дрожь пробегает по моему позвоночнику, когда тепло окутывает мою спину, и горячие слова проникают в мои уши.
— Скучала по мне, жена?
Глава 10
Саша
Я не хочу этого, но все мое тело погружается в состояние шока.
Знаю, потому что дыхание превращается в рутинную работу, о которой мне приходится напоминать себе, и даже тогда оно становится прерывистым и сбивчивым.
Я знаю, потому что на моей коже появляются мурашки, которые воспламеняются от близости его тепла. Неважно, что с момента нашей последней встречи прошло более двух месяцев.
Единственная встреча.
Несколько слов.
Его присутствие.
И словно мы и дня не провели порознь.
Мое глупое мертвое сердце колотится, словно пытаясь восстать из пепла.
Я неделями ждала этого момента, момента, когда мне придется столкнуться с единственным мужчиной, которого я когда-либо любила. С мужчиной, которому я отдала свое сердце на серебряном блюдечке, а он лишь раздавил его в своей ладони.
Но я никогда не думала, что меня будет трясти от эмоций, как это происходит сейчас.
Гнев.
Предательство.
Ненависть.
Но больше всего — гребаное разочарование, застрявшее у меня в горле.
Мне кажется, что в последнее время со мной творится что-то неладное, поскольку я испытываю все эти сильные чувства, которые больше не дают мне спокойно спать.
И все это из-за него.
Мужчины, который непринужденно стоит позади меня и имеет гребаную наглость называть меня своей женой.
Его гребаная жена — Кристина, не я.
Я разворачиваюсь и одновременно отскакиваю назад, поднимая винтовку и целясь в него.
Я ожидаю, что он в ответ выставит свой пистолет. В конце концов, даже если это засада, Максим уже сказал ему, что я приду за его жизнью.
Такие, как Кирилл, не думают, что смерть распространяется на него. Он прожил всю свою жизнь, обманывая ее и манипулируя ею в своих интересах.
Питая Мрачного Жнеца множеством жизней, он снова и снова умудряется вырваться из его лап.
Поэтому, когда я вижу, как он просто стоит на месте, засунув одну руку в карман, а другая беззаботно болтается на боку, я ошеломлена.
Нет ни оружия, ни намека на то, что он собирается его использовать.
Так же, как только что его голос вторгся в мое ухо, его присутствие делает что-то намного хуже.
Теперь мне кажется, что я не видела его целую вечность.
В полумраке его лицо выглядит более суровым, а челюсть — более заостренной. В его обычно безэмоциональных глазах, поблескивающих из-под очков, заметен едва уловимый блеск, но рот остается в нейтральной линии.
Щетина покрывает его щеки, и это добавляет слой таинственной опасности к его и без того ужасающему образу. Пиджак натянут на его плечи, но похоже, что он немного похудел.
Его взгляд изучает меня от ног до лица, не обращая внимания на оружие, которое я направляю на него. Я не отвожу взгляд, даже когда на его губах появляется улыбка.
Кирилл не из тех, кто улыбается — по крайней мере, не искренне — поэтому быть свидетелем этой его версии заставляет желчь подниматься к моему горлу.
— Это действительно ты, — в его голосе звучит то, что можно описать только как… благоговение. Неверие, может быть.
Нет. Облегчение.
— Ты думал, что избавился от меня? — огрызаюсь я, не в силах контролировать всепоглощающую ярость, наполняющую мои вены.
Как он смеет выглядеть нормально после того, как разнес мой мир вдребезги?
Как он смеет смотреть на меня так, когда я вышла за него замуж после того, как он стоял у алтаря с другой?
Я не ожидала, что он будет испытывать эмоциональный беспорядок, как я каждую гребаную ночь, но я, по крайней мере, надеялась, что он будет немного потрясен.
Поубавит гордость.
Что-нибудь.
Что угодно.
Я не получаю абсолютно ничего.
— Тебе не повезло, что я не умерла в тот день, когда ты послал людей взорвать коттедж.
Он хмурит брови.
— О чем ты, блять, говоришь? Зачем мне посылать кого-то убить мою жену?
— Чтобы у тебя могла быть вторая жена.
Он смеется, звук в лучшем случае смутно веселый.
— Саша… Саша... Твоя проблема в том, что ты всегда воспринимаешь все слишком серьезно и за чистую монету, — он достает руку из кармана, и я напрягаюсь, думая, что это оружие, но он поднимает ее, чтобы я могла видеть.
Что-то сверкает в воздухе, и мои губы раздвигаются, когда я вижу кольцо, которое я надела ему на палец во время нашей фиктивной свадьбы.
Почему оно у него?
Нет. Это еще одна его тактика, чтобы дестабилизировать меня. Свести меня с ума больше, нежели я думала, что это возможно.
— Ты моя жена.
Я фыркаю, чувствуя, как мое выражение лица закрывается, пока оно не становится слишком напряженным, чтобы говорить, но я заставляю себя произнести слова.
— Если ты думаешь, что я поведусь на это, то ты действительно переоценил свои возможности, Кирилл. Какой позор. Похоже, твоя новая должность и жизнь лишили тебя критического мышления.
— Что-нибудь да произошло, верно, но это не моя новая должность и не моя новая жизнь, — он делает паузу и смотрит на меня так, как будто именно он, тот кто обижен. — Это была твоя фальшивая смерть. Ты довела меня до этого, но впредь такого не повторится.
— Ничего уже не повторится. Как я уже сказала, я убью тебя сегодня. За все, что ты сделал не только со мной, но и с моей семьей, я намерена отомстить.
— Неужели ты это сейчас сделаешь? — его тон звучит спокойно, задорно, в то время как он делает шаг вперед.
Я приподнимаю винтовку, мои руки тверды.
— Ни шагу, или я тебя пристрелю.
— Сделай это, — он постукивает себя по груди. — Прямо сюда, чтобы на этот раз это было смертельно.
Мой подбородок дрожит. Что, черт возьми, он делает?
Это другая тактика? Попаду ли я в засаду Виктора или кого-то другого, кто прячется в кустах?
Попытается ли он обезоружить меня или застрелить из спрятанного пистолета?
Я крепче сжимаю винтовку, палец нависает над спусковым крючком.
— Я на это не куплюсь.
— На что? Ты сказала, что застрелишь меня, а я говорю тебе сделать это.
— Это все, что ты можешь сказать в свое оправдание?
— Я не знал, что здесь есть возможность оправдываться.
— Не издевайся надо мной, Кирилл! — я тяжело вдыхаю и выдыхаю
