о ней заботиться.
Он хихикнул, и его улыбка стала хитрее.
– Не сомневаюсь, что так и будет. Если уж ты смогла ее добыть. Хотелось бы мне увидеть тебя в действии.
Я не знала, как на это ответить. Его тон звучал до странности игриво, но не то чтобы я хорошо в таком разбиралась.
Он же не мог в самом деле думать, что я вернулась со смертельной миссии в поисках перепихона, верно?
– Там не на что было смотреть, – ответила я. – Было очень темно.
– Хм.
Хакер придвинулся достаточно близко, чтобы провести пальцами по моему предплечью. Невредимому.
– Но так много забавных вещей может произойти в темноте, особенно с такой девушкой, как…
– Отойди от нее, – зарычал Зиан, протискиваясь между нами так резко, что я отшатнулась назад. Прежде, чем я успела восстановить равновесие, другая рука схватила меня за локоть и оттащила подальше от чрезмерно самоуверенного хакера.
Я оглянулась и увидела, что это был Джейкоб. Своими обжигающе холодными глазами он смотрел на парня с такой же враждебностью, какую излучал Зиан.
– Ее нет в меню.
– Стоп, стоп, – сказал хакер, поднимая руки и отступая на несколько шагов. – Я не хотел никого обидеть. Просто стараюсь не упускать возможностей. Я и не подозревал, что вы в этом смысле вместе.
– Она с нами, – прорычал Зиан, и, хотя я знала, что он не имел в виду ничего такого и что он мог подразумевать, что я их пленница, у меня внизу живота все сжалось.
– Конечно, без проблем. Вот, первый жест доброй воли: у меня уже готовы поддельные документы, которые вы просили.
Он вручил Андреасу поддельные водительские права с нашими фотографиями и датами рождения. Приписанный нам возраст позволял покупать алкоголь – не то чтобы мы планировали напиваться. Возможно, наш настоящий возраст был таким же. Живя на объекте, мы никогда не праздновали дни рождения, но, судя по всему, нам было что-то около двадцати или двадцати одного года.
Хакер сделал еще один шаг назад и легкомысленно отдал нам честь.
– Я продолжу искать для вас информацию… и, возможно, отвечу на телефонный звонок от одного очень разозленного мажора.
При этих словах его губы расползлись в улыбке, которая, однако, сразу же застыла. По его лицу пробежала тень. Не сказав больше ни слова, парень вышел за дверь.
Я смотрела ему вслед, охваченная странным чувством. Хоть фигурка и имела для него особое значение, радость по поводу ее возвращения длилась недолго.
Как много для него значила прежняя дружба? То, что вещь к нему вернулась, не залечит раны, нанесенные в тот день, когда ее украли.
Я оглянулась на парней, с которыми воссоединилась, но каким-то образом оказалась только дальше от них. Все, чего мне хотелось – это забраться под одеяло на своей кровати и представить, что мы могли бы вернуться к самому началу. И что все могло бы обернуться совсем иначе.
Глава 12. Андреас
Рива вела себя совсем не подозрительно – даже когда думала, что она одна. По крайней мере, мне казалось, она не знала, что за ней наблюдают.
Спустя примерно год после ее исчезновения я открыл новую сторону своего таланта – к сожалению, это случилось прямо перед хранителями. Проходило очередное тестирование, я копался в воспоминаниях какой-то женщины, которую они притащили неизвестно откуда, и притворялся, будто не могу найти и половины из того, что им было надо. И вдруг я начал думать о том, как было бы здорово, если бы я мог просто вычеркнуть себя из их воспоминаний.
Технически я мог бы. По крайней мере, если бы мои таланты не были притуплены наркотиками, на которых нас держали. Если бы я действительно этого захотел, то мог бы в ту же секунду просто стереть все воспоминания о моем существовании из каждого разума в мире – кроме собственного, конечно.
И это был бы далеко не первый раз, когда я стер чьи-то воспоминания.
Но я не мог избирательно применять свои способности. Я мог или очищать каждый разум в отдельности, обрабатывая человека за человеком, или уничтожить сразу все воспоминания на свете.
Мне совсем не хотелось, чтобы даже мои друзья не смогли меня вспомнить. И это не избавило бы меня от проблем с хранителями, ведь, увидев меня, они бы поняли, что что-то не так. Да и цифровые записи со мной не исчезли бы.
Все эти мысли беспорядочно проносились у меня в голове, а желание исчезнуть становилось все сильнее. Взглянув на свою руку, я понял, что могу видеть сквозь нее подлокотник кресла, на котором она лежала.
Невидимость должна была быть крайне полезным навыком, но, сам того не ведая, я себя выдал и привлек внимание хранителей. В те несколько раз, когда они уменьшали дозу лекарств настолько, что я мог стать полностью невидимым, они помещали меня в сверхзащищенную смотровую, из которой я никак не смог бы сбежать.
В большинстве случаев, когда я пробовал свои способности у себя в комнате, лучшее, что мне удавалось – это сделать невидимыми одну-две конечности. Этого было недостаточно, чтобы каким-либо существенным образом повлиять на наши планы.
Но несколько дней назад действие лекарств полностью прекратилось, и я чувствовал, что впервые за много лет дышу полной грудью. Когда Джейкоб предложил мне незаметно проследовать за ними с Ривой в ее комнату, а затем остаться и присмотреть за ней пару часов, сделать это оказалось проще простого.
Пока Джейкоб придерживал дверь, я проскользнул за ней в комнату и прислонил свое прозрачное тело в углу, подальше от того места, где она могла бы пройти, ведь я оставался осязаем. И с тех пор я наблюдал.
Но на самом деле смотреть было не на что.
Какое-то время она сидела на своей кровати с тем же серьезным выражением на лице, которое с тех пор, как мы снова встретились, лишь изредка сменялось раздражением. Достала свой кулон, повертела в руках. Затем она опустилась на пол и выполнила серию упражнений, отжиманий и скручиваний, после чего встала и сделала несколько приседаний и выпадов.
Невозможно не оценить силу, которая струилась в ее обманчиво хрупком на вид теле. Когда ее лицо раскраснелось от напряжения, меня слегка бросило в жар.
Но я не какой-нибудь там вуайерист. Когда она решила сменить потную майку на чистую, я отвернулся к стене, пока не убедился, что она закончила.
Не моя вина, что образы того, как могли бы выглядеть ее стройные изгибы, все равно всплывали у
