добрый урожай и прими это дар, — старик рубанул серпом по пучку травы колоски цветочки и ягодки рассыпались по помосту, но большая их часть упала в небольшое вырубленное оконце на которое я не обратил внимания сразу. По поверхности озера пошла мелкая рябь хотя ветра не было. По толпе селян прошёл одобрительный гул, дух озера явно принял дар.
— Пошли богатый приплод скоту нашему и прими этот дар, — старику уже передали пару кур и молодого испуганно повизгивающего поросенка. Новый взмах серпом струйки крови пролились на помосте. Почуяв кровь поросенок испуганно затрепыхался, но не тут-то было. Старик знает то делать и видимо ему этот ритуал не в первой. Еще мгновение и к крови птиц добавилась кровь сигалетки. Толпа замерла в ожидании, как только суета и трепыхание животных стихли по поверхности озера, прокатилась очередная волна в этот раз сильнее. На берегу снова загомонили. Я уже начал догадываться то будет дальше. Голоса стихли в одно мгновение. На помост вывели связанного парня с повязкой на глазах и кляпом во рту. Он покорно брел почти не сопротивляясь. Парня сопровождали трое крепких мужиков. Чуть поодаль плелась старуха она то и дело заламывала руки и срываясь на крик что-то повторяя. Это был единственный голос в молчаливой толпе даже птицы перестали щебетать в ветвях ближайших деревьев.
— Не мог Васян сотворить такое, — причитала старуха; — это Марьяшкины родии на нас обиду затаили и клевещут. Сами девку сгубили, а Васян под руку попал. Не мог он я мать, я сердцем чувствую.
— Дух Озера все скажет, — выкрикнул кто-то из толпы.
Парню сдернули повязку, и он ошарашенно заморгал и завертел головой. Он силился что-то сказать, но кляп ему явно мешал.
Старик воздел руки к озеру и произнес; — Дух Озера скажи убивал и насильничал Васян Марьяшку из Грязнухи.
Произнеся это, старик провел серпом по запястью парня, и струйка крови устремилась на помост. Вода в озере взволновалась и знакомый голос пророкотал над водной гладью.
— Виновен. Кровь за кровь, жизнь за жизнь.
По толпе прошел уже не просто рокот, а целый шквал голосов. Пленник упал на колени и зарыдал. И в противоположность ему замолчала старуха. Попыток бежать он уже не делал, прямо под ногами у него медленно растекалась желтая лужа. Виновного подняли и привязали к деревянной конструкции ловко крутанув невидимый из-за толпы рычаг, тело перевернулось и теперь преступник висел вниз головой точно над прорубленным окошком вода на озере стала ровной как зеркало отражая голубое небо и редкие белые облачка и только в небольшом отверстии на помосте вода бурлила и клокотала будто в кипящем котле.
Старик снова протянул руки и полу-распевно произнес.
— Кровь за кровь.
— Кровь за кровь! — повторила толпа.
Взмах серпа и из рассеченного бедра кровь по телу устремилась в воду.
— Кровь за кровь! — снова повторил старик еще громче.
— Кровь за кровь!!! — отозвалась толпа. Взмах и по рассеченным рукам кровь заспешила в озеро.
— Жизнь за жизнь! — выдохнул старик, что есть силы в голосе его звучало благоговение и страх.
— Жизнь за жизнь!!! — взревела толпа. Кричали и плакали все от стариков и суровых мужиков до малых детей. Я рыдал и вопил вместе со всеми. Последний взмах и мертвая тишина. Охнула старушка, схватившись за сердце одобрительно кивнули мужики на помосте. И только затихающие хрипы из перерезанного горла звучали на берегу. Кровь какое-то время стекала бурным ручьем, а потом постепенно ее поток иссяк.
Старик обернулся к стоявшим на помосте мужчинам, — вы видели правосудие, вы спокойны. Ваша месть свершилась?
— Наша дочь и сестра отмщена, ответили мужчины и медленно спустились на берег.
Молчаливая толпа двинулась по тропе в сторону видневшихся за деревьями полей. Все эмоции будто высосали из них. Только вечером скорее всего селяне прейдут в себя.
На берегу остались двое не считая меня. Сгорбленная резко постаревшая старуха и богатый старик на помосте.
— Анна, к тебе и твоему роду у нас теперь нет ни каких претензий, — старик протянул ей серп; — это приколоти в доме на самое видное место. Десять лет пусть висит он и напоминает всем вошедшим в дом, что семья, здесь живущая породила душегуба, чтоб каждый помнил и видел.
— И у меня к тебе обиды нет Тит Лукич, — старуха приняла кровавый дар и завернула его в головной платок.
Над тихой водной гладью зазвучал голос Духа, — помост сожгите, а пепел развейте над полями. Тела придайте земле. Следующие три дня воды мои будут целебными. От многих хворей излечить смогут. Я все сказал…
* * *
Я будто вынырнул с огромной глубины чужих воспоминаний. Состояние было такое будто это были мои собственные воспоминания. Так вот он какой Дух Озера целый культ себе соорудил. Что же он хочет заполучить? Крови жертв ни чего подобного у нас нет. Я мысленно позвал Трёхглаза. И вскоре все мои товарищи по «кисти» внимательно слушали мой короткий дословный пересказ. Я постарался не упустить ни одной детали.
— Ну у кого какие есть варианты? — подвел итог моего рассказа наш предводитель.
— Я думаю это серп, — предположил Уголёк; — остальное все слишком тленно и могло давно сгинуть. Сгнить. Рассыпаться. А лезвие серпа из хорошего металла может хранится долго. Висит где-нибудь на стене, а мы его и принесем.
— Не забывай, что серп могли и во то либо другое перековать, — предположил Трёхглаз.
— Помост сожгли, серп унесли далеко в деревню, может останки преступника? — выдвинул я свой вариант, хотя идея с серпом была самой реалистичной.
— Ы. — разъяснил ситуацию один из наших «умников»
— Небольшая веточка мяты в кипящий чайник, вот то нам нужно для настоящего ароматного чая, — отозвался Повар.
— Пока мы не рассмотрим все воспоминания делать поспешные выводы не будем, хотя идея с серпом мне тоже понравилась, тем более серп как ритуальное орудие культа может содержать в себе огромную силу.
— Завтра продолжим расследование. Половинка это ты здорово с ядром памяти придумал. Ледышка. Хм.
— Смотри как заговорил, — хихикнул Уголёк; — прям детектив. Расследование, поиски.
Я за разговором и не заметил, как вышел на берег поросшего камышом и рогозом озера. О том, что вода где-то рядом мне уже давно сообщили мои кости. В близи большой воды суставы у нас становятся более вялые будто ватой замотанные. Как итог все движения чуть замедляются. Со стороны этого почти не заметно, но близость воды скелеты чувствуют всем своим телом.
— Я у озера, — отозвался я, прерывая спор о том, кто лучше Шерлок Холмс или Эркюль Пуаро.
