губам поползла горячая капля. Я коснулась лица рукой, и она тут же окрасилась в красный цвет, я видела это даже в темноте.
— Проклятие! — пробормотала я, запрокидывая голову. А потом, осознав, где нахожусь и что сказала, принялась креститься.
Стон раздался совсем рядом, и я, с трудом поднявшись на ноги, побрела на звук. Голова кружилась, перед глазами всё плыло, и очень тошнило.
«Доигралась!» — равнодушно подумала я. Сейчас имело значение только одно — нужно помочь Лёше.
Пройдя ещё несколько могил, я, наконец, увидела его. Лёша лежал на спине, лицо его было всё в крови.
— Лёша, Лёшка! — дрожащим голосом позвала я, опускаясь на колени рядом с ним. — Лёшенька, ты живой?!
Ответом мне был жалобный стон.
— Сейчас, сейчас! — Я попыталась приподнять его и поняла, что мне это не под силу. — Господи, ну что же делать?
Встав, я растерянно огляделась и с ужасом осознала, что заблудилась среди могил. Найти выход днём не составило бы труда, но сейчас…
«Как глупо погибнуть вот так, на кладбище… А впрочем, неплохо, нас никуда и нести не придётся, сразу зароют здесь и всё», — мелькнула мысль из разряда чёрного юмора. Содрогнувшись от неё, я принялась тормошить Лёшу.
— Лёшка, Лёша, ну вставай, слышишь?! Лёша!!! — отчаявшись дозваться его, я замахнулась и влепила ему пощёчину, понимая, что это варварство для раненого человека. Но выхода у меня не было.
Странно, но это помогло. Лёша открыл глаза и долго смотрел на меня. А потом просипел:
— Всё-таки ты непослушная…
— Вставай, воспитатель! — чуть не зарыдала от облегчения я. Не знаю, откуда взялись силы, но я помогла ему подняться с земли и повела, всем телом ощущая тяжесть его тела.
Лёша дышал с хрипом и еле переставлял ноги. Я остановилась отдышаться, обколотившись об одну из могил, и, обведя взглядом кладбище, закусила губу. Мы шли наобум, я по-прежнему не знала дороги. С таким успехом мы можем бродить здесь до утра, если доживём до него, конечно.
— Дедушка, помоги мне! — по-детски заревела я, ощущая, что силы совсем покидают Лёшу.
— Ты это видишь? — неожиданно спросил он. Я проследила за его взглядом и обомлела. Прямо от нас и до самых ворот кладбища простиралась тропинка, залитая чем-то вроде лунного света. Но луны на небе не было!
— Пошли, — подтолкнула я Лёшу и осторожно ступила в это сияние. Проходя мимо могилы деда, я прошептала «спасибо», и, могу поклясться, дед улыбнулся в ответ с портрета!
Забрав вилы, брошенные у его ограды, мы добрели до выхода, а вскоре и до дома Людмилы Николаевны. Когда, уставшие и окровавленные, мы ввалились в дом, старушка, которая к тому времени уже проснулась, причитая, бросилась к нам.
— Матерь Божья, да что ж это с вами?! — всплеснула она руками и помогла усадить Лёшу на диван. Он запрокинул голову на спинку и закрыл глаза. Даже сквозь кровь и грязь я видела, как он побледнел.
— Надо вызвать скорую, — потянулась я к мобильнику.
— Не надо! — глухо пробормотал Лёша. — Некогда мне в больнице отлёживаться, пройдёт.
— Да ты не волнуйся, девонька! — погладила меня по руке Людмила Николаевна. — Я ж всю жизнь фельдшером проработала, вылечу я вас!
Велев мне умыться, она быстро осмотрела мой нос. Заявив, что перелома нет, затолкала мне в ноздри ваты и приступила к Лёше. Накипятив воды, она аккуратно промыла рану на виске и, быстро обмотав его голову бинтом, заглянула в шкафчик.
— Ничего уже не осталось, — расстроенно покачала она головой. — Надо тебе, Алёшенька, всё же в больницу. Но это можно и завтра. А сегодня у меня переночуйте да расскажите, что стряслось.
— Я видел его. — Лёша лёг на диван.
— Кого его? — спросила я, присев у него в ногах.
— Привидение.
Людмила Николаевна ахнула и закрыла рот руками.
— Привидение? — вскинула брови я.
— Ага, — кивнул Лёша. — Знаете, я не верю в потусторонние силы, но, мне кажется, это действительно было привидение. Я пришёл на кладбище, подошёл к могиле Казанцева и почти сразу увидел девушку в белом балахоне. Окликнул её, а она непонятно как вдруг за спиной у меня оказалась. Я оглянулся, а она прочь летит и ногами земли не касается! Я догонять бросился и… Стыдно признаться, но споткнулся и головой об ограду чью-то ударился. Дальше ничего не помню.
Теперь пришла моя очередь рассказывать.
— Понимаете, дорожка светилась, словно выводила нас с кладбища! — закончила я свой рассказ удивлённым возгласом.
— Дедушка тебе помог, — уверенно заявила Людмила Николаевна. — Родные никогда нас не покидают и стараются оградить от бед. Вот и вас он спас.
— Да нет, что вы… — растерянно улыбнулась я. — Это, наверное, луна так светила. Ну как дедушка мог мне помочь? Он же умер! Он же не маг и не волшебник.
— А для того, чтобы помочь родным людям, пусть даже и с того света, не нужно быть волшебником, нужно их просто любить, — вздохнула Людмила Николаевна и, тяжело поднявшись, скрылась в соседней комнате.
Я осталась сидеть рядом с Лёшей. Он спал, но тяжело дышал, его лоб покрывала испарина. Мне самой ужасно хотелось спать, но я боялась заснуть, боялась за Лёшу. К счастью, примерно через час ему стало легче и я, улёгшись рядом с ним, мгновенно отключилась.
Но долго поспать мне не удалось. За окнами было ещё темно, когда Лёша разбудил меня.
— Что? — испугалась спросонья я. — Что случилось? Тебе плохо?
— Нет, нет, всё нормально, — заверил меня Лёшка. — Наташ, прости, что разбудил, но это очень важно.
— Что важно? — никак не могла прийти в себя я.
— Скажи, что стало с домом вашего дедушки, который жил здесь?
— Господи, и ты ради этого меня разбудил! — простонала я, откидываясь на подушки. — Продали дом через год после смерти деда. Алексеевка — хорошее место, долго дом пустым не простоит.
— А на какой он улице? — продолжал допытываться Лёша.
— Да рядом здесь, по Первомайской, дом восемнадцать, — пробормотала я, зарываясь в подушки, и неожиданно разозлилась: — Чего прицепился вообще? Говорю же, продали. Думаешь, я бы молчала, если бы думала, что Вика здесь?
— Ну всё-всё, не буянь, — улыбнулся Лёша, и я тут же растаяла. — Спи, я просто спросил.
— Спросил он, — пробурчала я просто так, для вида, и повернулась к нему спиной. Лёша прижался ко мне сзади, крепко обнял, а я почувствовала себя как в раю. Сразу же забылись все страхи и проблемы, вдруг стало тепло и уютно. Взяв его за руку, я тут же уснула.
Лёша же не спал. Он тихо лежал, боясь потревожить Наташу, и, слушая её мерное дыхание, терпеливо дожидался рассвета. Нет, он был уверен, что она не врёт, дом
