рта Клейна подрагивает, словно у меня прозрачная голова, и он может читать мои мысли, как книгу.
— Привыкай к тому, что я джентльмен, Пейсли.
— Дай угадаю. Так тебя воспитала мать?
— Да, но еще и потому, что ты заслуживаешь такого обращения.
Вместо того чтобы поблагодарить, как следовало бы, мой взгляд падает на пол. Я не знаю, как быть перед комплиментом, сказанным так дерзко.
Возможно, Клейн чувствует мое беспокойство, потому что продолжает говорить.
— Мне еще многое нужно узнать о тебе, Пейсли. Как насчет субботы, перед моей сменой? Я приду.
Меня охватывает волнение.
— В субботу подойдет.
На нас опустилась тишина, пока он не указывает мне на дверь.
— Я никуда не уйду, пока ты не окажешься внутри и я не услышу, как поворачивается твой замок.
Я борюсь с улыбкой.
— Значит, если я войду внутрь, но забуду запереть дверь, ты будешь…
— Спать на крыльце.
Я хихикаю. Он не может быть серьезным. Это говорит его поэтическая, писательская душа.
— Не волнуйся, Мастер Слова. Я позабочусь о том, чтобы ты выспался.
Открыв дверь, я захожу внутрь и оборачиваюсь.
— Спокойной ночи, — говорю я, придавая своему голосу дополнительную нотку.
Клейн издает один тяжелый выдох через сомкнутые губы.
— Спокойной ночи.
Дверь закрывается. Скрывшись из виду, я прижимаю руку к груди и испускаю задержанный вздох, одним длинным и медленным потоком. Голова опускается, мышцы расслабляются. Натянутый канат из умственного и эмоционального напряжения, по которому я хожу с Клейном, можно сравнить с…
— Пейсли.
Его голос доносится из-за двери, заставая меня врасплох настолько, что я удивленно вскрикиваю:
— Да?
— Запри дверь, — он звучит озадаченно.
Ухмыляясь про себя, я протягиваю руку и громко щелкаю замком.
Ночь становится тихой, а затем рычит двигатель его машины.
Ошеломленная, я добираюсь до своей комнаты и ложусь на кровать, уставившись в потолок.
Клейн, который, как я считала, никогда не смотрел в мою сторону в том классе, где мы учились вместе, помнит, как я высыпала пакетик с M&Ms на бумагу и разложила их по цветам.
Почему, спустя столько времени, он сохранил эту несущественную деталь?
И почему, ох, почему, мне нравится, что он это сделал?
ГЛАВА 13
Пейсли
Клейн приезжает в субботу днем в 3:55.
Он, как всегда, в джинсах, но на этот раз его футболка лесного зеленого цвета. Это подчеркивает цвет его глаз, и мне приходится приложить немало усилий, чтобы не заглянуть в них слишком глубоко.
— Ты опять рано, — говорю я, придерживая открытую дверь.
Одна рука спрятана у него за спиной, и когда я отклоняюсь влево, чтобы посмотреть, что он там прячет, он сворачивает вправо.
— На пять минут раньше — это вовремя.
— Кто сказал? — я сдерживаю улыбку, изгибающую мои губы.
— Полиция времени, — он покачивается на пятках ботинок, приподнимая брови. — И знаешь что?
Я прикусываю часть плоти внутри нижней губы.
— Ты шериф?
Клейн делает обиженное лицо.
— Ты украла мою реплику, — он вытаскивает согнутую руку из-за спины. С преувеличенным восторгом он протягивает пакетик конфет «Лаффи Таффи». — Может, это компенсирует мою недооцененную пунктуальность.
Я беру его и отступаю в свой дом, борясь с чувствами, такими же липкими и приторными, как содержимое пакета.
— Это неплохая отправная точка. Присаживайся, — говорю я, ведя его в гостиную и усаживаясь на один конец дивана. Я жестом указываю Клейну на противоположный конец.
— Тебе все еще нравятся эти конфеты? — спрашивает он, проходя мимо меня, чтобы добраться до места, на которое я указала.
— Угу, — я стараюсь, чтобы мой ответ был беспечным. Что от этого маленького акта доброты сердце не щемит. Здесь не на что смотреть, ребята.
Клейн пытается уместить свою высокую фигуру на моем диване. Он поворачивается и обвиняюще смотрит на мои подушки, когда они мешают ему удобно расположиться. Он пихает одну из них локтем и спрашивает:
— Почему у тебя их так много?
— Потому что они мне нравятся.
— Хмф, — ворчит он.
— Итак, — я поднимаю ноги и подтягиваю их под себя. — С чего бы нам начать?
Я изящно забираюсь в пакет с конфетами, как будто ем их только из вежливости. Но с моим телом другая история. Я не ела «Лаффи Таффи» целую вечность, и уже чувствую на языке вкус его приторности и искусственного ароматизатора.
Клейн достает из заднего кармана сложенный лист бумаги.
— Ну, — разворачивая его, он слегка замешкался, бросая на меня обеспокоенный взгляд. — Я составил список вещей, которые я должен знать о своей девушке.
Я спокойно киваю, но внутри стараюсь не сходить с ума. Почему мне так нравится, что он составил список? Я засовываю в рот конфету со вкусом клубники. Сахар восхитительно ударяет по моим вкусовым рецепторам.
Я протягиваю руку за списком.
— Можно взглянуть?
Он кладет его на мою протянутую ладонь.
Музыкальные предпочтения
Песня для караоке
Метод релаксации
Любимая еда
Прочистив горло, я подавляю чувство нехватки воздуха и говорю себе, что это всего лишь организованность Клейна. Не добрый, милый или заботливый. Организованный.
Он выхватывает у меня из рук список и достает из кармана маленькую серебряную ручку. Открутив ее, он кладет бумагу на бедро, держа ручку наготове.
Я сдерживаю ухмылку. Опять. Мне часто приходится это делать с ним.
— Ты боишься, что не запомнишь мои ответы?
Он качает головой.
— Я люблю учиться.
— Точно.
Я помню это в нем. То, как он облокачивался на парту в классе, его темно-русые волосы падали ему на лоб. Иногда кончик его языка высовывался из уголка рта, когда он сильно сосредотачивался.
Я сажусь прямо, вытягивая ноги из-под себя, потому что колени начинают болеть.
— Ответ на первый номер: все, что находится в списке хитов.
Клейн уставился на меня.
— Что? — спрашиваю я с вызовом.
— Ужасный ответ, — гримасничает он. — Нам придется немного поработать над твоим музыкальным вкусом.
Я прикладываю ладонь к груди, притворяясь оскорбленной.
— Мне нравится то, что мне нравится.
— Я добавлю в наш контракт «Расширить музыкальный кругозор Пейсли».
Я вздергиваю бровь.
— Тот, который ты подал в Департамент контрактов?
— Бюро контрактов, — поправляет он.
Я начинаю смеяться, но затем подавляю смех кашлем.
— Можешь посмеяться над моей шуткой, Пейсли, — его голос становится более хриплым, подбородок опускается в мою сторону. — Это разрешено.
О-окей. Нам нужно вернуться в нужное русло.
— Я запомню это на следующий раз.
Опустив взгляд на бумагу, я спрашиваю:
— Что было следующим?
Ему не нужно смотреть на бумагу. Он уже знает.
— Песня для караоке.
— Легко, — я откидываюсь на диванную подушку. — She's In Love With A Boy Триши Йервуд[xxxvi].
— Никогда о ней не
