наверняка действительно продали, но это не значит, что Вика не может прятаться там. Да и вообще, кто знает, что произошло с домом за эти годы. Нет, это обязательно нужно проверить…
Едва за окном рассвело, Лёша тихо поднялся и, одевшись, выскользнул из дома, прижимая руку к ране на голове. Она ужасно болела и опять начала кровоточить, но он старался не обращать на это внимания. Потрепав по холке рыжего Бима, он вышел со двора и огляделся. На улице было холодно, вокруг стелился туман. Поёжившись, парень быстро зашагал вдоль домов. Пройдя несколько метров, он увидел на одном из домов табличку «Первомайская, 1» и повернул. В отличие от города, где иногда невозможно найти нужный дом из-за путаницы в номерах, здесь все дома шли строго по порядку. Уже через десять минут он остановился у ворот с большой нарисованной цифрой восемнадцать.
Этот дом ничем не отличался от соседних, был таким же нарядным и ухоженным. Стены, выложенные по краям оранжевыми кирпичиками, большие резные ставни, аккуратно покрашенное крыльцо и вытоптанная дорожка к нему.
Поколебавшись пару минут, Лёша всё же открыл скрипучую калитку и шагнул во двор. О том, что дома никого нет, свидетельствовал большой навесной замок на двери. Особо не скрываясь, Лёша прошёлся по двору и разочарованно замер у крыльца. Глупая была всё же идея идти сюда. Ну зачем бы Вике прятаться здесь?
Для очистки совести он обошёл вокруг дома, поочерёдно заглядывая в окна. В комнатах стояла мебель явно советского производства, но рядом с ней имелись и предметы современного быта, немного дико смотрящиеся друг с другом. Например, тумбочка. Такая же когда-то была в доме его бабушки в деревне. И новый плазменный телевизор на ней. Или буфет, огромный, выкрашенный белой краской, с множеством ящиков и полок. И на одной из этих полок — супернавороченная микроволновка.
Тяжело вздохнув, Лёша оторвался от созерцания чужого жилища и уже собрался уходить, как почувствовал уткнувшееся ему в спину дуло…
— Стой, паршивец! — раздался сзади злой женский голос. — Подними руки вверх!
На мгновение растерявшись, Лёша решил всё же подчиниться и, подняв руки, медленно обернулся.
Позади него стояла низенькая женщина в накинутой прямо поверх ночнушки куртке и резиновых сапогах на босу ногу. На голове топорщились совершенно седые волосы, накрученные на бигуди. Она выглядела бы смешно, если бы не держала в руках самое настоящее ружьё.
— Вы ружьишко-то опустите, — улыбнулся ей Лёша, — а то ещё выстрелит ненароком.
— А пущай и выстрелит! — подбоченилась женщина. — На одного негодяя меньше станет!
— Ну вас же посадят, — напомнил ей о законе Лёша, по-прежнему держа руки поднятыми.
— А вот и не посадят! — зло прищурила глаза женщина. — Может, ещё и грамоту дадут за поимку преступника! А то, что убила… Так бывает! Не будешь в тюрьме харчи государственные есть!
— А разрешение на ружьё у вас имеется? — решил подойти к ней с другой стороны Лёша.
— Запугать решил? — недобро усмехнулась женщина, поудобнее перехватывая ружьё. — А вот не получится! Всё у меня есть! У меня муж охотник, его ружьишко! Что, думал дом обворовать, пока хозяев нет? Да не повезло, не знал, что тётя Зина тебя заметит! Я всех вижу, всё знаю, за порядком слежу!
— Так это же хорошо, что всё знаете, — обрадовался Лёша, решив, что тётя Зина может что-нибудь знать о сгоревшем Антоне и исчезнувшей Вике. — Может и про пожар, что у вас тут случился, что знаете?
— Знаю! — гордо вскинула голову женщина. — А тебе-то что? Ты мне зубы не заговаривай!
— Так я из милиции, дело это расследую.
— Из милиции? — окинула его внимательным взглядом тётя Зина. — Что-то не похож ты на милиционера! Обдурить меня решил? Не выйдет! Накось, выкуси! — Она вскинула руку и показала ему фигу.
— У меня в кармане удостоверение, — решив не обращать внимания на плещущую через край агрессию женщины, сказал Лёша. — Сейчас покажу.
— Не двигайся! — взвизгнула женщина, увидев, что Лёша опустил руки. — Точно пристрелю!
— Тогда вас точно посадят, — усмехнулся Лёша, опять поднимая руки. — За убийство сотрудника милиции при исполнении.
В глазах тёти Зины появилась растерянность. С одной стороны, она не верила этому странному молодому человеку, с другой — боялась оказаться в тюрьме.
— Медленно, одной рукой доставай, — велела она и отступила на шаг. На карман Лёши она смотрела с неприкрытым ужасом, словно ждала, что он вытащит оттуда по меньшей мере гранату.
Внимательно изучив протянутую ей красную книжечку, тётя Зина мигом подобрела.
— А пойдём ко мне в дом? — предложила она. — Чего на холоде стоять? Я уж околела вся!
Лёшу не нужно было долго упрашивать, он быстро зашагал за ней к соседнему дому.
В доме тёти Зины царили чистота и уют, впрочем, наверное, как у всех в этой деревне. Кухонька, куда привела хозяйка Лёшу, радовала глаз накрахмаленными красными занавесками в мелкий цветочек; на подоконнике, заботливо застланном белой кружевной салфеточкой, буйствовала герань. На тумбочке рядом примостились старые часы и новенький электрический чайник. На плите стояла закопчённая кастрюлька, а на столе — вазочка с печеньем, прикрытая полотенцем.
— Присаживайтесь, присаживайтесь, — засуетилась вокруг Лёши тётя Зина. — Чайку? Вот печеньице, своё, домашнее! Угощайтесь!
— Нет-нет, спасибо! — поспешно отказался Лёша. После вчерашней травмы на еду ему даже смотреть не хотелось, голова кружилась, и подташнивало. — Вы мне лучше расскажите, что знаете про пожар.
Тётя Зина выдвинула стул на середину комнаты, примерно сложила руки на коленях и завела рассказ. Через пять минут Лёша разочарованно понял, что ничего нового не узнает. Женщина повторила всё, что он уже и так знал.
— Зинаида… э-э… Простите, как вас по отчеству?
— Ой, да не надо отчества! — Женщина кокетливо поправила бигуди на голове. — Зовите меня тётя Зина, меня все здесь так зовут.
— Ну хорошо, — кивнул Лёша, — тётя Зина, скажите, кто живёт в том доме? — кивнул в окно на дом парень. — Насколько я знаю, он принадлежал Андрею Казанцеву.
— Тю, так когда это было! — всплеснула руками тётя Зина. — Андрей-то уж, поди, лет десять или даже больше как помер! А сын его дом через год продал. Дачники там обитают, каждое лето, каникулы детские, выходные, всё время здесь. Галина говорит, не любят они город, да куда деваться — работают там и учатся, а здесь всё свободное время проводят.
— Галина — это хозяйка? — на всякий случай уточнил Лёша.
— Да.
— А после пожара вы никого подозрительного во дворе не видели?
— Нет, — уверенно мотнула головой тётя Зина. — Мимо меня никто не прошмыгнёт.
— Даже ночью?
— Даже ночью, — отрезала женщина. — Я сплю чутко, просыпаюсь часто. Нет,
