделять легкий фосфоресцирующий свет. Пещера погружалась в относительную спокойность. Гоблины конечно продолжали ходить, передвигаться между хижинами, пещерками, продолжали заниматься делами, но во — первых более тихо, а во-вторых менее активно, совсем не спеша.
Идя к знахарке чувствовал только злость и беспокойство. Теперь, когда Драмар сидел возле матери и лечил ее, какая-то часть тревоги за жизнь мамы ушла, но лишь часть.
Зур’дах уже понимал, что невозможно вернуть ее лицо, вернуть все как раньше. Это невозможно. Лицо теперь было страшное и жуткое. Гоблиненок вздрогнул, и попытался прогнать эту пугающую картину прочь из своей памяти.
Половину дороги он шел как в трансе, совершенно инстинктивно и рефлекторно огибая хижины по небольшим тропкам проложенным между ними и подземными пещерами. Дыры были ничем не прикрыты, просто отверстия со ступеньками, ведущими вниз, в которое легко пролез бы взрослый гоблин.
Помня объяснения Драмара, найти жилище не составило труда.
Жила знахарка еще дальше чем изгои, на самом краю, за стоянками ездовых ящеров.
Ее дом, — один из немногих полностью каменных в племени, — окружала ограда, — кольцо сложенных по пояс камней. А внутри этого круга сновало пара ящеров — охранников. Размерами, они были вдвое меньше ездовых, — зато злее раз в десять, да и зубастее к тому же.
Они держались в определенном радиусе вокруг дома, но едва кто — то пересекал невидимую границу, — они бросались на тебя и грозили загрызть. Если конечно вовремя не выйдет хозяйка и не отзовет.
Конечно, опасность эти охранники представляли только для детишек. Взрослый как следует пнет, и не заметит.
Зато от мелких засранцев они были надежной защитой. Малышня могла просто от нечего делать своровать то или иное снадобье, порошок или просто ценный ингредиент. Собственно, об сторожевых ящерах старик предупредил гоблиненка заранее.
Зур’дах подошел максимально близко, и остановился шагах в десяти от круга, за который заходить было нельзя. Располагался дом знахарки шагах в пятидесяти от стены, — в центре этого импровизированного круга.
Граница же, с которой ящеры начинали вести себя агрессивно, — началась внутри круга, — шагах в пятнадцати от края.
Немного помедлив, гоблиненок ступил за каменную черту.
