в Москве, Стамбуле, Мадриде или Рио.
Ну и народ, да, характерный.
Золото и красный в отделке — заметная отличительная национальная черта, так же как и прекрасные волшебные фонарики, кисти, шарики и яркие ленты. Непередаваемый колорит, но очень милый и уместный.
Так же как и смог, и туман, и сезоны ветров.
Но из-за того, что эта командировка выдалась необычной по всем статьям, я узнала много нового о месте, куда регулярно приезжала вот уже десять лет.
— А ты в курсе, что чудесный город, в чьем Технологическом Институте мы имеем счастье сейчас преподавать, является городом зелени? — спросил меня Владимир Львович на третий день за ужином.
Полюбовалась на внезапный подарок Джу, который стараниями Влада так удачно разместился по периметру кухонного окна, и не стала вредничать.
Немножко разве что.
— А еще это город садов и парков, а также воды во всех ее проявлениях — озерах, ручьях, каналах и фонтанах, — дополнила, пережевывая нежнейшую свинину в кисло-сладком соусе.
Влад задумчиво покосился на переливающуюся всеми цветами гирлянду, потом на довольную и активно лопающую меня и продолжил:
— Я знаю, ты здесь все давно изучила, посетила и не очень интересуешься окрестностями, но коллеги мне тут выдали список мест, обязательных для посещения.
Не совсем понимаю, к чему все это, но не молчать же теперь?
— Хорошо, если не будешь сильно уставать, наверное, имеет смысл поглядеть, чего там тебе насоветовали.
Еще не успела договорить, как получила в ответ бескомпромиссное:
— Нет, душа моя, если смотреть, то только вместе.
Удивленно взглянула на внезапно насупленного Влада:
— Ну, я так себе любознательный турист. Мне бы просто полежать в тепле и тишине. А тебе вот будет любопытно, думаю.
— Марго, милая, ты все никак не запомнишь, да? Мы с тобой теперь все делаем вместе: работаем, едим, отдыхаем, живем, — Владимир Львович сердито щурился, но не рычал, а скорее утомленно увещевал.
Праздничные огоньки как будто укоризненно мне подмигивали, и так жалко его вдруг стало.
— Влад, тебе с молодежью интереснее будет, думаю. Если спросить на кафедре, вряд ли аспиранты Джу или профессора Сан откажут в экскурсиях.
— К черту их всех! — а нет, зарычал.
Вилка была отброшена, стол отпихнут рывком в сторону, а я внезапно оказалась на коленях злого Влада, прижатая к нему и крепко удерживаемая обеими руками.
Ни вздохнуть, ни вякнуть.
В макушку шумно сопели, в ухо скрипели зубами.
Сидела тихо. Ждала.
Огни гирлянды загадочно мерцали. Привычно медитировала на них.
Минут через пять дыхание выровнялось. У всех.
Жесткие пальцы развернули меня за подбородок, а я удивленно уставилась в потемневшие синие очи. В них бушевало и клубилось нечто мне неизвестное, но пробуждающее ранее спящие вечным сном мурашки вдоль позвоночника и не только.
Я ли это? Со мной ли этот гормонально-эмоциональный шторм?
Ой.
Жесткие у Владимира Львовича не только пальцы, как показала практика.
Твердые и горячие губы придали мурашкам дополнительного пинка, и те внезапно обнаглели, поэтому разбежались вообще везде…
Собственно содержательный диалог тут и закончился.
Мы исступленно целовались минут десять. Или двадцать. Ну, может, полчаса.
А после Влад исчез из апартов со словами: «Сбегаю за булочками к завтраку».
А я, растрепанная и лохматая, с майкой под подбородком, полыхающими щеками (и не только) осталась сидеть на столе в кухне.
И думать.
О том, что что-то со мной не так.
Сейчас.
Или было раньше?
Я, в принципе, как-то так про себя и думала. Когда думала. Редко.
Но до сего момента это было некое абстрактное теоретическое знание.
А сейчас все во мне и вокруг как-то резко и сильно изменилось. Поэтому я не знала.
Просто не знала. Ничего.
А для мудрой совы такое состояние нетипично. И надо же что-то с этим делать?
Но что?
Покосившись на медленно перетекающую из одного цвета в другой гирлянду, рискнула предположить: «А не по фиг ли?»
И пошла в душ.
Ну а там как-то незаметно съехала обратно. В свою прохладную анализирующую все вокруг трансформу.
Мурашки затаились (или прикинулись мертвыми?). Зато мозг заработал.
Но тоже как-то странно. Почему-то не в сторону учебного плана или моей неоднозначной семейной ситуации. Нет. Я внезапно, в своих размышлениях зацепилась за то, что обитаю сейчас в зеленом городе.
Не Изумрудном, нет.
Просто зеленом.
Психо-защита? Попытка снова бежать от проблем? От себя?
Мозг тут же предположение подтвердил и даже помог спрятаться получше. Я мгновенно вспомнила, что несколько близлежащих от квартиры и Института парков и скверов я за прошедшие десять лет иногда посещала, но особого значения им не придавала. Они есть и хорошо. Так погулять немного, голову проветрить.
Например, в Питере у родного Универа за углом был садик Державина, где мы шарахались в студенческие годы, пили пиво, прогуливали пары, отмечали группой особо важные события. Но, став преподавателем, прохаживаться мне там было уже не комильфо. Не по чину, так сказать. Да и зачем смущать молодежь и портить им годы чудесные?
Поэтому последние лет двенадцать я в сад «Олимпия» периодически выбиралась. Он хоть и подальше расположен, но зеленее, чище и тише. Изредка побродить там — самое милое дело. Но вот не было это обязательным мероприятием. Получилось — здорово, не удалось — ничего страшного.
А сейчас, я вдруг отчетливо поняла — ждут меня испытания. Прогулочные и не только. И защита мне понадобится. И не только психологическая.
Как показало будущее, я прямо как в воду глядела, ежки-плошки.
Ремарка. Опять
'Не верь, не проси, не заискивай
Держись ради самого близкого
Не ной, не вопи, не давись
Держись из последних, держись…'
Asper X «Держись»
То, что все в жизни идет правильно, Влад понял, когда, читая лекцию по «Теории газового разряда», получил подтверждение, что его кандидатская к защите допущена. И великое событие ориентировочно ожидается в марте.
Как раз они с Марго успеют вернуться в Питер.
Глава 31
Броуновское движение
'О сколько нам открытий чудных
Готовят просвещенья дух
И Опыт, [сын] ошибок трудных,
И Гений, [парадоксов] друг…'
А. С. Пушкин
Я же косоглазая ясновидящая, да? Так что просто тихо порадоваться отдыху от моей серой питерской обыденности в этот раз не вышло.
Достаточно быстро и просто войдя в рабочий ритм, мы с Владом после пар планомерно обследовали, расходясь по широкой спирали от Института, все
