— Все?
— Все, — подтвердил он.
Боже.
— Что случилось? — Знаю, что не должна спрашивать, но ничего не могу с собой поделать.
Всё ещё стоя в центре скудно обставленной гостиной, он почесал уголок рта, возможно, раздумывая, чем поделиться.
— Очень трагическое событие, о котором, наверное, лучше поговорить в другой раз.
И… не поделился. Ладно. Я не хотела давить, поэтому не стала расспрашивать. Очень хорошо понимала, что нет желания снова переживать болезненные воспоминания.
— И что теперь? — спросил он.
Громкое шипение эхом разнеслось по комнате.
Взгляд Томмазо забегал туда-сюда.
— Что это?
— Моя кошка, Битча.
Его брови сошлись на переносице.
— Ты назвала свою кошку Сучкой?
А как ещё? Я спасла её от смерти, но она ненавидит меня каждым волоском на своём теле.
— Всё сложно. Но мои цыплята дружелюбны. Хочешь с ними познакомиться?
— Они шипят, как демоны из ада?
— Нет. Они кудахчут, и это больше похоже на «квоо-квоо-квоо». Думаю, потому что им всё время холодно.
— Могу спросить, почему?
Нет, не может, потому что тогда мне пришлось бы объяснить, что они без перьев из-за стрессового состояния, вызванного бесчеловечным обращением. И что я пыталась связать им свитера и обогреть курятник, но они только разрывали свитера на части, и обогреватели напугали. Мой следующий большой проект — построить маленький курятник с центральным отоплением и кондиционером.
— Может, мне стоит закончить показывать тебе гостиную, — произнесла я. — Тогда можем подняться наверх в мою спальню.
Он бросил на меня взгляд. Сексуальный взгляд. Но, всё, что он делал, было сексуально. Даже то, как просто стоял, абсолютно ничего не делая, в своём элегантном чёрном костюме, с растрёпанными чёрными волосами и загорелой кожей. Такой возбуждающий. Возможно, пригласить его было ошибкой. Мне уже нравилось видеть его в своём доме, будто он каким-то образом принадлежал моей жизни. Но это глупо. Мы только познакомились. И всё же я пригласила его посмотреть, как сплю у себя дома. В этом нет ничего странного.
«Заткнись», — сказала я себе. Он же согласился
— Я имела в виду, посмотреть, как я сплю, — наконец, уточнила я.
Он кивнул.
— Да. Сон. Но сегодня ты ударилась головой и не ела. Позволь приготовить тебе ужин, прежде чем спать.
Он предложил приготовить. Учитывая его изысканный, мужественный образ и очень дорогую одежду, не думала, что он ещё и кулинар. Сексуально!
— Я в порядке. Точно. О, но ты, — произнесла я, закатив глаза, — ты, наверное, голоден. Давай я что-нибудь приготовлю.
— Я не дам усталой, раненой женщине, попросившей меня о помощи, прислуживать мне.
— Но ты же гость. Было бы неправильно…
Я замолчала, когда он снял пиджак и галстук, бросив их на спинку бежевого дивана, прежде чем закатать рукава тёмно-синей рубашки.
Я проглотила комок в горле, глядя на его мускулистые предплечья.
— Или дам… — прохрипела я, — тебе готовить.
Он улыбнулся.
— Просто покажи мне кухню.
— Прямо с-с-сюда…
Он последовал за мной через столовую, и меня охватило странное головокружительное ощущение. Затем, всего на мгновение, я почувствовала на себе его взгляд, будто мы касались друг друга, но… это не так. Какого чёрта? Я остановилась, не в силах сделать вдох, повернулась и посмотрела на него. Ощущение снова пронзило меня сильнее. Он стоял в трёх футах, но с таким же успехом мог бы голым телом прижиматься ко мне
— Ты в порядке? — спросил он.
Я отрицательно мотнула головой.
— В чём дело? — Он бросил настороженный взгляд через плечо, затем через другое, прежде чем снова повернуться ко мне.
— Кто ты, Томмазо?
— Что ты имеешь в виду?
— Почему у меня такое чувство, что ты не тот, кем кажешься?
— Потому что я не такой.
Я ждала продолжения.
Он неодобрительно покачал головой.
— Ты просишь меня рассказать всё, дорогая Шарлотта, но сама не совсем откровенна. Верно?
Ладно, поехали. Я вздёрнула подбородок и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Безумие хотеть открыться мужчине, которого я не знала, но что-то внутри продолжало твердить: Сделай это! Сделай это!
— Я держу людей на расстоянии, потому что боюсь.
— Боишься?
— Не людей, а…
Он потянулся и сжал мою руку.
— Шарлотта? — подтолкнул он.
— Я боюсь монстров. — Боже, я говорю как ребёнок, который насмотрелся фильмов ужасов. Совершенно смехотворно. Только он не смеялся.
— Ты о кошмарах, — сказал он.
— Думаю, они мне так часто снятся, потому что настоящие. — Я знаю, что они настоящие.
Выражение его лица не изменилось. Ни капельки.
— Возможно, так оно и есть.
— Так… так ты веришь, что они существуют? — спросила я.
— Конечно.
Не могу в это поверить.
— Их называют республиканцами, — добавил он.
— Что? — фыркнув, я толкнула его.
Смеясь, он вскинул руки.
— Прости. Я имел в виду демократов.
— О Боже. — Я повернулась и направилась на кухню. — Придурок.
— Шарлотта, я пошутил, чтобы поднять настроение и помочь расслабиться. Но я верю тебе. Действительно верю.
— Точно. — Я вошла на кухню, стараясь не терять хладнокровия. — Знаешь, на мгновение мне показалось, что я могу тебе доверять. Но очевидно, что недосып так действует на меня.
— Ты можешь мне доверять. Я столкнулся с изрядной долей проблем и боли. И, как и ты, хочу преодолеть всё. Может быть, именно это и свело нас вместе.
В его тоне нет ни капли страха, нытья или отчаяния. Он говорит о своём прошлом так, словно это гора, на которую он хотел взобраться своими мужественными руками и ногами, и когда
