он доберётся до вершины, он выбьет дерьмо из этой горы и назовёт своей сукой. В то время как…
— Я просто пытаюсь выжить, Томмазо. — И не чувствовать себя идиоткой из-за принятия правды о том, что действительно напугало меня.
Он улыбнулся.
— Тогда позволь приготовить тебе ужин, Шарлотта. С этого лучше начать.
Чёрт, а он хорош. Такой обаятельный.
— Ты всегда добиваешься своего? — спросила я.
— Нечасто. — Он обошёл меня и направился к холодильнику. — А теперь давай посмотрим, что у Шарлотты в холодильнике.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
— Это. Это… Потрясающе, — сказала я, накалывая кусочек прошутто, мой любимый для сэндвичей, смешанный с самыми сливочными спагетти, которые мне доводилось пробовать в жизни. До неприличия вкусно, и я чувствовала себя так, будто должна надеть вечернее платье с блёстками и причудливо уложить волосы.
Но на мне неприглядные леггинсы цвета хаки и белая футболка.
«Очаровательно».
Самое смешное, что на самом деле я не чувствую себя неловко. Уже много лет назад я перестала прихорашиваться или делать себя по-девчачьи милой. Да, я мылась, причёсывалась и всё такое, но старалась убавить сексуальность. К сожалению, это не имеет большого значения. Мужчины на работе так и пристают, что странно. Я обычная женщина. Не уродливая, но и не безумно сексапильная. Просто… нормальная.
— Импровизированная версия рецепта моей матери, — сказал Томмазо, пристально наблюдая за мной через угольно-серый гранитный стол.
— Ты был близок с ней? — Я откусила ещё и запила глотком вина, которое приберегала для особого случая. В моём мире, ужин с непостижимо великолепным мужчиной, особый случай. Томмазо ощущался, как глоток свежего воздуха, смешанного с солнечным светом. Он кивнул, но не стал вдаваться в подробности. — Я потеряла мать около двух лет назад, — призналась я. — Погибла в автомобильной аварии. Она была безумной и не должна была садиться за руль. Она въехала на машине прямо в телефонный столб, разогнавшись до девяноста. Я по сей день спрашиваю себя, убегала ли она от чего-то или просто не осознавала, как быстро ехала.
— Мне жаль, — тихо сказал он. — У тебя есть ещё кто-нибудь из семьи? И прежде чем спросишь, да, это один из моих десяти вопросов. — Вопрос номер два.
— Две кузины в Кливленде.
— И всё? Больше никаких родственников? Нет, это не входит в мои десять вопросов.
— Честно, только Сэди и Нелл, мои кузины.
— А их родители? — он спросил.
— Технически, тётя Клэр, близняшка матери, пропала без вести, но она считается мёртвой. Отец Сэди, дядя Чак, оказался сумасшедшим, жестоким преступником или что-то в этом роде, поэтому тётя Клэр сбежала. Самое ужасное, что она оставила Сэди и Нелл.
Странно, моя мама однажды показала мне фотографию Сэди, и мы действительно похожи. Настолько, что, будучи моложе, я фантазировала, что она моя сестра-близнец.
Нет, быть единственным ребёнком неплохо, мама, работая в городе финансовым аналитиком крупного банка, прежде чем свихнулась, определённо переборщила с игрушками и одеждой. Лишь на семье не станешь экономить.
— Как трагично для кузин. Ты разговаривала с ними? — спросил он.
Отрицательно покачав головой, я продолжила:
— Хочу. Действительно хочу, но боюсь.
— Что они будут похожи на своего отца, — догадался он.
— Да. Но недавно узнала, что Сэди переехала в Лос-Анджелес, меня пригласили на какую-то вечеринку, на которой она должна присутствовать, я и не планировала приходить, пока сумасшедшая женщина, Симил, не нашла меня и не убедила, что если пойду, то встречу идеального мужчину. Она утверждала, что знаменитая сваха. Честно говоря, повторяя историю вслух, я теперь понимаю, какое это безумие. Будто я находилась под каким-то странным влиянием после разговора с этой женщиной.
Я ожидала, что Томмазо посмеётся, но он выглядел заинтригованным.
— Та вечеринка, на которой присутствовал Андрус.
— Да. Я всё ещё думала, довольно странно, что они знают друг друга, но узнала, что этот мир полон странностей.
— Что ж я рад, что ты оказалась не с ним. Ты заслуживаешь мужчину, который будет предан тебе и только тебе.
Я на мгновение уставилась на него, представив, что Томмазо проводит отпуск в Тоскане или, что лучше, на каком-нибудь уединённом девственном пляже с белым песком и прозрачной бирюзовой водой. Он лежит рядом со мной в огромном гамаке, пока потягиваем пина-коладу, нет, лучше ледяное пиво с ломтиком лайма и смотрим на океан.
Я мысленно вздохнула. Кого, чёрт возьми, я обманываю?
— Я была бы счастлива с мужчиной моего возраста, не женатого, не имеющего долгов и который достаточно хорош в постели. — Я закрыла рот руками. — Я сказала это вслух, да?
Томмазо рассмеялся своим гипнотически глубоким мужским смехом, и мне показалось, что он покрыт тёплой липкой карамелью. Такой вкусный.
— Да, — сказал он, обводя пальцем край своего бокала.
— Такая женщина, как ты, не должна снижать планку.
Лесть поможет везде.
— Так думаешь, мне следует установить планку тут? — Я подняла руку над головой.
— Выше.
Я потянулась немного выше.
— Тут?
Он указал прямо в небо.
— Немного выше, милая.
Я покосилась на него.
— А ты случайно сам не где-нибудь там, наверху?
Он ухмыльнулся.
— Улавливаешь, да?
— У кого-то огромное эго, — широко улыбнувшись, сказала я. Не возможно не насладиться тем, каким он казался уютным. Как будто его сила и мужественность излучались откуда-то глубоко. Он игриво пожал плечами и сделал глоток вина.
А моё сердце затрепетало в груди. Что такого в этом мужчине, что заставляет меня чувствовать себя такой непохожей на себя, смелой, страстной и бесстрашной?
— Итак, Томмазо, скажи, помимо того, что ты считаешь себя идеальной добычей, как тебе нравится проводить время?
— Обыкновенно. — Он жадно уставился на меня через стол. У меня сложилось впечатление, что его мысли заняты
