на шоссе, идущее через джунгли к небольшому городку у подножия гор. — Какого чёрта не предупредил, что появишься? Меня там чуточку убивали, и тут ты вылез, герой хренов.
Инженер молчал, глядя в окно. Плечи его слегка подрагивали, губы кривились.
— Я — труп, — наконец сказал он. — Есть одно незаконченное дело, а потом ты меня пристрелишь.
— Что за дело? — Веласкес съехал на грунтовую дорогу, идущую в объезд.
— У меня дома сидит Филипа Суарес.
— Ты идиот? — Павел вздохнул, дал Эфраиму проложить маршрут и включил автопилот — дорога проходила мимо нескольких поселений на плоскогорье, и в пяти километрах от Ривердейла соединялась с хай-веем. — Зачем ты с ней связался? Это же катастрофа ходячая, от неё одни неприятности.
— Это я теперь — ходячая катастрофа, — Эфраим истерично рассмеялся. — Чёрт, мне всего двадцать шесть, и я его впервые по-настоящему чувствую. Поле. Я купаюсь в этой энергии, Пауль, если бы ты знал, как мне хорошо. Мы заедем за Фи, выпустим её, и потом ты это сделаешь.
— За Фи? Ты что, знаешь её?
— Мы вместе учились. Пауль, отвали, мне немного осталось, дай покайфовать.
— Ты и раньше был с прибабахом, а теперь вообще с катушек съехал.
Пикап промчался по серпантину, выскочил на плоскогорье, по неплохому шоссе добрался до автострады, и через несколько минут в сопровождении мотоцикла подкатил к воротам участка.
* * *
Филипа тщательно обследовала комнату, в которой её оставил бывший приятель.У Эфа перед ней образовался большой долг, который, по её мнению, ему отдавать придётся всю жизнь. Подвальное помещение было монолитным, единственный выход вёл наверх, на кухню, но подъёмник встраивался в потолок, фиксируясь там с помощью ригелей, и опустить его девушка не смогла. Экраны Эфраим закрыл прочным стеклом, она швырнула кресло несколько раз, но только отломила у него ручку и чуть было не вывихнула свою.
— Сволочь, — сказала она с сомнением.
Инженер уехал два часа назад. От Ривердейла до Ньюпорта по прямой было восемьдесят километров, по хайвею — сто сорок, значит, с учётом непростого разговора ждать предстояло ещё минимум час. Поэтому, когда подъёмник пошёл вниз, девушка приготовилась к худшему — этот неуверенный в себе гадёныш передумал.
На подъёмнике никого не было — умный шаг со стороны Эфа, она бы его тут и убила, а наверху он сможет побегать вокруг стола, или выскочить в окно. Филипа встала на площадку, та пошла вверх. Стоило голове девушки показаться на уровне пола, её грубо схватили и вытащили наружу, нацепив на кисти фиксаторы. Четыре руки облапали тело в поисках оружия, не обращая внимания на вопли и угрозы, потом залепили рот гелем.
— Очень неосторожно с твоей стороны, детка, прятаться в Ривердейле, братья Гальяцци не любят, когда шавки Фальков забегают в чужой дом. А ещё они не любят предателей, так что твоему дружку осталось недолго.
Филипу крепко держали двое мужчин в комбинезоне, а на стуле, положив ногу на ногу, сидел Густаво Лурье. Полюбовавшись беспомощной пленницей, он поднялся.
— В машину её.
Филипе накинули на голову светонепроницаемый мешок и выволокли на улицу и бросили на жёсткий металлический пол. Магниты фиксаторов щёлкнули, притягивая девушку к полу, один из похитителей уселся рядом, на сидение, он тяжело дышал и покашливал. Мешок так и не сняли, машина набрала скорость, минут через десять съехала на грунтовую дорогу, тряска передавалась всему телу.
Ещё через десять минут они остановились, Филипу отстегнули, выволокли, и не снимая мешка, потащили по лестнице вниз. На этот раз пол, куда её швырнули, был каменным, зажужжал замок, и наступила тишина. Девушка подняла руки, стащила мешок и огляделась.
В большом помещении царил полумрак, его центр, куда она попала, был огорожен металлической решёткой, отчётливо пахло дерьмом и тухлятиной. В углу клетки кто-то сидел, она подошла поближе, пригляделась — на скамье полулежала женщина. Одна рука у неё была, видимо, сломана, и её не стали лечить, а просто наложили повязку. Опухшее лицо посинело, глаза заплыли, превратившись в щёлочки, но Филипа её всё равно узнала. Это была Лидия Гарсиа, хозяйка Хайята.
* * *
Павел доволок Эфраима до двери, хотя сразу было понятно — в его доме кто-то побывал. Металлическую решётку вырезали, и аккуратно отставили в сторону, замок на двери был высверлен. На грядках с коноплёй и острым перцем потоптались, видимо, осматривая дом снаружи, зато ворота аккуратно прикрыли.
Филипы внутри не было, Эфраим включил запись с камер, она шла до того момента, как возле дома припарковался чёрный микроавтобус.
— Кто это был? — Павел осмотрел подвал, вылез обратно.
То, что у инженера есть свой дом с секретной комнатой, он знал — Эфраим привозил сюда несколько раз Тамсин, боевика Фернандесов, и не удержался, похвастался. Тамсин рассказала Эмми, водителю Нины, а та — Веласкесу, точнее говоря, пыталась заставить его приревновать.
— Не знаю, — Эф сидел, привалившись к стене, и пытался заставить правую руку двигаться. — Давай, дружище.
— Что?
— Пристрели меня, или лучше сверни шею, а потом отрежь голову, а то я могу восстановиться. Я уже час без браслета, как думаешь, у меня есть шансы? Это риторический вопрос, если ты не понял.
— То есть ты предлагаешь мне одному искать твою подружку?
— Она не моя. То есть, мы только один раз. Чёрт. Она хотела тебя нанять, оставила деньги, они здесь, в столе. Видишь сучок? Нажми его и поверни против часовой стрелки.
Павел так и сделал. Столешница сдвинулась вбок, в углублении лежала пачка пластиковых прямоугольников. Ровно сорок штук.
— Она хотела тебя нанять, — Эфраим закашлялся, с каждым толчком воздуха задыхаясь, — чтобы ты нашёл Светлану Крамер. Но раз деньги у меня, я тебя нанимаю, спаси Филипу Суарес. Найди и вытащи её, если она жива. Четыреста тысяч, возьми их. И чип, там коды к этому дому, и к моему хранилищу в Тампе. Всё, я всё сделал как она просила, чип отдашь Нине, Эмми разберётся. Пауль, я не хочу быть подопытным кроликом, сделай это быстро.
— Хорошо.
Павел подошел к Геллеру, примерился, зажал голову между ладонями.
— Готов?
* * *
Филипа осторожно дотронулась пальцами до щеки Лидии. Та вздрогнула, засучила ногами, пробуя отодвинуться, и завыла, словно раненое животное. В едва заметных глазах даже проблеска разума не было, только страх и тоска. Маг схватила её за руку, стащила с себя
